В одну реку

– Довольно представлений, Снейп!
– Люциус выдернул руку и выпрямился.
– У меня есть условие.

– Я слушаю.

– Будь добр, снимай его вечерами. У меня нет никакого желания знать, когда ты тащишь в свой кабинет очередного студента.

– Кстати, о студентах…

Снейп присел на краешек стола и сложил руки на груди. Люциус отступил на шаг и перевел дух.

– Ты случайно не знаешь, с чьей подачи наш дорогой Повелитель вдруг озаботился нравственностью подрастающего поколения?

– То есть?
– не понял Малфой.

– Мне было прямо запрещено трогать студентов, как в школе, так и за ее пределами.

Люциус злорадно ухмыльнулся:

– И чем он мотивировал?

– Если Дамблдор узнает, меня уволят, а ему все еще нужен шпион.

– Полагаю, ты вполне можешь продолжать свои развлечения.
– хмыкнул Люциус.
– Вряд ли наш дорогой директор не в курсе того, что происходит в комнатах преподавателей. Ему не выгодно возмущаться по той же самой причине. Можешь спокойно портить мальчиков и дальше.

– Люци, что за вульгарные выражения?
– слишком довольно протянул Снейп.
– И, уверяю тебя, с девственниками я не связывался и насилия не применял.

– Ну, зачем же насилие? Пара капель зелья - и партнер готов на все.

– Я предпочитаю, чтобы меня хотели без зелий.
– возразил Снейп, и Люциус едва удержался, чтобы не сорвать с руки проклятое кольцо.
– И никогда не действую силой. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос.

– А почему ты думаешь, что у меня есть ответ?

– Потому что никто из наших соратников не стал бы смягчать мое положение, упомянув о «студентках» вместо «студентов». Благодарю за милосердие и заботу, мой лорд. Однако, Повелитель решил подстраховаться, и запретил мне трогать всех учеников, без различия пола и возраста. Так что, полагаю, вы должны быть удовлетворены своей маленькой местью: я вынужден был дать клятву, и снимать кольцо на ночь мне теперь не придется.

– Ничего, - зло утешил его Люциус, - думаю, ты найдешь выход. А теперь, если мы все обсудили, думаю, пора вернуться к гостям. Наше отсутствие могут заметить и сделать неверные выводы. Думаю сейчас в гостиной достаточно шпионов Лорда.

Люциус замолчал, прерванный невежливым смехом Снейпа.

– Что?

– Люци, ты бесподобен! Позволь просветить тебя: самый главный шпион Лорда сейчас не в гостиной. И, кстати, не только Лорда.

– То есть?

– Дамблдор тоже хочет знать, какие настроения господствуют в нашем террариуме. Мне придется демонстрировать обоим мои воспоминания, так что, постарайся быть аккуратнее. Нарциссу я уже предупредил.

– Как ты это выдержишь, Северус?
– не сдержался Малфой, ощущая беспокойство и жалость.

Он снова вспомнил, что его чувства читаются, когда Снейп, пристально посмотрев ему в глаза, покачал головой:

– Не стоит так волноваться, ваша светлость. Я буду осторожен.

– Не смей снимать кольцо, ты понял?
– Люциус рванулся и схватил собеседника за ворот мантии.
– Никогда! Можешь трахаться целыми сутками, я потерплю, но, если я узнаю, что, отправляясь к Лорду, ты его снял, я не знаю, что с тобой сделаю! Мне взять с тебя Непреложный обет, или сам пообещаешь?

Снейп не двигался, глядя на беснующегося Малфоя непонятным взглядом, и Люциусу показалось, что сквозь его собственное беспокойство пробивается что-то еще, какое-то чувство извне, но прежде чем он понял, в чем все-таки дело, Снейп разжал пальцы Люциуса, отодвинул его за плечи и, проговорив: «Обещаю, мой лорд», быстро вышел из кабинета, оставив Люциуса приходить в себя и восстанавливать сбитое дыхание и высокомерно - равнодушный вид.

Притворяться спокойным стоило Люциусу некоторого труда, но, видя, что Снейп наблюдает за ним, лорд Малфой выпрямил спину и принялся развлекать гостей, от души развлекаясь сам.

После праздничного ужина, напоминавшего свадебный пир своим великолепием, количеством гостей, да и их составом тоже, начались танцы. Первый танец хозяин дома протанцевал с хозяйкой, а потом стал по-очереди приглашать многочисленных дам, от престарелой тещи соседа до чьей-то сопливой племянницы, стараясь никого не пропустить и не обидеть. Снейп не танцевал. Стоя у колонны с бокалом в руке, он не сводил глаз с веселящегося лорда, и Люциус замечал, что вино в его бокале очень быстро убывало, да и бокалы менялись с почти неприличной быстротой. У Люциуса кружилась голова, и он винил в этом шампанское, музыку, праздник, чтобы не признаваться себе, что истинная причина его воодушевления сжигает его глазами из-за столба.

Дамы затеяли игру в фанты. Люциус опустил в кубок снятое с руки единственное кольцо, и его обожгло всплеском постороннего гнева. Снейп шагнул к столу и бросил в кубок маленький ключ на цепочке. Их руки столкнулись внутри, и Люциус с радостью заметил, что Снейп отдернул свою. Он все еще был в бешенстве, и Люциус сделал знак Нарциссе. Когда из кубка показался ключ, она зашептала на ухо жене Кребба, и та торжественно провозгласила:

– Этот фант должен поцеловать руку имениннице!

Снейп исполнил требуемое, и Люциус уловил облегчение. Самому Люциусу досталось задание посложнее: танец с владельцем следующего фанта. Дамы заинтересованно притихли.

– Господа, чей это фант?
– Эйвери, назначенный арбитром, высоко поднял медальон.

– Это мой.

К Люциусу, слегка робея, приблизился Эван Розье. С тех пор, как Руквуд оказался в Азкабане, Люциус больше не встречался с мальчишкой. Поговаривали, что тот пытался добиться свидания, признавшись в своей связи с осужденным, но ничего не достиг, и был даже вынужден уехать из Англии, спасаясь от осуждения собственной семьи и травли в прессе. Розье выглядел повзрослевшим, и о прошлом напоминала только робкая мечтательная улыбка.

– Что ж, Эван, придется нам покориться. Желаете вести?

– Ни в коем случае, ваша светлость! Отдаю эту привилегию вам.

Они вышли на середину гостиной, заиграла музыка и Люциус снова почувствовал чужие эмоции: Снейп, несомненно был разгневан и… ревновал?

Люциус обнял молодого человека, притянув чуть ближе, чем полагалось правилами, ослепительно улыбнулся и повел. Эван танцевал сносно. Сначала он сбивался, пытаясь вести, но, вскоре они почувствовали ритм и друг друга, и дальше все пошло, как нужно. Когда музыка закончилась, зрители наградили их аплодисментами.

– Благодарю за танец!
– галантно поклонился Люциус.

– Взаимно, ваша светлость.

Люциус был сейчас почти счастлив, и ему хотелось облагодетельствовать всех.

– Эван, приходите завтра к полудню, я попытаюсь узнать, можно ли что-нибудь сделать. Теперь в министерстве меня знают лучше, чем тогда.

Мальчишка сразу понял, о чем он, и побледнел, не отводя загоревшихся надеждой глаз.

– Все, что хотите, ваша светлость. Обещаю!
– жарко прошептал он и, резко развернувшись, бросился к двери.