В постели с незнакомцем
Шрифт:
Автомобиль застрял в огромной пробке: на проспекте снова столкнулись два спешащих куда-то лихача. Судя по силе удара на бампере - спешащих на тот свет.
– Что с ним случилось? Почему он в инвалидном кресле?
Простой вопрос, но ответить на него невозможно. Она молчала об этом долгих три года, запретила говорить об этом Нине, запретила себе даже думать о том, что произошло. Лишь единожды она рассказала всё психотерапевту и только потому, что иначе была вероятность не вынести эту боль в одиночестве. Она была на грани, как, наверное, и сейчас.
Мигая проблесковым маячком,
Увиденная картина воскресила в памяти ту ночь. Яркие вспышки воспоминаний заставили зажмуриться, прогоняя навязчивые кадры прошлого. Страшные кадры. Ужасные.
– Три года назад Сашку сбила машина. Он шёл поздно вечером после тренировки и… - Вера выдохнула, пытаясь унять в голосе дрожь. – Девушка за рулём была пьяна…
– Это была ты, Вера? Это ты сбила его?
Его слова как острое лезвие полоснули по сердцу. Она зажмурилась, смаргивая две крупные слезинки.
Протяжно выдохнув, молча кивнула.
Глава 19
Три года назад.
– Москва-а-а, люблю тебя-а-а-а, Москва-а-а-а, - горланила Нина, отпивая шампанское прямо из бутылки. Машина резко затормозила на светофоре: Нина подалась вперёд, разлив добрую порцию липкого пойла себе на колготки. Выдав крепкое словцо, громогласно захохотала.
– Дура, сама будешь машину мыть, - засмеялась Вера, стряхивая попавшие на куртку капли.
На светофоре мелькали ножки зелёного человечка, Вера видела его слегка смазанным, как и мигающий вдалеке тусклый свет придорожного фонаря.
Кажется, она всё-таки выпила лишнего.
Вообще-то, за рулём она никогда не пила и, собираясь в ресторан на день рождения подруги, планировала максимум пригубить глоток вина за компанию, но как-то так вышло, что за глотком ушёл весь бокал, потом второй… Затем пришёл комплимент от соседнего столика – два убивающих наповал кислотного цвета коктейля.
Запьянела она резко и сразу хорошо: движения стали плавными, по телу разлилась приятная нега. Хотелось танцевать, заказать ещё порцию горячительного. Но нельзя.
– Нин, я, наверное, домой поеду, - засобиралась Вера, отставляя недопитый стакан. – На работу завтра рано, да и вообще – пора уже.
– Вер, ну ты чего, одну меня тут оставишь? – надулась Нина. – Я ребёнка на всю ночь у няни оставила зря, что ли?
– Нет, поеду, и так перебрала, не знаю, как за руль садиться теперь… Может, тут тачку оставить, как думаешь?
– Да ты что? Нафик надо! Слу-ушай, а поехали ко мне? У меня бутылка вина в холодильнике припрятана. Переночуешь, а утром на работу! Поехали-поехали, тут рядом совсем как раз, сейчас дворами юркнем и уже дома. У нас тут на районе и днём глухомань, а ночью так вообще дороги пустые, - с воодушевлением тараторила Нина, торопливо допивая остатки коктейля. – И шампанское заберём, заплачено же!
Вера замялась: перспектива бросать машину в чужом районе не грела, а тем более с её хлипкой сигнализацией, что работает через раз… Прикинула в уме, что до дома подруги минут пятнадцать всего, глядишь, пронесёт.
Махнула рукой, соглашаясь, и Нина запрыгала на месте, хлопая в ладоши.И действительно, дороги были совсем пустые, лишь изредка мимо пролетал заблудший в эту тьмутаракань бомбила.
Нина жила на окраине, бок о бок с промзоной - кругом посадки и лишь вдалеке кучка серых многоэтажек.
Вон, уже и огни окон торчат, осталось всего два светофора миновать - и дома.
Вера следила за передвижением ножек человечка, мечтая поскорее заглушить мотор и наконец спокойно выдохнуть.
– Да чего ты стоишь? Поехали, всё равно никого, - хохотнула Нина, толкнув Веру в бок. Крупные хлопья снега облепили стекло, дворники едва справлялись, разгоняя мокрую жижу по лобовому.
Осталось всего несколько секунд - и зелёный человечек сменится красным.
Пять, четыре…
И правда, чего они стоят - никого же.
Вера нажала педаль газа и резко тронулась, практически сразу ощутив громкий удар о капот. Нина дёрнулась, выронив под ноги бутылку. Протянув руку к лицу, смахнула с разбитой губы алые капли.
– Твою мать! Что это было?
– Не знаю, - язык не ворочался - словно ватный. Вера вцепилась в руль, не чувствуя онемевших пальцев. – Давай остановимся, глянем.
– Да ладно тебе. Наверное, собака или лисица. У нас в посадках кого только не водится, - проговорила бледная как полотно Нина, растеряв весь пыл.
Музыка орала, раздражая перепонки, в горле пересохло.
– Нет, я всё-таки посмотрю, - Вера юркнула правее и, едва не угодив в глубокую колею, заглушила мотор. Музыка стихла, в салоне повисла оглушающая тишина.
Запах пролитого шампанского вызвал приступ тошноты. Или это от страха?
– Вер, может, не надо? – Нина вцепилась в рукав её пуховика. По подбородку размазана кровь, глаза огромные, как блюдца.
Совсем ещё девчонка. Молоденькая одинокая девчонка с маленьким сыном на руках.
Ей было страшно.
Она боится, потому что всё видела.
Смахнув её цепкие пальцы, Вера открыла дверь: стылый ветер тут же набросился на новую жертву. Темнота, хоть глаз выколи, кругом плотное снежное марево. Утопая в снегу, Вера выбралась на дорогу и пошла в обратном направлении. Вьюга разметала волосы и полы расстёгнутой куртки, обтянутые черным нейлоном колени заледенели от холода.
Это просто собака! Бродячая собака, старая и больная! Сердце кольнуло от одной только мысли, что она угробила бедное животное.
А может, это был указатель? Хотя какой, к чёрту, указатель посередине дороги...
Казалось, что она шла целую вечность; на засыпанном снегом асфальте четко выделялись свежие следы шин, но дорога была пуста. Никого! Ни следов крови, ни бездыханного тела.
Из груди вырвался вздох облегчения.
Господи, а она уже успела подумать о самом плохом. Никогда, никогда она больше не сядет за руль даже немного навеселе, впредь ни единого глотка!
Дальше идти не было смысла - удар точно раздался где-то здесь. Вера остановилась, запахивая плотнее куртку, казалось, что мороз прошил буквально до костей. Уже намереваясь развернуться, увидела вдалеке на обочине тёмное пятно.