В погоне за счастьем
Шрифт:
— Лизк, — усмеряю напыщенным спокойствием, разошедшуюся подругу. — Всё позже. Пожалуйста. И спасибо.
Первые дни по приезду не хотелось ничего вовсе: ни еды; ни общения с внешним миром; ни встреч; звонков маме, Максу; ничего, кроме долгого сна. Апатия. Так назвала моё состояние Лизка. Выделив мне, на какое-то время, в своей квартире свободную, дальнюю комнату. Депрессия. Подытожил её муж, наткнувшись на меня среди ночи, после беспокойно- утомительного сна. Возможно они оба были правы. Я бы сошлась и на том, что назвала подобное перезагрузкой. Тело ломило от изможденности нервной системы. Душу разрывало на
Всё проходит. Пройдёт и это. Надо только принять свой выбор. На практике это оказалось заметно сложнее, чем на словах. Принять. Понять. Попросить прощения за всё былое. И начать заново жить.
— Судьба расставляет ловушки на пути к счастью, а ты и рада во все попадаться, — глубокомысленно вздыхает подруга, всматриваясь в нелепый кусок пластика, на которым невооружённым взглядом видны алые полоски.
— Да, везёт как утопленнику, — парирую с едкой усмешкой, неумолимо возвращаясь к хозяйскому унитазу, в который не так давно отправлен мой завтрак, ещё до момента окончания приёма пищи.
— Да я не об этом, — трясёт у моего носа пластинкой. — Все твои проблемы от того, что ты зацикленна на этом Максе, а на деле то вот он знак, указывающий на то, что в корне меняет неправильный выбор!
— Хорош знак, — хриплю, собираясь с силами, чтобы суметь отсюда выйти. — Это пинок под зад не иначе.
— Веста, блин. Это ещё один шанс. Последний. И ты уже столько накасячила, не имеешь права от него отказаться!
— Спасибо за поддержку, — фыркаю грубо.
— Да уж пожалуйста, дорогая, — сладко щебечет в ответ, любуясь точно дорогим украшением невзрачной полоской пластика, на котором для меня отныне двумя сплошными перечеркнут любой разворот назад.
Лика
Ближе к вечеру, улучив момент отбытие хозяйки, наспех приведя себя мало-мальски в порядок, мне всё же пришлось заставить себя выбраться "в свет " из гостеприимного дома. Выход на работу был запланирован на завтра, а в вещах " с чужого плеча", или же в моем единственном на данный момент спортивном одеянии делать там попросту было нечего. Да и помимо необходимых вещей надо было кардинально что-то решать: с переездом; обустройством на новом месте; документами… Господи, что там нужно ещё? Заняться поиском клиники и решить, (это, пожалуй, самое сложное), что и как теперь делать в моём положении.
Темные круги под глазами, опухшие веки. Из зеркала на меня смотрит усталая, изможденная, незнакомая женщина. И вид у неё такой, точно она вместо меня отмечала уход от Димки пустившись на несколько дней во все тяжкие. Сомневаюсь, что его самолюбие это утешит. Хотя, возможно решит, что опухшие, заплаканные глаза выдают только то, что все эти дни я рыдала из-за того, что хотела вернуться. Его право. Пусть думает как хочет. Я иду к нему ради примирения. Потому как, в отличие от подруги, не сравниваю своё положение с выигрышным лотерейным билетом… Но в одном, всё же сознаюсь, Лизка оказалась права. Глядя на себя в зеркало, сейчас, я успешно прогоняю прочь все мысли о Максе. Просто потому как появиться перед ним такой болезненной, слабой никак не могу.
На недавний звонок, процедила сквозь зубы, что-то вроде " извини, занята". На последующее
предложение встречи, кривя душой, отмахнулась, что приеду, как закончу дела. И мой мыльный пузырь лопнул прежде, чем успел хоть немного раздуться. Он здесь. В кой-то веке. Рядом. А я… Между нами вновь протянулась ещё более глубокая, нежели когда-то, пропасть.Закрытая территория комплекса. Прохожу без лишних вопросов, привычно кивая охране. Домофон. С этим устройством не ограничиться милой улыбкой, для того, чтобы попасть внутрь. А ключи, в спешке, я и не подумала взять. Или подумала, о том, что они больше не нужны. Честно, не помню.
— Открой, пожалуйста, — прошу, уводя взгляд от камеры, на Димкино резкое " да".Звучный смешок, раздающийся из аппарата. Злой и не предвещающий лёгкого разговора. Щелчок. Протяжный звук бьющий по ушам. И момент подъёма, позволяющий немного справиться с собственной нервозностью.
— Я только за вещами, — произношу громко, заходя в распахнутую настежь входную дверь. Складывается ощущение, квартира пуста и хозяин добродушно удалился из помещения, позволив мне одной, не второпях, забрать из бывшего жилья необходимые вещи.
— А,что твой парень не оценил мой щедрый подарок? — заискивающе уточняет, выходящий из-за угла Верховцев. Отстраняясь от неожиданности, но он будто не замечая моего испуга, продолжает свою бравадную речь:- Мужчина же должен баловать свою женщину, одевать словно куколку, одаривать бесполезной, дорогой женской хренью, обувать. Ты же от меня не к слесарю Васе ушла, что работает за минималку? Так пусть сразу поймёт всю прелесть совместной жизни. Выглядишь, кстати, не очень. Изрядно помятой, — хмыкает, бегло осматривая мой внешний вид.
— Спасибо, ты тоже, — парирую мягко, обращая внимание на измятую, полурастегнутую рубашку, трехдневную щетину, взъерошенные волосы, и признаки алкогольного возлияния на знакомом лице.
— Я то ладно, — отмахивается с усмешкой. — Прижигаю раны хорошим Джином. А ты то, Кусь, вроде должна парить от счастья. Затрахал, что ли с порога и не дал за столько дней отдохнуть?
— Ты не против, если я приступлю? — уточняю сдержанно стараясь не смотреть в ледяные глаза.
— Конечно, дорогая, — язвит, удаляясь с поклоном. — Квартира в твоём полном распоряжении. На десять минут.
Сжимаю кулаки, направляясь в спальню. Вытаскиваю чемодан, не утруждаясь складывать, скидывая на его дно свои вещи. Действую в контексте: возьму, что поместится, вытаскивая из шкафа первое попавшееся на глаза. Ноутбук. Документы. Косметика.
— Тебе помочь? — бросая на покрывало ключи от машины, в одно мгновение наполняя комнату запахом сигаретного дыма, протягивает сладко Верховцев.
— Чёрт бы тебя побрал, — цежу сквозь зубы, ощущая подступающую тошноту. Бросая сборы, несусь к дверному проёму, перегороженному широкой мужской фигурой.
— Господи, да пропусти ты, — кричу, отталкивая его с невиданной на то силой, стараясь как можно быстрее скрыться в уборной, прочистив желудок.
— А вот теперь похоже без разговора уйти не получится, — горько усмехаясь, скрючившись от спазма около унитаза. Пытаюсь отдышаться. Прийти в себя. И не думать.
— Кусь, да что происходит? С тобой всё нормально? — обеспокоенно из-за двери уточняет Верховцев.
— Всё супер, — проговариваю с трудом. — Не бери в голову.
Спустя пару минут монотонного ворчания Димки под дверью, умываюсь ледяной водой и плавно поворачиваю ручку, с намерением выйти.