В последнюю очередь

И опять неистово тер себя грубым лыком...

Он отмывался.

Саша брился, когда отражением в зеркале мелькнуло за серым вечерним окном чье-то лицо. Саша стремительно развернулся. На него грустно и внимательно смотрел Сергей.

– В дверь заходи!
– недовольно посоветовал Саша.

Сергей стоял в дверях.

– Зачем ты это делаешь, Сашок?

– Что я делаю - поинтересовался Саша, озабоченно оценивая в зеркале качество своей парикмахерской работы и выражение Серегиного лица. С грустным всепониманием старшего Сергей неохотно усмехнулся и прямо спросил:

– Где ты взял этот рис?

– Какой рис?
– Саша решительно захлопнул походное свое зеркало и мокрым полотенцем вытер лицо.

– Хватит придуриваться. Откуда у тебя рис?

Саша налил в ладонь одеколона, зажмурившись, умылся из горсти, охнул, открыл глаза и весело встал:

– Нашел.

– Где?

– Ну ладно, Серега! Был рис и нет риса!

– Ты украл его.
– Сергей сел за стол и стал рассматривать свои руки.

– Я нашел этот рис, - раздраженно повторил Саша.
– Еще чего?

– Больше ничего.

Накатывала волна командирского гнева, и Саша, не сдерживаясь, жестко и повелительно предложил младшему по званию:

– Тогда вы свободны, сержант, можете идти.

– Я не сержант. Я - инвалид, - тихо напомнил Сергей. От этого напоминания нехорошо стало Саше. И он уже попросил, скрывая, что просит:

– Не лезь в мои дела, Серега. Договорились?

– Не договорились.
– Сергей поднялся.
– Но, в общем, твои дела - это твои дела. Самому делать, самому и отвечать...

– Извини. Я спешу. Меня девушка ждет, - прервал его Саша.

Сергей подошел к нему, взял за плечи:

– Не делай этого, Сашок.

– Что не делать-то? С девушкой в ресторан не идти, что ли?

Рассмотрев сердитые Сашины глаза, Сергей засмеялся, ласково толкнул в грудь и решил:

– Ох и дурачок же ты! Мальчишка! Ну, иди в ресторан. Девушка ждет.

Но сначала он ждал девушку, отутюженный, начищенный, надраенный, при всех регалиях лихой капитан. Он стоял посреди двора и, ожидая Ларису, беспрерывно здоровался со знакомыми. Лариса изредка поглядывала в окно на эту прелестную картину, одевалась и причесывалась не торопясь. Последний раз, рассмотрев в зеркале и платье с плечами, и прическу валиком, и себя хорошенькую, яркую, озорную, - она королевой явила себя двору. И фронтовой принц по достоинству оценил стать и наряд своей королевы.

– Нет слов, - потрясенно произнес он и от избытка чувств ударил себя кулаком в грудь. Ордена и медали зазвенели.

Музыканты истово играли довоенное танго, и однорукий певец вместе с оркестром душевно рассказывал:

Утомленное солнце

Нежно с морем прощалось,

В этот час ты призналась,

Что нет любви...

Лариса и Саша сидели за отдельным столиком у стены ресторана "Астория" и в ожидании заказа разглядывали танцующих.

– Откуда у людей деньги?
– задумчиво полюбопытствовал Саша.

– А у тебя откуда?

– Ну, у меня по случаю.

– И у них, наверное, тоже по случаю.

– Наверное. Только вот вопрос: по какому?

– Ну, хватит, Саня. Скажи мне что-нибудь хорошее!

Саша откинулся в кресле, слегка опустил веки и начал:

Я вас любил. Любовь еще, быть может,

В моей душе угасла не совсем.

Но пусть она вас больше не тревожит:

Я не хочу печалить вас ничем.

Я вас любил безмолвно, безнадежно,

То робостью, то ревностью томим,

Я вас любил так искренно, так нежно,

Как, дай вам бог, любимой быть другим.

Он замолк. Лариса погладила его руку, лежавшую на столе.

– Господи, как хорошо!
– И догадалась вдруг.
– Это правда, Саня?

– Нет, - Саша помотал головой, засмеялся.
– Хотелось бы, но нет.

– И слава богу, - облегченно решила Лариса.
– Я в этом году медицинский уже кончаю. А что ты в мирной жизни делать собираешься?

– Осенью в педагогический поступать буду.

– А не скучно - учителем?

– Ты вон как Пушкина слушала.

Заказ все не несли. Опять заиграл оркестр, и опять танго.

– Потанцуем?
– предложила Лариса.

Плотное стадо танцующих прижало их друг к другу, и Саша ощутил рядом с собой женщину, близость которой волновала.

– Нет, все-таки ты мне нравишься, - шепнул он ей на ухо.

А Лариса ответила громко:

– Тебе сейчас каждая баба с титьками нравится. Пошли на место.

У их столика орудовал официант. Они уселись и дождались его ухода. Саша разлил по рюмкам, поднял свою, посмотрел на Ларису сквозь хрусталь и коньяк. Сказал примирительно:

– Извини.

Лариса улыбнулась и тоже подняла свою рюмку:

– За тебя, Саня. За голодного кобеля, за мальчишку, с которым прошло мое детство, за солдата, который нас всех спас. За тебя, Саня.

Выпила, сморщилась и с удовольствием стала есть хорошую еду. Молодые, здоровые, вечно полуголодные по военным временам, они жадно насыщались, не стесняясь этого. Вновь пришла музыка, и с музыкой пришел элегантный гражданин, который склонив голову, рассеченную косым пробором, перед Ларисой, обратился к Саше:

– Разрешите пригласить вашу даму на танец?

– Вот как надо!
– назидательно сказала Лариса.
– Разрешишь?

– Разрешаю, - важно ответил Саша.

Красиво танцевали элегантный гражданин и Лариса. Покуривая, сытый Саша благодушно следил за ними. Рядом поинтересовались:

– Гуляешь, Сашок?

На Ларисином стуле сидел мальчик-старичок Семеныч и хихикал. Был он в очень приличной темной тройке, галстуке, брит, мыт, причесан и в обстановке вечернего ресторана вполне мог сойти за пожилого интеллигента.

– Ну-ка встань, фармазон, - приказал Саша.
– На этом месте хороший человек сидит.

По-прежнему улыбаясь, Семеныч послушно встал.

– Коммерцией занялся, и сразу денежки появились. Но торгуешь ты, Саша, плохо. Разве можно товар за полцены отдавать?

– Тебя рядом не было. А кроме тебя, кто умный совет даст?

– Именно. А почему не было? Прогнал ты меня с рынка.
– Семеныч огорчился лицом, осмотрел купеческий блеск зала.
– Теперь приходится здесь время проводить.