В поисках истинной судьбы

Мы добрались до нашей с Коаксоч скалы без происшествий. Тут я снова сглупил. Если бы включил мозги, то сели бы на другую скалу — мало ли их в округе? Но я даже не подумал об этом. Бабы — они ж мстительные до жути. Даже если эти бабы — драконихи.

Коаксоч уже начала потихоньку двигаться. К моему возвращению она приготовилась: очистила площадку для посадки, скинув вниз обглоданные кости зверушек и рыб, которые недавно послужили нам обедом, где-то достала толстую верёвку — видимо, чтобы связать пленников, смыла с морды гной и кровь, чтобы сильно не напугать чужаков. Или чтобы не выглядеть в моих глазах так уж паршиво на фоне Даши.

Я положил свою ношу на камни. Девушка тут же вскочила на ноги. Рядом с ней ярко-зелёная примостила Эйдена. Дашила тут же схватила его на руки. Как же дракоша вымахал за это время! Девчонка даже покачнулась, когда он двинул хвостом. Но «малыша» не выпустила.

Глаза её чуть не вывалились из орбит от удивления, когда она поняла, куда попала. Сначала из тени вышла Коаксоч, ухмыляясь злобно и скаля зубы — забыла, что сейчас она не дракониха, а человечка. А тут и я перекинулся в мужчину.

— Ну что, падла, рада нашей встрече? — прошипела моя супруга, сверкая зенками.

— А где Мираз? — глупо спросила девчонка.

Так вот почему ты молчала, когда я тебя тащил! Только сейчас мне всё стало понятно. Любовничек (или любимый, но это сейчас неважно) пообещал своей избраннице спасти её именно сегодня.

— Опоздал твой драгоценный. Я его опередил. А он сейчас, наверное, шарит лапками своими по пустой твоей постельке, плачет-рыдает. Помнишь же главную русскую пословицу: «Кто смел, тот и съел»? Да не трусись зазря, не собираюсь я тебя тут есть. Потому что я тебя спас, я! А не твой долбанный Мираз, поняла? И потому ты станешь моей! Скоро, очень скоро! — я радовался своей победе так, как уже давно не радовался. И совсем забыл про Коаксоч.

И вот тут Хронепсис показал своё чувство юмора. Так долго водил меня за нос, заставляя радоваться, а тут одним махом разрушил всё. Коаксоч, взбесившись от моих слов «ты скоро станешь моей», подскочила к Дашке и толкнула её изо всех сил в грудь кулаком. Худенькая девчушка покачнулась, не удержалась на ногах и полетела со скалы вниз…

Ярко-зелёная дракониха, которая ещё не успела принять облик девушки, ринулась за ней, пытаясь подставить под неё своё тело. Но куда там! Она так устала от полёта с тяжёлой ношей, что после каждого столкновения с падающей Дарьей только отлетала к скале, ещё и ещё раз ударяясь об неё.

— Ты совсем сбрендила? — набросился я на чокнувшуюся от ревности жену. — Что ты наделала? Мы же могли потребовать от Вермита за неё выкуп!

На самом деле, конечно, про выкуп я придумал только что. Но злоба так переполняла меня, что в этот миг я готов был растерзать кретинку.

Мы так увлеклись разборками, что совсем забыли про дракошу. А тот потихоньку, не привлекая нашего внимания, подполз к краю скалы и бросился вниз, догонять своих нянек. В это мгновение мимо пронеслась стая диких вивернов. Драконы сделали петлю в том месте, куда попадали мои пленники. Теперь мои надежды на то, что Дашка с Эйденом останутся живы, канули вместе с ними. И рассыпались прахом… Виверны своего не упускают.

Мираз

В назначенный час я влетел в окно Даши, которое специально для меня распахнула Василиска. Но комната была пуста. Даже Эйдена там не было. Что случилось? Догадка была страшнее смерти: кто-то опередил меня. Вероятнее всего это был Алехандро. Он постоянно крутился в парке около дворца Вермита. Хоть он и использовал магию невидимости, но талантов у полудракона было маловато — я легко распознавал его потуги остаться незамеченным.

Когда я добрался до скалы, где устроили лежбище два изгоя, то супруги жестоко воевали между собой. Ни Дарьи, ни Василиски, ни Эйдена нигде поблизости не было. Может быть, хитрый Алехандро припрятал пленников в какой-то пещере, своей соучастнице в преступлениях сказал, что они погибли, н та не поверила? Или Коаксоч разделалась с дракошей и соперницей в любви? Или… Предположения, одно страшнее другого, заполнили мой мозг.

Вмешиваться в семейные разборки я не стал: милые бранятся — только тешатся. Где-то я слышал эту фразу. Правда, не понимаю, кому эти двое могут показаться милыми?

Душа рвалась на куски, хотелось орать и жечь огнём всё вокруг, но какая с того польза? Я просто полетел в домик в чаще леса, который приготовил для даши, Василиски и Эйдена. Сейчас как никогда раньше надо хорошенько всё обдумать.

Даша

Вместо желаемого освобождения из плена Вермита, мы снова оказались в плену. Поговорка «Из огня да в полымя» как раз про нас.

Когда свихнувшаяся Коаксоч столкнула меня со скалы вниз, а Василиска безуспешно пыталась задержать моё падение, во мне вдруг что-то как будто бы взорвалось. Погибать совсем не хотелось! Эйден, оставшийся в лапах Сашки с его взбесившейся жёнушки, без меня точно погибнет. И я… я раскинула руки в стороны! И полетела!

Странно как-то… Я ведь не только не вышла замуж за дракона, но даже не целовалась ни с одним из них. Как же это так получилось? Хотя, сейчас не время думать над этим. Надо спасать Эйдена!

Василиска, увидев моё перевоплощение, радостно зарокотала. Не сговариваясь, мы с ней рванули вверх — на скалу, спасать Эйдена! Но мы опоздали. Дракоша уже трепетал крылышками рядом с нами. Он бросился за нами в бездну! Храбрец. Настоящий герой.

И да, тут стоило бы порадоваться, но мы снова не успели. Пролетающая мимо стая вивернов спикировала на нас, огромные дикие драконы (а они раза в два были больше тех, которых мы привыкли видеть и в которых обратились с Василиской сами), захватили нас в плотное кольцо и повели. Вырваться на свободу было невозможно.

Кто думает, что виверны обитают на скалах, глубоко ошибается. Из убежище находиться в пещерах. Оказавших недалеко от одной из расщелин, драконы остановили своё движение, позволив и нам опуститься на землю. Или как тут называется та поверхность, по которой можно ходить. До сей поры я как-то так и не удосужилась поинтересоваться, да и ладно! Мне привычнее называть её землёй, значит, я и буду так её называть.

Итак, мы приземлились на уступ около щели в скале, лишь на метр выше уровня моря. Сама же скала одиноко торчала из воды, словно гигантский крючковатый нос громадного монстра, который погрузился почти полностью в морские воды. Виверны столпились вокруг нас, их круг сжимался, а морды не выражали ни сочувствия, ни жалости. Они теснили нас к этой расщелине.

Выбора не было. Мы по очереди, приняв с Василиской облики людей, вошли в неё. Эйден засеменил следом. Пройдя в поной темноте где-то с километр, я увидела в конце тоннеля свет. Обнадёживающее словосочетание, не правда ли? «Свет в конце тоннеля»! А вот ничего подобного.

Добравшись до освещённой площадки, мы увидели ужасающую картину. Большущий камень в форме куба, на котором восседал виверн столь громадных размеров, что у меня натурально перехватило дыхание. По шрамам, испещрявшим тело монстра, можно было понять: воякой это чудовище было ещё тем. Одна лапа у него отсутствовала, вместо неё как будто бы прямо из брюха торчал ствол дерева. Такой вот примитивный протез. Как он прижился, было непонятно.