В поисках ведьмы

— Ишь ты, девка, а понимаешь, что к чему! — принял решение кузнец. — Не переживай за свое перышко, ни один мастер не станет портить то, что с душой сделано. Меч этот — для княжьего гридня, что в парадной палате за хозяйским плечом стоит. К нему и камзол узорчатый нужен, и шапка с золотым шитьем. Знаю я, кто такому клинку обрадуется. Так что не прогадаю.

— Точно, это штука для тех, кто богатством бахвалиться любит. Не мне-то что делать?

— А для тебя я что попроще найду.

Я удивился: откуда в деревенской кузне меч, пусть даже самый завалящий? Тут вряд ли что-то сложнее подков делают. Однако мужик, откинув крышку стоящего у стены ларя, достал из него именно то, что было мне нужно: тяжелый, с прямой гардой, полуторник.

— Тоже по случаю достался, — лукаво ухмыльнулся кузнец.

Я уцепился за меч. А ведь отличная вещь! Достаточно увесистый, удобный эфес… был удобный. Однако, похоже, кто-то со всей силы саданул молотом по яблоку, сплющив его и заодно расколов деревянные накладки на рукояти. Но это — пустяки, привести в порядок недолго. Зато сталь вроде не хуже той, что в Круге Развитых делают. Черный, матово поблескивающий клинок меня заинтересовал противоречием со средневековым уровнем технологий. Я осторожно потрогал лезвие. Видно, что меч не раз был в бою, но кромка острая, будто только что из-под точильного круга. Несколько выбоинок — и все. Я потер сталь, дыхнул на нее. Какой-то непонятный металл… Хотел даже лизнуть, как услышал смешок кузнеца, догадавшегося о моих мыслях:

— Небесное железо это.

— Откуда?

— От черных демонов. Говорю же — по случаю досталось.

Я пожал плечами:

— Поможешь починить? Тут подправить немного надо.

Кузнец взглянул на меня с большим интересом, чем тогда, когда я хвастал силой, куроча железные прутья:

— Я и сам справлюсь. Мой товар дешевле твоего. Узорочье нынче в цене. Но посмотрю, что ты тут накуешь.

— Ковка — ерунда, а вот где кожи на оплетку достать?

Мы так увлеклись, что забыли о лешем, приткнувшемся на лавке подальше от горна.

Старик долго молчал, но, в конце концов, не выдержал:

— Ладно уж, разговаривайте свои человечьи разговоры, а мне здесь душно. Пойду я.

Мне стало стыдно:

— Не знаю даже, как благодарить тебя, дедо! Нет у меня ничего, чем отдарить тебя за ту услугу, что ты мне оказал. Только верь: что смогу, для здешних лесов сделаю. Хотя власти моей не так уж много.

— Пустое, — махнул рукой леший. — Людям — людское, нелюдям — нелюдское. Лучше помоги моему куму, если он решится тебя попросить. Сам я говорить ничего не буду, его пытай.

Я вопросительно взглянул на кузнеца, но только поморщился и поклонился лешему:

— Бывай здоров, кум! Знаю, что тяжко тебе у меня, но такое уж мое дело.

Леший коротко кивнул и исчез за дверью.

— А о какой помощи дед говорил, — спросил я.

Но кузнец лишь отмахнулся:

— Потом, девка! Разговор долгий и непростой. А ты, я думаю, всю ночь шла. Пуща моего кума отсюда — в паре дюжин дней пути. На севере, если по конному тракту скакать, на Артанской гряде. Знаю, вел тебя лешак своими хитрыми тропами, да все одно — дорога неблизкая. Даже и не знаю, кто бы смог, как ты, босиком по ней прошлепать.

Мне почему-то стало от этой похвалы стыдно, и я проворчал:

— Жить захочешь — и не так поскачешь… Хотя… Дядько Чернях, а можно еще попросить?

— Чего еще-то?

Я достал из торбочки несессер с украшениями, которые Ляля велела мне нацепить на себя, когда буду на Лысой горе. Я, конечно, благополучно про них забыл, но сейчас побрякушки оказались весьма кстати:

— Вот серьги золотые. Сможешь продать и купить мне сапоги покрепче? А то как-то несолидно воину босиком, словно мальчишка-пастух, расхаживать.

— Тоже мне, воин! — фыркнул кузнец, но вдруг осекся. — Хотя, может, и воин, потому как первый раз вижу бабу, которая с такой красотой по доброй воле расстается. Ладно, сделаю, а на остаток от твоего золота еще тебе чего куплю. Ну, что в дороге пригодиться. Только это в городище ехать надо. Хотя вроде причина есть — меч твой… Ладно, пошли в дом. Поешь там, да я моей Ладушке скажу, чтобы она тебе на сеновале постелила. Не хочу, чтобы соседи о том, что у меня кто-то гостит, знали. И так меня давно чуть ли ни колдуном в деревне считают, а колдуном у нас быть опасно. Так что тебе на люди лучше не показываться. К вечеру выспишься, я из городища вернусь — подумаем, что дальше делать.

Глава 10

Меня уже покачивало от усталости, так что от следующего часа в памяти остались лишь отдельные картинки.

Избу я толком не рассмотрел. Только заметил, что топят тут по-белому, поэтому стены чистые, не в копоти, на ошкуренных, слегка потемневших бревнах висят то ли вышивки, то ли гобелены, да куча полочек со всякими резными да расписными посудинами.

Ладушка — жена Черняха — поразила красотой. Не молодая уже, лет сорока, наверное, женщина, лицо по-крестьянски смуглое, обожженное солнцем, обветревшееся, в мелких морщинах. Но при этом ни грамма того, что ощущается как «бабскость». Точеные, изящные черты, черные брови вразлет, огромные синие глаза. И коса, в которой уже посверкивает седина, — почти до колен. Интересно, сколько парней из-за нее друг другу юшку из носа пускали, когда она невестилась?

Кроме Ладушки и Черняха, за столом сидел еще мальчонка лет восьми-девяти, неожиданно белоголовый, светленький. Сидел, сосредоточенно черпал ложкой кашу и молчал, лишь иногда вопросительно поглядывая на взрослых.

Заметив мой интерес, кузнец понял его по-своему и успокаивающе произнес:

— Не боись, малой трепать не будет. Немой он.

— Что так? — удивился я. — Вроде слышит, вон как на голос голову поворачивает.

— Слышит хорошо, да только как мамку его с сестренкой сожгли, так и онемел.

Кузнец немного помолчал и добавил, словно стесняясь:

— Приемыш наш. Из Озерков он. Мамка его вдовая была. Молодая, многие мужики постарше к ней и так вязались, и даже замуж звали — не пошла. Да, видать, с кем-то нечистым загуляла, прижила еще дочку. Ну, ладно, дело вдовье, посудачат люди да забудут. Да только как на улицу девка выбегать стала, сразу поняли, что что-то не так. Глаза вроде желтые, как у демонов, да и вообще… А тут еще куры дохнуть в деревне начали. Осерчал народ да сжег вдову вместе с приплодом. Ждана, правда, не тронули, у него отец — из своих, деревенских, справный охотник был, пока в лесу не сгинул. Только в дом ведьминого сына никто не захотел взять. Выгнали пацана из деревни… Ну, а у нас детей нет… прижился он у нас. Только с той ночи, как пожгли его мамку, молчит. А так — все понимает…

Я лишь кивнул. После общения с русалками меня здешние порядки уже не удивляли. Средневековье, да еще культ светлых богов, противопоставляющих людей всем «иным» — тут то, что пацан жив остался, чудом кажется. К тому же…

Я мельком взглянул на ауру мальчишки. Так и есть, магический потенциал, и довольно мощный. Хорошо, что к кузнецу парень попал. Железное дело во всех мирах тоже магией считается, только «своей», «прирученной». Вырастет отличный мастер, а о том, что кузнец с железом делает, заказчики не спрашивают.