В погоне за счастьем
Шрифт:
Короткий звонок. Тяготящее молчание. Она опередила меня на шаг. Остановив за пять метров до двери начальства. Буквально моля на моё " возвращаюсь", безжизненным голосом:
— Макс, пожалуйста, не сейчас. Я слишком со многим должна разобраться…
"Willkommen in einem neuen Leben. (Добро пожаловать в новую жизнь.) Бьётся барабанной дробью в ушах. Выдыхаю. Желая разнести в щепки всё на своём пути, в попытке добиться в этой жизни хоть какой-либо справедливости. Бесперспективно соглашаясь с предложенными обстоятельствами. Ja, ja, danke."
— Я могу пообещать только одно… — срывается на дрожь, начиная не смело.
— Пообещай,
— Обещаю, — слышится в ответ сухо. — Веришь?
Усмехаюсь в голос, проговаривая мягко:
— Я бы не был здесь, и не рвался безудержно назад, если бы не верил каждому твоему слову.
— Прости меня, — выводит с надрывом.
— Я тебя люблю, — подвожу итог разговору, приближаясь вплотную к двери.
— На твоё несчастье я тебя тоже.
— Лик, ты не считаешь, что нам стоит всё обсудить? — стараюсь выражаться как можно мягче, сдерживая внутри себя накал эмоций, способный разорвать изнутри от одной мысли об очередном испытании временем. — Хорошо, если ты всеми правдами и не правдами за то, чтобы я остался, давая я прямо сейчас оформлю тебе билет и ты пробудешь здесь какое-то время, доходчиво разъяснив сложившуюся ситуацию.
— Помнишь, когда я уже пыталась приехать к тебе… — неспешно начинает издалека, не предвещая приятного расклада. — Мне аннулировали шенген. Мы с Верховцевым, в общем не слишком мило расстались. И я сомневаюсь, что не напорюсь на отказ в посольстве, явившись за выдачей нового.
— Тогда для чего ты меня останавливаешь? — не унимаюсь с вопросом.
— Я должна решить своим проблемы сама, — проговаривает дрожа. Накаляя изнутри до предела. Вызывая желание свернуть шею любому способному довести её до подобного состояния. — Пожалуйста, — просит тихо, неминуемо усмиряя.
— Ты никому ничего не должна, — констатирую сухо.
— Давай всё оставим как есть, — вторит безжизненно и абсолютно невнятно.
— Ты это ты. Я это я, — невольно усмехаюсь в ответ.
— Да, — произносит тихо. — Сейчас…Да.
Отключается. Оставляя в прострации. Перед дверью. В отсутствии выбора. Перед четко произнесённым" да", с которого не соскочить. Как ни пытайся.
Обоюдная размашистая подпись украшает документ, составленный на двух языках. Синяя печать, заверяет безоговорочное исполнение заявленной сделки. Рукопожатие. И медленный таймер, символизирующий начала отсчёта, идущего где-то внутри. Убивающий одну за другой секунды, ускользающего в небытие, тяготящего времени.
Вечерний звонок ещё больше выбил из колеи, в который раз заставив переосмыслить понятие собственной "нормальности".
— Привет дружище, — озорно вещает из трубки Ромка, несомненно подвыпившим голосом. — Где ты, как ты? — уточняет на распев.
— Оккупировал Вену, — парирую с грустной улыбкой, битый час ища за что зацепиться взглядом в местных красотах, просиживая штаны на открытом балконе.
— Вот же, блин, свезло, — заливается смехом, отхлебывая ощутимо щедрый глоток горячительного, в раз меняющего после этого голос. — Но ладно уж, я не давиться от зависти звоню. Поздравь меня, что ли?! В четвёртый раз стал отцом! Два-два сравнял. Короче сыграли с любимой в ничью!
— У
меня даже слов нет, — выдаю саркастично. — Кажется ты попутал кому из нас двоих стоит завидовать.— Да прикинь, сам бы никогда не подумал, что к столь не зрелым годам стану многодетным отцом, но чёрт побери, глядя на этот зверинец дома и эти незатейливые мордашки, отдающие ни за что столько любви и тепла, на достигнутом как-то и не хочется останавливаться. Короче, по ходу, не избежать мне ещё одной долговой ямы по расширению квадратных метров и третьей работы по выходным, с ночи до утра.
— Ты меня в крестные приглашал когда-то, — напоминаю с горькой улыбкой.
— Да тебя ж днём с огнём не сыскать, — парирует весело. — Но в этот раз потому и звоню. Моя правда будет не рада, что придётся отложить таинство до твоего возвращения, знаешь же она у меня к подобным вопросам относится со всей серьёзностью. Но, боюсь, к появлению следующего ребенка ты опять куда-то уедешь.
— Убеди Ленку, что я и так слишком долго ждал своего часа, а за неудобство во время ожидания предлагаю рассчитаться задатком. Созвонюсь со своими ребятами и, курируя дистанционно проект, построю вам дом. Это, пожалуй, лучшее, что у меня получается. Видишь ли, кому-то суждено в этой жизни великолепно строгать детей, а кому-то безукоризненно строить счастливым семьям дома.
— Брось, Макс, — протягивает уныло, — С моей непогашенной ипотекой я разве что к внукам на подобное предложение соглашусь.
— Ром, ты же знаешь, у меня есть готовый проект, — хмыкаю сухо. — Все схемы. Расчеты. Выверен в мелочах. И я давно на него заработал. Так что ищи землю по душе. И жене передавай от меня самые искренние поздравления. Как найдёшь что-то стоящее, сразу и начнём заниматься расширением ваших никчемных квадратных метров.
— Макс, блин, да ладно, тебе. Не трави душу, — пресекает уныло. — Я же серьёзно не потяну. Тебе не по наслышке известны наши нищенские зарплаты на кафедре. Тут хоть все органы разом заложи, кроме мозгов. Надо ж чем-то ещё защищать диссертацию.
— Дружище, трезвей. Ты не улавливаешь суть, — смеюсь, с чистым сердцем представляя перед глазами картинку, которую так старательно загонял вглубь себя. Тихое место. Раздолье вокруг. Звонкий детский смех. Счастливая, полная семья. — Последние десять лет я доводил этот проект до ума. И кому как не тебе, в неимении лучшего варианта, мне его построить, а? Про деньги и думать забудь. Мои боссы заботятся о благе подчинённых. Я живу на всём готовом и считай ничего не трачу. Некогда. Не на кого. Не на что. Или тому виной моя не столь развитая фантазия, хотя и платят то, по твоим меркам, мне безбожно много.
— Я подумаю над твоим предложением, — проговаривает серьёзно. Вызывая на моём лице удовлетворенную улыбку. Уточняя, абсолютно трезво, спустя недолгое молчание: — Что, совсем всё хреново?
— Да не то слово. Полная ж… В общем беда, — хмыкаю в голос, монотонно описывая ситуацию, в которой варюсь последнее время.
— Да уж, — протягивает задумчиво. — И где выход? Хочешь я разузнаю подробнее, что здесь и как. Прослежу за ней по мере возможности. Осмотрюсь на месте.
— Нет, Ром. Спасибо, — завершаю кратко. — Доверие — единственно ценное, что у меня осталось. И если ей действительно нужно время, придётся дать его, чтобы узнать из первых рук, то, что по итогу она захочет мне рассказать.