В огне

— Что? — воскликнули мы в один голос.

— К сожалению, мы ничего не могли сделать. Уже было поздно.

Как мы ни пытались, но догнали мы Сибиряка лишь в палате у Арбатова. Когда мы в неё заскочили, авторитет пинал со злости кровать Мирона. Самого хозяина кровати в палате не было.

— Пока нет, — вздохнул Сибиряк. — Я ведь и хотел проверить. Тогда в подвале специально при всех сказал, что Калган вспомнил имя помощника Шамана. Хотел глянуть. Поведётся ли этот красный.

— Свалил сука! — прорычал Сибиряк.

— Да никого они не узнают, — печально сказал, наблюдавший за происходящим Смоляков. — Это же понятно.

Сазонов посмотрел на меня и… упал на пол.

Сибиряк подошёл к врачу, на которого показал Клещ и рявкнул на него:

— К сожалению, да, — согласился я с бывшим распорядителем. — Сейчас надо объявить Арбатова в розыск. Скорее всего, это был он. Как ни печально это признавать. Ещё соберите всех, кто с ним тогда приехал. Надо будет с каждым из них переговорить, проверить, не орки ли они.

Огромным усилием мне удалось забрать нож у доктора, а Генриху оттащить Сибиряка в угол. И врач, и блатной авторитет с ненавистью смотрели друг на друга, но молчали и попыток продолжить драку не предпринимали.

— Так он в маске был, — пробормотал Клещ.

Однако коллеги Сазонова быстро подняли его, поднесли к носу ватку с нашатырным спиртом, и спустя несколько секунд доктор пришёл в себя и испуганно оглядывался по сторонам.

— Я был в ординаторской. Только заступил. Смотрел назначения перед осмотром. Зашёл коллега. Сказал, что надо взять анализ у некоего Калгана. Фамилию, говорит, не знаю и вот где теперь такого искать? Ну я провёл, как раз собирался зайти сюда, проверить состояние больного, может, ему что надо… — Сазонов осекся и виновато посмотрел на Сибиряка. — Пришли сюда. Я пока смотрел показания на приборах, он кровь взял. Ну я думал, что взял. А оказалось, что он укол ему сделал. Но я же не мог подумать. В больнице не должно быть посторонних!

— А как ты их проверишь? — удивился Смоляков.

— Сибиряк, — обратился я к блатному авторитету, стараясь подбирать слова согласно его статусу. — Нам сейчас очень важно держаться вместе. Драки, размахивания ножом — не самое лучшее, что можно придумать в этой ситуации. Все на нервах. Всем жаль Калгана. Но давайте постараемся контролировать себя и ситуацию!

— Клещ! Карась! Вы чего хавальники завалили? — «нежно» по-свойски обратился авторитет к не справившимся со своими обязанностями охранникам. — Разглядели того, кто Калгана вальнул?

Видимо, эта же мысль пришла и Генриху.

Сибиряк хотел было вспылить, но понял, что неправ по всем позициям, и сухо сказал:

— Тон смени! На урок своих орать будешь! С врачами разговаривай нормально!

— Да он вообще ничего не говорил.

Я же не был настолько уверен, что гибель Калгана — дело рук Арбатова. Информация об отправленном СМС однозначно говорила, что засланным в наши ряды казачком был не Арбатов. Всё началось до него. Впрочем, это не исключало того, что Мирон мог действовать заодно с окопавшимся среди нас предателем. Я вспомнил, как он жаловался на плохое самочувствие и говорил, что надо быстрее вернуться в больницу на процедуры. Причём сказал он это уже после собрания. Но в больницу он так и не пришёл. Либо пришёл, но отправился не на процедуры, а к Калгану.

— Ладно, чего здесь стоять? Пойдёмте в реанимацию! — предложил я. — Выясним хоть, как это произошло.

— Высокий, — Сазонов ограничился одним словом.

Я уже прочитал характеристики бородоча и убедился, что был прав со своим предположением. Доктора звали Иваном Веденеевым, был он в звании подполковника и состоял в одном из красных кланов. Однозначно это был один из тех военврачей, что пришли на помощь зашивающемуся от большого объёма работы персоналу больницы.

— В маске был, — со злостью передразнил его Сибиряк. — Ты же можешь статы читать!

— Поеду я в штаб, там в любой момент Соломоныч может вернуться, неизвестно, с какими новостями, — сказал я товарищам, после чего подошёл к Калгану, постоял возле него полминуты, а затем покинул палату.

Я понял, что просто так это напряжение не спадёт ещё долго, надо было с этим что-то делать.

— Вы можете описать этого человека?

В палате также находились Лапыгин, ещё трое врачей, один из них очень испуганный, два штатных охранника, из числа назначенных Смоляковым для обеспечения безопасности больницы и двое блатных, судя по виноватым выражениям их лиц, присматривавшие персонально за Калганом.

Хоть я и относился к Калгану без особой симпатии после его поведения на том судилище, что блатные устроили Кате, но это был член нашей команды, наш товарищ, разумеется, его уход стал для всех нас большой потерей. И для меня в том числе. Да и чисто по-человечески его было жаль.

— А кто ещё? Он мне сразу не понравился.

— И всё? — удивился я. — Высокий, и всё? А черты лица, цвет волос, глаз, особые приметы?

— Вашему другу, — доктор указал на Калгана. — Сделали смертельную инъекцию. Что именно ему вкололи, сейчас сказать не могу. Но мы взяли кровь на анализ и сейчас пробуем разобраться. Если не получится, то придётся отправить образцы в Архангельск или Санкт-Петербург. Мы заморозили несколько пробирок.

Те аж зажмурились, предвкушая предстоящее наказание, а один из них, парнишка лет двадцати по кличке Клещ пробубнил:

Я сменил тон и максимально дружелюбно спросил у Сазонова:

— Вы можете рассказать, что произошло?

«Этого ещё не хватало, — с грустью подумал я, глядя на лежащее передо мной безжизненное тело. — Ему-то когда успели укол сделать?»

Смоляков пошёл разыскивать остальных беженцев с Южной Точки, Ринат разговаривать с охраной больницы, а мы с Генрихом и Сибиряком вышли на улицу. Генрих закурил. Я хотел идти к машине, и подождать блатных в ней, но Жора меня остановил.

— Ладно, проехали, — пробурчал Сибиряк, и по его спокойному голосу стало понятно, он понял, что перешёл границы.

— Вы бы с ним помягче, — пробурчал бородатый доктор. — Он и так напуган.

Сибиряк злобно посмотрел на блатного товарища, но ничего не ответил, понимал, что тот абсолютно прав.

Испуганный врач не ответил, зато его коллега, высокий бородач сурового вида шагнул навстречу Сибиряку и жёстко осадил блатного авторитета:

— Повёлся? — мрачно спросил Генрих.

— Макс! — сказал он. — Насколько я сейчас там нужен? Надо подготовить всё, чтобы Калгана проводить. Это недолго, но надо пацанам сказать, кому что делать.

Всё произошло молниеносно. Сибиряк выхватил нож, бородатый доктор перехватил руку авторитета и стал её выворачивать, они упали на пол и стали ожесточённо бороться. Мы с Генрихом бросились их разнимать.

— Кто ему эту инъекцию сделал? — спросил Сибиряк.

— По статам он был Смирнов, — ответил Клещ. — Имя не помню.

— Ладно, как вы выражаетесь, проехали, — сказал я. — Только давайте, это останется между нами. Обидно, если все будут думать, что Калгана ни за что убили.

На самом деле, мне просто не хотелось лишний раз выслушивать от красной части нашей команды замечания по поводу неадекватности Сибиряка.