В поисках смысла

Еще неделю мы прожили в поисках, возвращаясь в лагерь затемно.

В одно дождливой утро в бухту вошел «Марсель». Французы не торопясь переправились на берег и по-деловому оглядывались. Но свой лагерь мы им ставить запретили.

— Самое время отправить этих Братьев с глаз подальше, — сказал Васильев, — пусть грузятся к Орэ. А сам он ждет на рейде в порту. Если у вас нет других планов.

— Нет, — грустно ответил я.

В этотмомент краем глаза заметил бегущего Киршу. У него хватило ума не орать издалека.

— Вот, — запыхался он, держа в руках гнилые маленькие щепочки, — на бур зацепилось. Как раз футов тридцать глубина.

— Как думаете, что это за дерево? — Спрашиваю я капитана.

— Дуб. Гнилой, правда. Страну определить не возьмусь.

— Вот и начинается ваша миссия, — запрокинул я голову в небо, — Братья и французы прямо сейчас грузятся на «Марсель». Ждут команды. А вы вооружайте матросов. Мои тоже все в боевой готовности. И пошли на место.

Команде, первой нашедшей клад, обещан приз. Ребята уже обозначили шурфами место и даже сняли метр земли. Довольно широко копать придется. И долго. Пятнадцать метров копали все свободные мужчины, кроме капитана и охраны лагеря. Я тоже руку приложил, хоть у меня постоянно вежливо отбирали заступ. Так два дня работали, сменяя друг друга и ночуя на месте.

Наконец, показались крышки бочек.

— Что это? Вино? — Предположил Михаил Николаевич.

— Только то, что пьянит любого, — сказал я и спрыгнул с земляной ступеньки на расчищенный верх.

Удар ломика выломал доску. Блеснул металл.

— Господи, это золото! — шепнул Васильев.

Глаза его обежали уже отрытые верха бочек, квадратом, десять в ряд.

— Это первый слой, под ним еще бочки, — поведал я, — шесть ярусов бочек. А вот доставить их и будет нашей задачей. Но сначала мне надо наградить поисковиков. Вы не возражаете?

Капитан не возражал.

— Чей расчет нашел?

— Наш, — выступил вперед Кирша.

— Каждый руки ковшиком делаете и в бочке черпаете. Сколько за раз зацепите золота, столько и ваше. Все остальные расчеты после первого тоже подойдете. Только не ковшиком, а жменю прихватите.

Начались очень захватывающие соревнования по крестьянской жадности на предмет, у кого руки загребущее. Прихватили прилично, по тысяче, если на рубли, а то и больше. Я смеюсь вместе со всеми

— Вы знали про этот клад? — Тихо спросил Васильев за спиной.

— А какой ответ вас устроит? — Прищурился я, — если не знал, то в это сложно поверить. А если знал, то сложно объяснить, откуда. Сами бы как сказали?

— Я бы сказал, что не знал. Но предвидел.

— На этом и порешим.

— Мысль про точное число бочек не дает мне покоя. Но столько золота! Вы представляете, сколько его здесь?

— Не представляю. Предвижу, что около восьми сот тонн.

— Я слыхал, золотой запас Англии семьдесят четыре тонны. И в России чуть больше.

— Вот поэтому важно его довести до Питера. Сейчас разберем бочки с краю. Надо подобрать что-нибудь для Диего. И не жалейте какую-нибудь статую.

Действительно, в одной из бочек была фигура божка враскаряку с рубинами вместо глаз и изумрудами вместо зубов. Ее погрузили на носилки и понесли в бухту.

— Я оставляю вас, Михаил Николаевич. Мы отправляемся по своим делам. «Марсель» пришлю вам обратно, загрузите его тоже. Если не вернемся через полгода, уходите домой.

На «Открытии» я оставил Петра и Киршу с расчетами. Во-первых, они нашли, им и таскать. Во-вторых, здесь чисто практический расчет. Случись чего, это лучшие расчеты. Помогут оборонять корабль. Три ракеты остались. При сближении кораблей очень грозное оружие. Рамлу тоже оставил. Тоже практический расчет. Будет единственной женщиной на корабле. Поневоле придется ей оказывать знаки внимания, что даст возможность ей почувствовать себя человеком.

Со мной на Марсель пошли, кроме нас с Аленой, Петров, Игнат, Федя, художник Васятка, заместитель Петьши, наводчик второго расчета, наводчик третьего расчета и двое бойких парней, которые рвались в бой пуще остальных. Прочих всех оставил охранять корабль и золото.

Статую я демонстративно показал Диего на борту «Марселя». В кают-компании, когда шелковый плат упал на красный бархат, предводитель застыл. Только искры в черных глазах выдавали работу ума. И было от чего. Ягуар или кто он там, был хорош. Весом больше трехсот фунтов, с рубинами и изумрудами, идол давал полное впечатление уникального сокровища. Алена и Арина с Петровым постарались придать нужный антураж.

Когда Диего сверкнул глазами в мою сторону, я вежливо склонил голову.

— Вы за этим путешествовали? — Спросил он, — увезете в далекую Россию?

— Достойная цель, не правда ли? — масляно улыбнулся я.

— Это так. Но мне, как верному сыну этих мест, всегда жаль, когда такие ее кусочки уезжают в чужие земли. Что бы вы сказали, если я предложил выкуп за нее? Я понимаю, что вы, как человек цивилизованный, ставите ценность произведения выше, чем цену металла, из которого оно изготовлено. Но все же?

— Право, неожиданное предложение, — потираю я подбородок, — на что он вам? Да и во сколько крестьянских коров и жизней вы оцените этого божка?

— Для меня он бесценен! — Ноздри Диего раздувались, а взгляд падает на дверь.

— Согласен, есть вещи, не имеющие определения в золоте или серебре.

— Что вы хотите? Скажите, и я положу это к вашим ногам.

— Нет, дорогой Диего. Любая моя просьба недостойна вашего душевного порыва. Я подарю вам этого ягуара. Вы сможете забрать его, как только мы вернемся на борт одного из наших кораблей.

— Щедрый жест. Я не верил слухам, но сам вижу, что все, к чему вы прикасаетесь, имеет успех.

— Это народные сказания.

— Мои слова — не народные сказания. Я обещаю, что пока жив, буду вам верным другом.

Через неделю мы встали на знакомом рейде. Пинчейра в темноте загрузились в лодку. Диего горячо обнял меня: «Я помню все, о чем говорил», — дыхнуло мне в ухо. «Я тоже, мой друг, — улыбнулся я, — до встречи».

Утром прибыл курьер с приглашением посетить господина Клауберга. Мы с Петровым и Аленой решили проведать пациента. Обстановка была самая благожелательная. Мальчик ходил и уже ел обычную еду. Его папаша велел называть себя просто Францом.

За столом мы немного поговорили о планах.

— Вы направляетесь для научных изысканий? — Сыто спрашивает он.

— Верно, нас интересуют горные породы, — отвечаю я.

— Но та область, куда лежит ваш путь, заполнена разбойниками. Братья Пинчейра, ужасные и кровожадные, нападают на путников.

— Мы нашли общий язык.

— Вот как? С негодяями?

— А куда от них деваться? Такие люди есть везде. И в России, и в Китае, и в Японии. Только там они стремятся к цивилизованным методам.