В плену сердца
Шрифт:
Хоть в чём-то мы схожи с моим альтер-эго. Искусно врать – наша единственная общая способность.
– Да уж! Не то слово. Я бы повесилась, если бы меня оставили на целый день в закрытой комнате.
Даже не сомневаюсь – этой торпеде всегда был необходим простор, свобода и движение.
– Помню, в детдоме за непослушание меня именно так и наказывали: запирали в маленькой пустой комнатушке на несколько суток. Прям, как в карцере. Без окон и света. Только еду приносили с водой, и всё. Это было кошмарно. На всю жизнь запомню этот ужас и суровое лицо моей воспитательницы, которая
Вот только её негатива мне сейчас не хватало.
– Так, а что ты тут делаешь? И почему по соседним комнатам шастала? – желая вернуть Камиллу в её привычный жизнерадостный режим, задаю весьма интересующий меня вопрос.
– Я?.. Так я… это… Адама искала… Думала, может, он уже пришёл домой, – неуверенно мнётся она, что кажется мне до жути странным.
– Адама? Зачем?
– Поговорить.
– О чём?
– О кое-чём важном.
– О чём кое-чём важном? – с улыбкой любопытствую я.
Настала моя очередь допытывать её.
– Это тебя не касается, – выпаливает она.
На сей раз уверенно и твёрдо, отчего мне становится лишь любопытней.
– Неужто со страшим братом решила подружиться? – прислонившись спиной к двери, выдвигаю резонное предположение.
– Нет… Ну… точнее, это тоже было бы неплохо сделать, но в первую очередь не для этого.
– А для чего? – не сдаюсь я.
А вдруг во второй раз прокатит?
– Я же сказала, Ники, это тема тебя не касается.
Не прокатило. Но попытка не пытка. Ничего не потеряла.
– Ты не знаешь, когда Адам вернётся со встречи? – спрашивает Милла, и по шуршанию с той стороны понимаю, что она тоже прислонилась к двери.
– Со встречи?
– Да, я ездила к нему в офис, и его секретарша сказала, что он уехал на важную встречу, а после в офис уже не вернётся. И так как он завтра покидает Рокфорд, у меня не оставалось других вариантов, как прийти сюда и ждать его возвращения.
– Завтра покидает Рокфорд?
Вот так новости нежданные приплыли!
– Ну да, возвращается в Нью-Йорк. Почему ты так удивляешься? Разве ты не была в курсе? Вы же с ним встречаетесь? Или уже живете вместе, я правильно понимаю?
Не совсем правильно, Камилла, но тебе об этом знать не стоит.
– Да, конечно я знала об этом. Я же с ним лечу.
Наверное, лечу, если он не забудет меня здесь, как какую-то собачонку.
– Просто не заметила, как дни пролетели. Я думала мы уезжаем на следующей неделе, а оказывается, уже завтра!
Удивление в моём голосе всё сильнее закрашивается восторгом, стоит только подумать, что уже завтра, возможно, я не просто выберусь из этой комнаты, но и отправлюсь в один из самых крутейших городов мира.
Моё настроение только что взлетело ввысь, как тот самый частный Боинг, на котором мы непременно завтра полетим.
– Здорово! Завидую тебе. По-хорошему, конечно же… Я тоже не прочь куда-нибудь выбраться из Рокфорда, – мечтательно вздыхает Камилла.
– А почему ты этого до сих пор не сделала? Как-никак, ты же новоиспеченная дочь самого Роберта Харта. Неужели не можешь
выклянчить у папки путёвку в какое-нибудь теплое экзотическое местечко?– Я же несовершеннолетняя. Я не могу никуда лететь одна.
– Так в чём проблема? Бери старика собой, и отправляйтесь вместе греть косточки на Сейшелы или Гавайи.
Я бы с превеликим удовольствием сейчас оказалась бы под палящим солнышком на белоснежном песочке.
– Он не может, – сдержанно произносит она, но мне удаётся уловить грусть в её голосе.
– Почему?
– Потому что ему сейчас не до путешествий, – Милла на мгновенье замолкает.
По какой причине – не знаю, но совсем скоро она, тихонько вздохнув, добавляет:
– Он с головой ушёл в работу благотворительного фонда.
– Понятно, – тихо фыркаю я. – Отец с сыном – два сапога пара. Работа – их всё.
– Да… это точно, – соглашается девчонка вновь как-то уж очень грустно, зарождая во мне праздный интерес развить эту тему дальше, но, увы, не получается.
Уже в следующий миг раздаётся звон её смартфона, и она резко отстраняется от двери.
– Черт!
– Что такое?
– Ничего… Просто Роб звонит.
– Ты забыла, на какую кнопку нажимать, чтобы ответить?
– Нет… Нет… Сейчас отвечу… Подожди…
Да куда ж я денусь-то? Ждать – это вообще моё второе имя в последние недели.
Она отходит дальше от моей комнаты и лишь тогда отвечает на вызов, вынуждая моё ухо намертво прирасти к деревянной поверхности и по максимуму навострить слуховые рецепторы.
– Да, Роб… Да… Нет… Я скоро буду… Нет… Не злись… Да… Откуда ты знаешь? – немалое удивление с крупицей страха сменяется протяжным выдохом. – Я же просила не следить за мной! Что за недоверие такое?! – а сейчас её напряжённый тон наполняется знакомой мне злостью.
Подумать только! Выходит, Адам действительно точная копия своего папашки – тот тоже, оказывается, любитель приставлять к людям слежку.
– Да… Я здесь… Ну и что?.. Его дома нет… Не переживай… Я ничего не сделала, а просто принесла ему свой подарок… Да… Да… Что? Ты уже внизу?.. Но… Ладно… Да, поняла… Спускаюсь… Да! Роб! Сейчас же спускаюсь! – Камилла отключает звонок и сдавленно ругается, посыпая Роберта нелицеприятными словечками.
– Что-то случилось? – напоминаю о своём существовании.
– Нет, ничего, – отвечает Милла, но её резкий, нервный тон говорит об обратном.
– Уверена? Роберт тебя там не обижает? Ваш разговор мне показался не совсем дружелюбным.
– Нет, всё хорошо. Правда. И, конечно, Роб меня не обижает, а скорее наоборот – чересчур усердно опекает. Из-за этого и так сильно бесит.
Ох, как же мне это знакомо! Излишняя опека Остина меня годами прямо-таки душила, как удавка.
При воспоминании о нём я непроизвольно прислоняю руку к груди, чувствуя странное колебание между рёбер. Секундное, но крайне ощутимое, человеческое, душевное, мать его, – и это нехорошо. Ой, как нехорошо. Такая слабость мне не свойственна, но очень даже присуще Николине. Так что никаких больше мыслей о Риде – ни к чему мне они. Подобные внутренние реакции позволять ни в коем случае недопустимо.