В оковах его власти

Легкое касание, снова и снова. Проба пера на чистом холсте.

Прижавшись друг к другу крепко, насколько это вообще позволяла наша поза, Белов первым подхватил меня на руки, усаживая на подоконник так, чтобы очутиться между моих ног. Я скрестила их за его поясницей, толкая мужчину на себя скорее на инстинктах.

Ведя руками по груди, мне казалось, что я прикасаюсь к раскаленным углям, царапая подушечки пальцев о грубые темные волоски. Он был идеальным в плане внешности, но меня тянула не она, совсем не она. Было ощущение, что сейчас разговаривали души, а не тела.

—Я не смогу остановиться, Маша. Ты понимаешь это? — шептал он с закрытыми глазами, пробираясь под легкий свитерок и лаская пальцами кожу.

Я понимала все: и что теряла себя, и что не могла сопротивляться или противиться настойчивым касаниям. И что сама проявляла такую же настойчивость, погружаясь руками в кудрявый водоворот темных волос. Мучительно медленные поцелуи выливались в набатом отдающие удары пульса, заставляющие испытывать ни с чем не сравнимые ощущения чего-то запретно нового. Предвестник бури, в водовороте которой я очутилась по собственному желанию. Яркими вспышками перед глазами стояли кадры, выхватываемые зрением лишь кусками, когда глаза могли распахнуться.

Пиджак слетел с широких плеч, являя белую рубашку, чьи литые пуговицы я так настойчиво пыталась расстегнуть дрожащими непослушными пальцами. Своими явно немедленными действиями вызвала кривую улыбку на лице Саши.

Ну вот. Улыбка впервые смотрелась иначе, добрее… что ли.

—Я сам, малыш, тут опыт надо, — прошептал на ухо, слегка прикусывая мочку. Разряд тока прошиб меня до основания. Одной рукой я медленно прошлась от выпирающих ключиц вниз по груди, останавливаясь возле безобразного шрама, второй зацепилась за разгоряченную распахнутую мне навстречу ладонь. Сжимая пальцами и при этом не в силах обхватить целиком.

Пару мгновений спустя рубашка тоже упала вслед за пиджаком, шурша свой новизной. Опустив взгляд вниз, я увидела выпирающий бугор, и эту пульсацию сложно было не ощутить бедром. Саша, недолго думая, расстегнул пряжку кожаного ремня и лязгнул змейкой ширинки.

—Не волнуйся. Посмотри на меня, — большим пальцем он приподнял голову за подбородок, заставляя переключиться. Мои же руки тем временем вспотели, и я противно прилипала ими в собственному телу.

Не волноваться. Не волноваться, да? Жар в теле нарастал, когда мужчина осторожно приблизился и поцеловал. На этот раз с языком, мягко перехватывая мои сжимающие брюки ладони. Массажируя большими пальцами внутреннюю часть, а потом и пальцы. Нежно, бережно и так до боли приятно-осторожно, словно я могла бы на части разломаться от прикосновений.

Не прекращал он при этом меня и целовать, погружая в пучину неизведанного мягко, как заходят в холодную воду после нескольких часов на солнце. Сейчас я понимала, что иначе у нас бы не получилось.

Сейчас не о скорости шла речь, а о том, как быть мягким с тем, что у нас имелось. С учетом безумно огромного багажа боли и отчаяния, когда кажется, что жизнь закончилась. А для кого-то она может и не начиналась под ворохом тех проблем, что давили на плечи и тянули к земле.

Неожиданно я осталась в одном нижнем белье, ощущая, как грудь сдавливало от непонятного напряжения, а внизу живота тяготел узел. Было жарко и потно, но не грязно. Я всегда думала, что секс —это обязательно пошло и развратно, но у меня не было таких ощущений прямо сейчас. Я четко осознавала, что у нас случится все сегодня. И я хотела этого, пожалуй, впервые в жизни вообще почувствовав то, что называлось возбуждением.

—Я осторожно, — прошептал Саша, коснувшись лобка сквозь намокшее белье. Поглаживая, и не надавливая, он приучал меня к себе. И к такому виду близости. Несмотря, что самому было тяжело, и это было ясно по учащенному отрывистому дыханию и напряженной жилке на лбу, что натягивала кожу и старила такое прекрасное лицо.

Рвано вдохнув, я резко задержала дыхание, когда палец погрузился чуть дальше. Всего лишь на пару сантиметров, одновременно с этим россыпь мелких поцелуев, от которых у любой бы задрожали коленки, коснулась моей шеи. Накаченная грудь прижалась к моей, скрытой под самым обычным хлопковым лифчиком и, казалось, налившейся от возбуждения.

Губы скользнули по плечу и медленно сдвинули лямку. Сначала одну, затем вторую. Мурашки рассыпались бисером по коже, покрывающейся то коркой льда, то огненным жаром. Безумные качели. Прикрыв глаза, я сильнее раздвинула ноги, немного подаваясь вперед, сама четко не осознавая свои действия.

—Не торопись, привыкни, малыш, — прошептал Саша, оторвавшись от шеи. Одним движением от расстегнул лифчик, освобождая такие ненужные сейчас оковы. Внимательный взгляд не отрывался от меня, и это смущало. Хотелось прикрыться, но никак, потому что мужчина предугадал мои действия и перехвати руки за спиной, прижимаясь грудью ко мне впритык.

—Хочу смотреть и трогать, не надо прятаться.

Отпустив руки, он наклонился к заостренным соскам и провел по ним сначала губами, считывая мою реакцию. То, как я откинула голову назад, впиваясь ладонями в подоконник. А затем коснулся горячим языком, и я тихо застонала, испытывав при этом очередную огненную волну, прилившую вниз живота.

—Нравится? — спросил, как будто я могла бы ответить, у меня из головы все слова вылетели вслед за его ласками, обрушившимися на грудь. Уже увереннее и жестче, цепляя языком, он то посасывал ее, то лизал, то вовсе обхватил губами и потянул на себя.

Абсолютно мокрая я вцепилась в широкие плечи и пыталась глубоко дышать, ощущая при ёрзающих движениях тела влагу на подоконнике.

Саша сдвинул трусики в сторону и коснулся меня пальцами, нежно, легко. Ноги моментально я попыталась свести, но куда там, если Саша был прямо между ними.

—Саш, я не…— прошептала, силясь открыто посмотреть ему в глаза. Но никак. Глаза словно заволокло дымкой.

Мне стоило его предупредить.

—Шшш, я все знаю, не волнуйся, я помню, что осторожно надо быть, — снова заверил меня без тени улыбки. На широкий лоб мужчины упала мокрая прядь черных волос. Рука сама потянулась откинуть ее назад, но по дороге столкнулась с губами. Поцелуй прямо во внутреннюю часть ладони.

Глаза в глаза. Его прижатые губы к моей пылающей коже совсем как прикосновение к огню. Обжигаясь, я слегка касалась пальцами длинных ресниц и мелких морщинок. Пока он прикрыл глаза и замер.

Я отвела руку в сторону, ведя ею теперь по плечам вниз. Белов поднял меня и также медленно, как все у нас тут происходило «до», понес куда-то наверх в полутьме, в свете тускло отражаемого света с улицы. Я целовала его в висок всю дорогу, обхватив за шею. Даря тепло и успокоение, стараясь забрать боль. Он нежно массировал все тело.

В комнате с зашторенными окнами света не было, и мужчина включил локтем мерцающий теплом ночник. Все тут кричало о своем хозяине. Сдержанные темно-серые тона, сквозь которые пробивался белый цвет потолка и накладных деревянных панелей возле книжного шкафа. Но большее я увидеть не смогла, потому что спустя пару мгновений Саша положил меня на холодную постель и, скинув брюки вместе с боксерами, отошел к шкафу. Зашуршала фольга.

Шар огня прокатился вверх по позвоночнику. Он красивый. Очень. И этот мужчина выбрал меня. Или я выбрала его? Или судьба выбрала нас, столкнув лбами.