В отрыве

— Что у нас там с этими блатными, которых с точки попёрли?

— Всё так же. Сидят у забора. Мы им не даём пройти. А назад их не пускают те, кто выгнал. Ждём дальнейших распоряжений от генерала Коробейникова. Он отвечает за операцию.

— Ясно. Свяжусь с ним. А как они себя ведут? Не пытаются прорваться?

— Да куда им прорываться? Среди них много раненых. Они же не сами вышли. Их силой выгнали. Сидят не дёргаются. Им воды дали и сухой паёк.

— Кто распорядился?

— Никто. Я сам, товарищ генерал. Это же люди. Будет приказ уничтожить — уничтожим. Но мучить-то зачем?

— И то верно. Я перезвоню, — Прокопенко кивком дал знак прервать звонок, после чего сказал. — Найди в записной книжке Коробейникова. Их там двое. Мне Степан нужен.

Я нашёл нужный номер, сделал звонок, но абонент оказался занят. С пятой попытки всё же удалось дозвониться.

— Стёпа, здравствуй! — деловито начал Прокопенко. — Я насчёт тех, кого с Точки выгнали. Сообщили уже? Ну я так и понял, когда у тебя занято было. И что решили?

Некий Коробейников отвечал не менее двух минут. Мы все внимательно слушали его по громкой связи. Из услышанного стало понятно, что у бойцов КСК был чёткий приказ, не лезть в конфликт без особой нужды. Система объявила происходящее игровым противостоянием между альянсами на Точке, и желающих с ней спорить не было. Так как никто даже и представить не мог, чем могло обернуться неповиновение.

По словам Коробейникова, Система запретила вмешиваться в пределах периметра отчуждения, и все силы КСК уже отводились за этот рубеж.

Мы внимательно дослушали. Прокопенко поблагодарил за информацию, после чего попрощался, дождался, пока разорвётся соединение, и сказал:

— Дураков нарушать приказ нет и не будет.

— Надеюсь. А что за периметр такой? — мне было важно узнать все подробности происходящего.

— Ты на Точке был? — усмехнулся генерал. — Видел вокруг неё такую нейтральную полосу? Она ещё колючкой огорожена.

— Ну видел.

— Вот эта территория и есть периметр отчуждения. Уже не Точка, но ещё и не воля. Обычно, когда кто-то сбегает в пределах периметра можно стрелять на поражение, но почему-то в этот раз Система поставила запрет на любые действия в этой зоне против сбежавших.

— Ну, наверное, потому что они не сбежали, а их выгнали.

— Этого я уж не знаю. Но ситуация на данный момент такая: друзей твоих никто из наших не трогает. Им даже воды и поесть дали, сам же слышал. А что касается их внутренних разборок между альянсами Точки, тут мы не при делах.

— Я понял. Мне надо поговорить с моим другом. Его зовут Генрих. И это не просьба, — я снова набрал номер Севастьянова и поднёс телефон к лицу моего пленника.

Прокопенко договорился с коллегой, что тот как можно быстрее найдёт Генриха и перезвонит. Справился с заданием подполковник быстро. Уже спустя десять минут мой блатной друг был на связи.

— Генрих, ты как там? Как ребята твои? — я перешёл в дальнюю комнату, где мог разговаривать, не опасаясь сболтнуть лишнего при Прокопенко и его охране.

— Хреново, братишка, если честно. Так-то мы держимся, но есть раненые. Не слабо нас потрепали, когда выгоняли с Точки. Врасплох застали. Мы сначала пытались сопротивляться, но вариантов не было. Пришлось уйти. Красные всеми силами напали, да ещё и при поддержке Распорядителя и его отряда. Назад не пускают. А шакалы не дают уйти на волю. Хотя сейчас отошли далеко.

— Генрих! Всё это фигня! — я старался говорить максимально ободряюще — Не надо тебе назад! Никому больше не надо назад! Сидите на месте. Я создал клан! Я всех вас теперь оттуда вытащу! Мы уже выезжаем. Гарик собрал отряд. Скоро я приеду, приму вас всех в клан. И тех, кого выгнали, и тех, кто остался ещё там. Всех наших приму, и, вообще, всех нормальных людей. На этой проклятой Точке одни красные останутся! Просто дождитесь моего приезда!

— Спасибо, братишка! Это хорошая новость. Ждём тебя!

Связь прервалась. Я немного подождал и вновь позвонил на тот же номер. Трубку взял Севастьянов.

— Слушаю, товарищ генерал-майор!

— Это не Прокопенко, — я решил сразу перейти к делу. — Он нас не слышит. Нас никто не слышит. Я не знаю, кто Вы, но сейчас сделаю вам очень хорошее предложение…

— Кто это? — перебил меня подполковник.

— Неважно кто я. Важно, что я сейчас скажу. Я предлагаю Вам заработать денег. Много денег. И при этом Вам не придётся делать ничего противозаконного. Наоборот, Вы поможете людям.

— Что за шутки?

— Я не шучу! Не перебивайте! Вы хороший человек, Вы дали моим друзьям, которых выгнали с Точки, еду и воду. Но им нужны лекарства. У них есть раненые. Сейчас Вы скинете на телефон, с которого я звоню, номер вашего электронного кошелька или карты, и я закину туда денег. Много денег. Миллион рублей. На это вы купите моим друзьям лекарств и немного еды и питья. Там всех затрат будет не более чем на сто тысяч. Всё что останется, заберёте себе.

— Я не знаю, кто Вы, но верните трубку генералу Прокопенко!

— Забудь про него. Прокопенко уехал в больницу. У него сердечный приступ. Этот телефон теперь мой. Просто скинь сюда номер своей карточки и выполни мою просьбу!

— Я не могу это сделать.

Нужно было как-то уговорить принципиального подполковника, и я чувствовал, что увеличение суммы не поможет. Оставалось пугать чем-то совсем страшным, но интуиция подсказывала, что это не сработает.

— Вы ещё на линии? — послышался голос Севастьянова после небольшой паузы. — Мы поступим следующим образом. Я узнаю у Вашего друга, сколько и каких лекарств им нужно. После этого отправлю за ними в аптеку своего заместителя. И воды он купит. Деньги у меня есть. Когда всё привезёт, я вышлю Вам чеки и номер своей карты. Перекинете ровно столько, сколько я потрачу.

Подполковник прервал разговор, давая понять, что другие варианты не обсуждаются. Я даже не успел его поблагодарить. Стало немного спокойнее за раненых друзей Генриха и неожиданно приятно на душе от осознания того, что даже в таких диких ситуациях встречаются не чуждые сострадания порядочные люди.

Я положил телефон в карман и вернулся в гостиную.

— Трубку оставлю пока себе, мне на неё позвонить должны, — пояснил я, уловив вопросительный взгляд Прокопенко.

— Так не пойдёт! — возмутился генерал-майор.

Меня это развеселило.

— Тут сейчас я решаю, что пойдёт, а что не пойдёт, — я хотел развить эту тему, но в дверь позвонили.

Боб быстро пошёл в прихожую и впустил в квартиру лжебригаду скорой помощи.

— Что в этот раз? — деловито спросил знакомый доктор, войдя в гостиную.

— Огнестрел и сердечный приступ, — я показал рукой на нуждающихся в помощи.

Первым делом медики бросились к охраннику, осмотрели его, после чего ассистент начал снимать кардиограмму, а врач принялся за Карпова.