В поисках пропавшей экспедиции
Шрифт:
– Туда! – крикнула она Борису.
Они пробежали к шторам и спрятались за ними. Вскоре снова раздались шаги. Они звучали мерно и неспешно. Кто-то большой и невидимый прошествовал по залу. Минут через пять шаги стихли. Девочка осторожно выглянула из-за шторы. Зал, в котором они находились, был великолепен. Создавалось впечатление, что хозяева только что куда-то вышли, но все было готово к приему гостей. Посреди зала стоял накрытый стол, у противоположной стены ярко пылал камин. Сотни горящих свечей были вставлены в люстры. Все было красиво и торжественно.
–
Мальчик вышел из-за шторы и огляделся.
– Интересно, здесь всегда так? – только и спросил он.
– Не знаю, но сейчас мне здесь нравится. Правда, мне все время кажется, что за нами кто-то наблюдает.
– Пусть наблюдает, лишь бы не лез знакомиться!
– Слушай, здесь так классно, что так и хочется сесть за стол и перекусить.
– Не рекомендую…
– Ну, тогда давай хотя бы передохнем немного!
Наши герои подошли к двум креслам, стоящим возле камина, и сели. В ту же секунду по залу прокатился порыв холодного ветра, который погасил большинство свечей. Запахло сыростью. Аня и Борис оглянулись. То, что они увидели, разительно отличалось от предыдущей картины. Зал потемнел, накрытый стол превратился в полусгнивший и старый. Везде царили тление и распад. Камин не горел и даже не дымил. Всюду свисала многолетняя паутина. Сами ребята сидели на каких-то гнилых досках, по которым ползали черви. Девочка с визгом вскочила.
– Ну вот, – произнес, поднимаясь, Борька, – я ведь предупреждал.
Воздух становился все холоднее. Кроме того, где-то вдалеке послышались всякие неприятные звуки. Сначала это был просто какой-то вой, потом он перешел в плач ребенка, следом раздался душераздирающий визг и крик «Помогите!»
– Пора отсюда сматываться, – заметила Аня.
– Да, но куда идти?
Только тут девочка заметила, что в зале находятся несколько дверей. Все они были абсолютно одинаковыми.
– Давай смотреть, – предложила Аня.
Она подошла к первой ближайшей двери и написала на ней карандашом цифру 1. Затем она открыла ее. За дверью начинался очередной коридор.
– Пошли, – кивнула Аня Борису.
И, не дожидаясь, пока он подойдет, девочка шагнула вперед. Дверь за ней тут же захлопнулась.
– Эй! – закричала Аня. – Выпустите меня!
Она начала тарабанить в дверь. С другой стороны затарабанил Борька.
– Ань! – закричал он. – Ты как там?
– Все нормально! Но, видимо, дверь просто так не откроется, попробую пойти вперед. А ты немного подожди и иди следом.
– Договорились, только будь очень осторожна. Там могут быть ловушки!
Аня постаралась взять себя в руки и сделала несколько шагов. Сердце бешено колотилось.
– Так, – сказала сама себе девочка. – Успокойся и иди! Здесь ты ничего не выстоишь!
Она глубоко вздохнула и пошла. Коридор был намного мрачнее того коридора, где они были с Борисом. Стены были склизкими, а воздух – душным. Вскоре коридор привел Аню к какой-то двери. Девочка толкнула ее, но дверь не поддавалась.
– Разбухла, наверное, от сырости, вот и заклинило, – подумала Аня.
Она еще раз толкнула дверь, и та со
страшным скрипом стала открываться. Девочка протиснулась в приоткрытую щель. Она оказалась в старинной спальне. Здесь стояла широкая кровать под балдахином, деревянный комод и старинный зеркальный столик. Плотные шторы с кисточками закрывали окно. Все было покрыто толстым слоем пыли. Как ни странно, было не очень темно. Какой-то непонятный неяркий свет струился откуда-то сверху. На зеркальном столике Аня увидела листок бумаги. Она стряхнула с него пыль и прочитала:Коль душе вы чужой заглянете в глаза,
Она станет живой, никому не сказав…
Если же за час назад вы гостью не вернете,
Вечный покой вы в замке обретете!
Едва девочка дочитала четверостишие, как что-то блеснуло в старинном зеркале. Аня глянула в зеркальную поверхность столика, но ничего, кроме своего отражения, не увидела. Однако отражение чем-то привлекло ее внимание. Оно словно притягивало к себе.
– Что-то со мной не так, – пробормотала Аня. – Вроде все то же: волосы, рот, нос, глаза… Ага! Глаза!
Глаза были не Анины. Большие, черные, с поволокой… Девочка принялась пристально разглядывать свое отражение. В какой-то момент ей показалось, что за ее спиной кто-то стоит. Она резко обернулась и увидела… Себя! Вторая Аня стояла и, улыбаясь, смотрела на настоящую Аню.
– Дурочка, – сказала она, – в следующий раз будь внимательней!
Вторая Аня расхохоталась, повернулась и быстро вышла из комнаты.
– Стой! – крикнула девочка.
Она хотела броситься за второй Аней вдогонку, но тут на нее навалилась жуткая слабость, ноги подкосились, и она рухнула на пол. Сверху на нее слетел со столика листок бумаги. Девочка с трудом села, взяла листок и снова прочитала:
Коль душе вы чужой заглянете в глаза,
Она станет живой, никому не сказав…
– Значит, когда я смотрела в зеркало, я смотрела не на себя, а на чью-то душу, там спрятанную. Вот потому-то глаза и были чужими. Ведь глаза – зеркало души! Таким образом, я ее оживила.
Аня продолжила читать:
Если же за час назад вы гостью не вернете,
Вечный покой вы в замке обретете!
– Так… Час от часу не легче! Получается, если за час я эту вторую Аню снова в зеркало не засуну, то сама превращусь в привидение в этом чертовом замке. Интересно, а как это сделать? Да еще слабость навалилась. Ладно, думать буду потом, главное сейчас – вторую Аню отыскать, а то счет уже пошел.
С трудом девочка поднялась на ноги. Голова кружилась, но злость на вторую Аню придала сил и уверенности, и она, сначала медленно, но потом все быстрее и быстрее, побежала назад в зал, где оставался Борис. Дверь из коридора была открыта.
– Видимо, вторая Аня уже здесь побывала, – решила настоящая Аня.
Она выбежала в зал, но никого не увидела. Борька исчез.
«Куда эта зараза могла его утащить?» – нервно думала девочка.
Она машинально посмотрела на часы. Из отпущенного ей часа прошло уже двенадцать минут. Аня огляделась. Из зала вели еще восемь дверей. Все они были закрыты.