В поисках солнца

— Да так, послал в одну лавку по делу, мне нужно было!

Тихо присвистнув и не обернувшись — парочка была уже почти у дверей, прямо у него за спиной, — Дерек сдержанно отметил:

— Он, вообще-то, не посыльный.

— Ничего, пусть побегает! — отмахнулся Райтэн уже в дверях. — Ему полезно! — и они с Олив унеслись за платьем.

— Дурдом! — буркнул на это себе под нос Дерек, зарываясь в свои бумаги.

Люгерный (он же рейковый) парус крепится верхом к рейку (перекладине), закреплённому на мачте перпендикулярно ей. Шпринтовый парус не крепится сверху, он растягивается по диагонали шестом (шпринтовом), один конец которого опирается о нижнюю часть мачты, другой — оттягивает верхний угол паруса. Грубо говоря, люгерный парус висит, а шпринтовый натягивается. Проблема Дерека не в том, что он не видит разницы, а в том, что в даркийском нет слова «шпринтов», поэтому оба типа парусов называются рейковыми. Райтэн этой тонкости не знает.

8. В чём проблема верности?

Отложив знакомство с правителем Жона на следующий день — поскольку Олив требовалось время для подготовки костюма, который она всё же решила сделать брючным и строгим, чтобы хорошо смотрелся с её повязкой на глазу, — Райтэн оставил её в лавочке и понёсся по своим делам. Те, впрочем, достаточно быстро закончились, поскольку лично он бывал в Жоне всего пару раз в жизни и все местные связи держал опосредованно.

Вернувшись на постоялый двор, в котором они сняли несколько комнат с общей гостиной, Райтэн обнаружил, что все разбежались по своим делам. Олив, видимо, так и занималась одеждой, Дерек с командиром унеслись рекламировать каменный уголь, команда занималась разгрузкой-погрузкой или спала. Впрочем, в гостиной обнаружились следы пребывания Дерека — в виде ужасно загвазденных сапог, в которых, очевидно, он успел куда-то пробежать и вернуться, чтобы переобуться, — и Джея — в виде оставленной на столе книги, за которой его Райтэн и гонял.

Со вздохом Райтэн эту книгу взял и сел читать.

По правде сказать, она ему была совершенно не нужна, но заняться было нечем: дело делалось и без него, найти Дерека в его беготне не представлялось возможным, а возвращаться к Олив с её рассуждениями о правильном цвете тесёмок не хотелось.

Где-то с час он читал; потом в его досуг ворвалось развлечение в виде вернувшегося откуда-то Джея — судя по пачке бумаг в руках, Дерек, что бы там ни говорил, и сам не брезговал использовать его в качестве посыльного.

— Добрый вечер, сэр! — жизнерадостно поприветствовал Джей.

Райтэн поморщился; всякий раз при виде михаровского шпиона у него зубы сводило от неприязни и презрения. И эти гаденькие чувства ещё и усиливались со временем, подпитываемые дружелюбным отношением Дерека, — тут уж он совсем понять не мог, зачем друг привечает этого мерзавца.

Какие бы планы в тот момент ни имел Джей, завидев Райтэна и его оскал, он дальновидно решил свалить куда подальше от возможных неприятностей.

Побег этот ему, к сожалению, не удался: в дверях его нагнало сказанное сквозь зубы:

— Стоять!

Вздохнув про себя, Джей попросил у богов терпения, обернулся и с максимально любезной интонацией вопросил:

— Сэр?

Райтэн отложил книгу, встал, медленно подошёл к Джею, остановился в нескольких шагах от него, сложил руки на груди и уставился на него горящим злым взглядом.

Аккуратно сглотнув, Джей попытался изобразить вид придурковатый и исполнительный, чтобы показаться максимально безобидным.

С минуту Райтэн сверлил его недовольным взглядом; Джей старательно разглядывал лоб оппонента и делал вид, что никуда не торопится и может стоять тут так целую вечность.

Наконец, Райтэн изволил прервать молчание, с тихими презрительным недовольством проговорив:

— Не понимаю, что это вы прохлаждаетесь, когда у господина Анодара сапоги не чищены.

Удивление на секунду прорвался из-под маски исполнительного придурка, поскольку круг непосредственных обязанностей Джея ограничивался исключительно охраной объекта и связанными с этой охраной мероприятиями по обеспечению безопасности.

Впрочем, Джей рассчитал, что с Райтэном спорить слишком опасно, поэтому легче сделать так, как он хочет.

— Так как раз за щёткой шёл, сэр! — с совершенно идиотским выражением лица заверил он.

Райтэн прищурился, и с резким жестом — мол, ну так и идите, раз шли! — отвернулся и вернулся к брошенной книге.

Вздохнув почти ощутимо, Джей пошёл за щёткой и водой.

Вернувшийся вскоре Дерек застал картину предивную: весь какой-то остро-угловатый Райтэн читал книгу с выражением лица столь брезгливым, будто бы в ней содержался кодекс идиотизма, а Джей, меж тем, бормоча что-то себе под нос, возился на полу с сапогами.

Несколько изумлённый Дерек аккуратно сгрузил на стол бумаги и какую-то мелочёвку, принесённые с собой из забега по потенциальным клиентам, прищурился и обратился к тому, кого небезосновательно посчитал инициатором творящегося безумия:

— Тэ-эн?

Друг, зыркнув из-за страниц злым взглядом, передёрнул плечом и ничего не сказал.

С обречённо-усталым выражением лица Дерек потёр себе лоб. Дичь творил Райтэн, а стыдно было ему.

— Джей… — окликнул он телохранителя, и раздражение невольно вырвалось из него тоном: — Да бросьте вы это безобразие!..

Аккуратно отложив щётку, Джей встал. Почему-то при взгляде на усталого Дерека ему сделалось так неловко, будто он сам всё это затеял единственно из желания досадить ему, и от стыда он начал краснеть.

— Чистка моих вещей, — тихо проговорил Дерек, заложив руки за спину и глядя куда-то в пустоту над левым плечом Джея, — не входит и никогда не будет входить в число ваших обязанностей.

Неловкость Джея ещё возросла — как будто бы он самовольно схватился за эти несчастные сапоги, нарушив тем какие-то негласные правила, которые нарушать не стоит.

Дерек пораскачивался с пятки на носок, всё так же глядя в пространство.

— Вы не могли бы нас оставить? — наконец, бесцветно спросил он.

— Конечно, сэр! — с облегчением согласился Джей и поскорее сбежал.

Дерек поглядел ему вслед с некоторой тоской — по той причине, что ему сбежать не представлялось возможным, — и повернулся к Райтэну.

Тот демонстративно читал, всем выражением своей фигуры изображая упрямство.

— Тэн. — Попытался отвлечь его от страниц Дерек.

По лицу Райтэна прошла упрямая недовольная судорога. И, хотя он полагал себя полностью правым и совершенно точно не планировал оправдываться, в тоне Дерека усталость, обречённость и сочувствие переплелись так причудливо, что именно оправдываться он и начал:

— И нечего на меня так смотреть! — возопил он, впрочем, упорно гипнотизируя раскрытую книгу. — Пусть знает своё место!

Дерек ничего не ответил, и это нервировало. Сжав челюсти, Райтэн до того впился глазами в строчки, что ему сделалось натурально больно от такого напряжения глазных мышц. Досадливо прижмурившись на пару секунд, он мотнул головой и продолжил: