В одну реку

– Люци, ты слишком высокого мнения о моей привлекательности. Мало у кого столь же извращенные вкусы, как у вашей светлости, а студентов я теперь использовать не могу.

– Я, конечно, студентам уже не конкурент, - надулся его светлость, - но, смею надеяться, что и не совсем развалина… Может, останешься и проверишь?

Снейп усмехнулся и поймал Люциуса в объятия:

– Я, конечно, проверю, - пообещал он, - но я уже тоже не конкурент студентам. Так что, с вашей светлости - завтрак, а еще сегодня к вам придут из Аврората, проверять, живы ли вы еще, и выражать соболезнования.

Члены комиссии поговорили с Нарциссой, заглянули в комнату, где, в полутьме, без сознания и в бреду лежал бывший арестант, и, что-то отметив в пергаментах, удалились.

Люциус «выздоравливал» почти два месяца: нельзя было торопиться, ведь его отпустили умирать. Комиссия еще пару раз навещала его, целитель говорил с ними тихо и безнадежно, не давая никаких обещаний, а Люциус был вынужден изображать умирающего и валяться в постели. Не выходить, не общаться ни с кем он не мог. Лорду сообщили общепринятую версию, и он сквозь зубы посоветовал Малфою выздоравливать побыстрее. Снейп, демонстрируя пожелание Повелителя, шипел так похоже, что Люциус уже было выказал согласие поправиться сегодня же, но здравый смысл победил, и выздоровление шло своим чередом.

Паника в деловых кругах немного улеглась, и, хотя Гриннготс так и не выдавал деньги, кажется, все потихоньку налаживалось. В Хогвардсе готовились к экзаменам, Снейп появлялся только к ночи, но исправно был готов к услугам, а Люциус внезапно полюбил ложиться спать пораньше, и очень быстро заниматься любовью. Снейп косился, но молчал, и, кажется, впервые за долгое время высыпался.

Посетителей к лорду не пускали, хотя желающих навестить его оказалось неожиданно много. Но их встречали Нарцисса или целитель, поэтому, когда сова принесла просьбу о встрече от директора Хогвардса, Люциус удивился и насторожился. Видимо, вопрос у Дамблдора был серьезным, и Люциусу ничего не оставалось, как снова забраться в постель и изобразить несчастный вид. Дамблдор, сопровождаемый Нарциссой, вошел в спальню и негромко поздоровался.

– Добрый день, директор. Простите, что встречаю вас так… - слабо проговорил Люциус, чуть улыбаясь.

– Это я должен извиняться, что беспокою вас в таком состоянии, лорд Малфой, но - увы - у меня нет другого выхода.

– Я слушаю вас, директор.

– Видите ли, в чем дело, ваша светлость… - Дамблдор присел на приготовленный стул.
– Как вы, наверняка, знаете, в Хогвардсе скоро начнутся экзамены.

Люциус кивнул.

– И уже не много времени осталось до выпускного бала. Но, в связи с нынешним положением дел, боюсь, что у школы не будет возможности устроить детям праздник.

– Простите, господин директор, - едва удерживая умирающий тон, поинтересовался Люциус, - но я не вижу, как это теперь ко мне относится? Из Совета попечителей меня исключили сразу же после приговора. Я читал документы, и, если не ошибаюсь, ваша подпись на обоих стояла первой.

– Мне стоит извиниться перед вами?

– Ну, что вы, зачем?
– Люциус уже язвил, не в силах сдерживаться.
– Я пережил это потрясение, не беспокойтесь. Так чего вы от меня хотите?

– Гоблины Гриннготса отказались выдавать школе деньги.

– И что?

– Ваша светлость, у меня есть информация, что в ваших силах вмешаться в ситуацию…

– Откуда такие сведения?
– напрягся Люциус.

– Не волнуйтесь, я не собираюсь делиться своими догадками с Советом предпринимателей. Я здесь вовсе не за тем, чтобы требовать.

– И зачем же вы здесь?

– Я покорнейше прошу вас помочь школе, в которой учится ваш сын, и в которой учились вы сами. Нехорошо оставлять выпускников без праздника. И, конечно, ваша помощь будет возмещена немедленно, как только ситуация на рынке стабилизируется.

Люциус слегка расслабился. Директору так нужны деньги, что он не постеснялся упомянуть Драко. Хорошо.

– Хорошо, господин директор, я попробую вам помочь.

– Благодарю, ваша светлость. В свою очередь, Хогвардс готов предоставить вам помощь нашего зельевара. Мистер Снейп очень сведущ в целебных зельях. Если желаете, я могу направить его в ваше распоряжение сразу после экзаменов и на все каникулы.

– А как сам мистер Снейп отнесется к тому, что его продали в рабство в его законный отпуск?

– Я уверен, что он будет рад помочь школе в меру своих сил… Так я надеюсь, ваша светлость?

– Я попытаюсь помочь любимой школе, директор Дамблдор. Прощайте.

– Поправляйтесь, ваша светлость. Магической Британии очень вас не хватает. Прощайте.

Дамблдор вышел, и уставший лежать неподвижно, Люциус сел. Директор выглядел плохо, и почти не держал маску доброго дедушки, и Люциуса это настораживало. Интуиция говорила ему, что не все так гладко, как кажется, но вот - как? Об этом стоило задуматься. А так же о том, что ему скажет Северус, узнав, что директор сдал его во временное пользование.

И Северус, конечно, сказал…

– Как это понимать, ваша светлость?

Снейп влетел в кабинет без стука, и дверь, отлетев от его напора, ударилась о стену и с грохотом захлопнулась.

– И тебе здравствуй, Северус.

Снейп остановился и принялся шипеть, вспомнив давнюю привычку и хватаясь рукой за рукав мантии:

– Значит, тебе не достаточно унижать меня наедине, и ты решил разнообразить свои развлечения? Я, кажется, даже не протестую, так объясни, зачем тебе понадобилось меня покупать?

– Северус, подожди…

– Нет, мой лорд, прежде чем я окончательно превращусь в шлюху из Лютного, ответьте мне: что не так? И, кстати - сколько ты за меня заплатишь? Хотелось бы узнать, наконец, свою цену, чтобы потом не ошибиться со следующим покупателем.

– Северус, остановись…

– О, я непременно остановлюсь, как только ты подпишешь чек! Тогда я буду угождать и слушаться. Знаешь, что сказал мне наш заботливый директор?

Снейп выпрямился и изобразил:

– «Северус, будь добр, не обмани надежд его светлости, тебе ведь это не сложно? Я не требую от тебя ничего, чего бы ты уже не делал.» А ты, Люци? Чего от меня потребуешь ты? Прояви милосердие, и, пока я еще свободный человек, снизойди и поведай мне о твоих планах. Чего еще я для тебя не делал?

Люциус снова поймал себя на желании прижать трясущегося от злости любовника к себе и успокоить, но тот не давал приблизиться, шарахаясь от лорда, как от чумного.

– Молчать!
– рявкнул Люциус, отчаявшись вставить слово в змеиный монолог.

Снейп замолчал больше от удивления, чем повинуясь приказу.

– Немедленно прекрати истерику и оставь палочку в покое. Я готов поклясться в том, что идея не моя и ничего, в чем ты меня обвиняешь я не планировал. Кстати, почему ты не сказал директору, куда ему пойти со своими предложениями?