В погоне за молнией

Я стоял как громом пораженный: сестра-близнец?! Мир изменяет. Четыре стража. Истинность раздвоилась и поэтому я смог отказаться от Эридии! Мне что, теперь придется выбирать предназначенную? Но какая из них та самая? А если ошибусь? Так не бывает, так не должно просто быть, в бездну Темный Путь! Что вообще происходит? Кто убил наш отряд? Почему они оказались в этом мире, а я в другом? Что сделали с Колыбелью. Почему наши города здесь? Что случилось с легионом, в конце концов? Почему не защитили, зачем всех переместили сюда? — мысли проносились в голове, как шальные вспышки, сознания мешались друг с другом, мешалось время, личности и чувства. Не знаю, чем бы все это для меня закончилось, если бы я тупо не потерял сознание. Видимо, человеческий разум был не в состоянии столько всего вместить одновременно.

Очнулся оттого, что на меня что-то лилось. Я подскочил с перепугу, выбив чашку из рук тигрицы.

— Вот же ж ненормальный, ты что творишь? Ведь это экстракт цветка Лари!

— Ты кто? — спросил недоумевающе тигрицу, потирая ушибленный лоб. Кто именно из стражей пошел со мной на задание я так и не вспомнил. В голове была какая-то каша из обрывков воспоминаний. И посреди всего этого сумбура — образ девушки с белоснежными волосами и глазами цвета темного грозового неба — моя предначертанная из прошлой жизни. Почему я не могу вспомнить ее имя?

— Я Эйналин… Нали. Ты не вспомнил меня?

— Я вообще мало что помню, все обрывками, либо приходит само, причиняя сильную головную боль, либо так и остается закрытым.

— У тебя странное тело. Возможно, оно сдерживает силу, поэтому память плохо возвращается. Ты должен был быть другим.

— Я уже это понял. Я нездешний, не с этого мира и не с Колыбели, я человек.

Глаза Нали удивленно округлились.

— Ты помнишь, кто нас убил и почему мы все здесь? — спросил у нее, в надежде хоть как-то разобраться во всей этой каше.

— Мы с братом помним только один день в этом мире. Мы искали источник дисбаланса, а потом вдруг нестерпимая боль и свет померк.

— Что было до этого, ну, хоть какая-то зацепка?

— Помню, что ты поссорился с Эйрин… ну, с Эридией, так ее тут зовут.

— Ты слышала из-за чего?

— Нет. Она оттолкнула нас… силой.

Я нахмурился. Силой толкнуть стража — это все равно, что кинуть ему вызов. Значит, она не хотела, чтобы кто-то слышал наш разговор до такой степени, что готова была драться со своими же. Жаль, что я не помню ничего. А вспомнить ведь нужно, а еще разобраться во всем этом, пока тот, кто нас всех убил, не знает, что мы вспомнили себя и обрели силы. Может, он даже не в курсе, что мы все здесь. Кажется, непросто так меня кинуло в другой мир, в слабое человеческое тело, это же должно было случиться и с ними, но случилось лишь со мной. То ли из-за того, что я самый сильный в отряде и нужно было меня ослабить как можно сильнее, то ли это случайность, но что-то мне в это не сильно верится.

Глава 16

Немного придя в себя, мы отправились к той странной горе вдалеке. Она светилась, как бриллиант, отражая десятками граней солнечные лучи, будто создала ее вовсе не природа, а умелая рука скульптора, обточив до идеала и выведя на ней искусные очертания мелких зверей и деревьев. По словам Нали, именно тут начинались земли ледяных великанов и будто бы на вершине этой горы есть своеобразный дворец Саргоса — короля местных великанов, ну или типа короля, Нали сама толком не знала, сюда даже варлоки боялись близко подходить. И то, где именно находится кристалл, да и есть ли он вообще — тоже могло быть просто выдумкой. Оставалось поверить дымке на слово, может, хоть она сюда забредала.

В принципе понятно, почему сюда мало кто отваживался забредать, холод плохо переносят аталанты, а теперь, как оказалось, мутировавшие стражи Колыбели. Мы ведь жили на теплых, ласковых планетах. Там, у самого зарождения миров, у звездного древа жизни, дающего силу, свет и долгую жизнь и возникла Колыбель — пять благословенных планет, которые ближе всего располагалась к этому одухотворенному месту. На Земле Колыбель бы назвали Раем. Местом, где не бывает плохой погоды, где не нужно выживать, где общество настолько развито, что вокруг царит гармония и процветание. Сильнейшим из нас была дарована долгая жизнь и сила, подобная богам. И мы ей делились с менее благополучными мирами: защищали от зла, а особенно от пожирателей, тех ужасных тварей, что питались жизнью миров.

Что же такого ужасного случилось с избранным народом, пока меня не было? Почему души стражей древо не призывало обратно? Я боялся худшего и старался об этом не думать: проблемы лучше решать по мере их поступления, иначе я точно свихнусь. И первая проблема — это видоизмененная, агрессивная сила стражей, она лишилась подпитки от древа и стала сама по себе подчинять аталантов, лишая воспоминаний и выбора. Питаясь энергией мира, она стала сама чуть ли не пожирателем. Надеюсь, магия еще не нашла способ защиты от холода и этот кристалл сможет сдержать ее необузданный нрав, пока я буду спасать Эридию.

И вот мы, как истинные самоубийцы, принялись покорять ледяную гору с минимальным шансом на удачу, без снаряжения, еды и воды. Те запасы, что были у Нали при себе — вообще не в счёт, ей разве что и хватит, и то ненадолго. И переместиться не получилось — Нали еще не восстанавливалась после того раза. Единственный плюс: здесь можно передвигаться не как наверху, а прыжками, отталкиваясь от поверхности, и какое-то время парить. Нали наотрез отказалась ждать меня внизу, сказав, что без нее меня точно убьют. Поэтому, сцепив зубы и цепляясь когтями за малейшие выступы, мы небольшими прыжками полезли вместе наверх. Выступы горы острыми ледяными иглами впивались мне в лапы, стоило только хоть немного опереться на них, пару раз я чуть не слетел вниз, поскользнувшись на сильно гладком склоне. И, как назло, еще и порезал об него себе лапу, когда скользил когтями по горе, держа другой лапой Нали. Мы бы, конечно, не разбились с такой-то гравитацией, но времени бы потратили еще больше, а нужно было спешить — день клонился к вечеру, становилось холоднее.

Несмотря на трудности, и мою кровоточащую лапу, нам все же удалось выбраться на поверхность засветло. Впереди, в закатном свете солнца, мы увидели острог из льдин и снежных валунов. Если присмотреться, может даже показаться, что это дворец Снежной Королевы, только страшный такой, колючий. Вокруг него располагался сад из ледяных фигур. И мне кажется, что это и не статуи вовсе, а самые настоящие замороженные животные, те несчастные, что попались на глаза этим великанам. Мы спрятались за самой широкой из них, похожей на того самого нуара, за которым я охотился в лесу, но отдохнуть тут после экстремального подъема мы так и не смогли.

Стоило только остановиться, как нас пробрал такой жуткий холод, что меня сразу же стало колотило мелкой дрожью, и даже зубы начали клацать. Нали чувствовала себя не лучше, ей было даже холоднее. Я представил, что нас ждет тут ночью, и чуть ли не бегом поспешил к дворцу, спрятавшись за статуями. Постепенно до меня дошло, почему здесь нет стражи, да и подданных тоже. Зачем, если всё, что приближалось к дворцу, превращалось в ледяные статуи? Каких только существ тут не было… Хорошо хоть аталантам хватило ума сюда не соваться. При мысли о моем народе я яростно сжал зубы и, посадив Нали на спину, потянулся к силе: закрыл глаза, расслабился и вот оно — знакомое тепло и эйфория. Я открыл глаза и проследил как медленно исчезают мои лапы, а затем и тело. Нали тихо вскрикнула от неожиданности, но сила обволокла и её, надежно скрыв от чужих глаз нас обоих. Нужно спешить.

Я побежал к входу во дворец. Вокруг царило ледяное безмолвие, шум моих шагов сдерживала сила. В такой тиши, казалось, что сердце от волнения стучит набатом, так еще и Нали трясло сзади так, что я сам чуть ли не ходил ходуном. Удивительно, но я так не страдал от холода, как она, и сила моя тоже, вот что значит закаленное к холодам тело русского человека. Я усмехнулся, ох не зря я попал на Землю, чувствую, что еще не раз меня это выручит. Я вбежал в огромный ледяной зал, держась правой стены. Мимо нас с ревом промчался ветер, застудив еще сильнее, и, обдав снежинками, улетел наружу. Я быстро встряхнулся, скинув с нас снег, чтобы не выдать себя ненароком раньше времени, и поспешил дальше. С каждой минутой становилось все холоднее и холоднее, ноги начали примораживаться к полу, сила постепенно стала уступать холоду.