В предвкушении себя. От имиджа к стилю
Шрифт:
Следующий шаг: просто маниакальный поиск креативных оправ для очков. Вся моя новая свобода вылилась в странные, иногда затемненные очки. Мне больше не надо было заигрывать с избирателями. Я делала все, что хотела. В очках мой индивидуализм проявился наиболее ярко. Одна оправа была похожа на нижние половинки циферблата. Другие напоминали старый велосипед, третьи — вечерние, усыпаны стразами так, что кич превращался в стиль. Фантазия моя не имела границ, очки валялись по всей даче, кучками собирались в неожиданном месте, как, впрочем, зажигалки и ручки.
Следующий шаг — спорт. Я, несмотря на занятость и стрессы, не прекращала поддерживать форму, перейдя от аэробики к бегу на пять километров, железу и фитнесу. Все было сильно и агрессивно. Теперь захотелось вдумчиво и спокойно. Я увлеклась йогой. В клубе присоединилась к группе, растворилась среди «девочек» разного возраста, как в далекие кооперативные времена, и два раза в неделю входила в физический транс. Постепенно стало получаться, начала тянуться, стала гибкой. Но продолжала бегать. Темп жизни изменился. Я могла высыпаться и тратить время исключительно на себя. Вначале по привычке я просыпалась рано, собиралась куда-то бежать. Сообразив,
Еще один способ держать себя в руках и стабилизировать психику — попытаться имитировать занятость. Стиль жизни лучше менять медленнее, чем сферу своей реализации. Я понимала, что свободное время для меня сейчас — убийца. Киллера пришлось обманывать.
Я с головой ушла в китайскую каллиграфию. В 1999 г. после теледебатов у Соловьева ко мне подошла прекрасная интеллигентная женщина, как оказалось, по профессии психолог. Она объяснила, что я горю на костре политической борьбы и сгорю в пепел, если у меня не появится хобби — некоторое увлечение, связанное с мелкой моторикой. Графика, живопись, вязание, шитье, кулинария — все что угодно, что включается в любой момент усталости. Я отмела все перечисленное, кроме кулинарии. Люблю готовить и очень хорошо переключаюсь на процесс. Но! Делать это в любой момент невозможно, да и есть я настолько не люблю, а едоки тоже держат фигуру — и муж, и дочка. Я отрывалась только на выходных, когда приезжали в гости молодые с женами или друзья. Мелкая моторика никак не обретала в моей голове форму приятного занятия. Я уже решила, что ничего не выйдет, но помогла случайность. Года через два кто-то из любви к эстетике купил китайскую кисть. И я туда же. Притащила домой, поставила на стол, начала любоваться ее восточной изящной красотой. И вдруг пробило: китайское искусство каллиграфии. Миллион раз видела летящие стрелы над героем, который пишет кистью на бумаге или палочкой на песке. А я даже собственную фамилию Хакамада изобразить не могу. Только через год я нашла преподавателя и начала учиться, но времени не хватало. Потом выборы и болезнь дочери.
На этот раз я созвонилась с учителем, закупила все, что было необходимо, и стала методично заниматься по два раза в неделю. Выписывала свое «счастье» или «любовь» черной тушью по белой бумаге и тихо надеялась. Мелкомоторная медитация сработала.
Йога и каллиграфия успокаивали душу. Надо было что-то придумать для мозга: и правого полушария, и левого. Левое я заняла улучшением своего английского языка. Его улучшать можно и нужно бесконечно. Осталось правое. С ним я справилась очень быстро. Великая иллюзия! Я нуждалась в ней и давно уже дружила. Кинематограф. Скупая лучшие диски, подключив тарелку «НТВ+», посещая кинотеатры, я усилила свое увлечение до уровня почти киномании. Могла сутками зависать перед экраном или читать мемуары великих режиссеров. Опять вернулась к любимому журналу «Искусство кино» Даниила Дондурея. Проглатывала сценарии как семечки. Именно тогда родилась мысль о сценарии для фильма. Я уже не боялась литературного творчества. После выборов в 2004-м, до ухода из политики, фактически за год я выпустила книгу «Sex в большой политике». Спасибо Дмитрию Муратову, главному редактору «Новой газеты», который поверил в меня и согласился. Все остальные отказались из страха перед оппозиционным Путину политиком, прикрывшись очередной фразой, много раз уже слышанной мною: «Хакамада? Это уходящий бренд. Неинтересно». Книга получила огромный успех: я раскрыла тайны всех дворцов власти и учила, как в них выживать, оставаясь свободным профессионалом. Так что идея авторского сценария — результат опыта и влюбленности в кино.
Вдохновение давала и любительская фотография. Я начала много путешествовать, и фотография позволяла, не знаю почему, выразить свои мысли, состояние опустошенности, ожидание нового — через фиксацию параллельных миров. В свое время я насмотрелась на них по телевизору, теперь миры влекли мою замученную политикой душу. Правильно кто-то сказал в свое время: туризм — грех, путешествие — благость. Турист тащит свой скудный мир за собой и не пытается из него выйти. Вот почему русские туристы часто говорят с иностранными официантами по-русски, просто громче. Или, не читая меню, требуют борща с картошкой. Путешественник, наоборот, пытается понять другой мир и погрузиться в него. Потеряв себя в другой реальности, путешественник наконец находит путь к себе. И фотографии у него сильно отличаются от туристических. Турист фиксирует место, путешественник — настроение. Турист — себя рядом с культурой, путешественник — другую культуру. Начитавшись описаний путешествий, я решилась наконец. Изъездив всю Россию в поиске голосов в свою поддержку, я теперь собралась объездить мир в поиске своего голоса.
Глава 2. Путешествия
Первое путешествие, сразу после президентской кампании, я предприняла в Малайзию, на остров Борнео, вместе с тремя фанатами-биологами. Партнерами выступили журнал «Вокруг света» и малайзийское посольство. Цель — найти и сфотографировать хищные растения непентес и раффлензию, привлекающую мух-опылителей своим видом и запахом разлагающегося мяса. Мы должны были обойти заповедники, закрытые для туристов, и обеспечить материал как для журнала, так и для ученых из МГУ. Одни только названия мест уже завораживали: Сабах, Саравак, Кота-Кинабалу, Кучинг. Денег хватало только на экономический класс. Перелеты — сначала десять часов до Куала-Лумпура, а потом до пяти между штатами. Передвижение между заповедниками на старых моторках, торгующих тропическими фруктами, в том числе дурианом. Мутные джунглевые реки, полные крокодилов. Пешком по дождевым лесам в поиске растений. На каяке вдоль мангровых лесов в Долину орлов. Ночевки в племенных общинах на берегах рек. Пещеры Гунунг-Мулу длиной 50 км и высотой до 100 м с тремя миллионами летучих мышей, вылетающих одновременно перед
закатом солнца. Это сейчас все можно найти в Интернете. А восемь лет назад требовалось спецразрешение правительства на посещение диких мест. Мы были одни с проводником. Тропические дожди промывали мозг, а дождевые леса расплющили красотой безразмерности. Мы превратились в лилипутов под трехметровыми папоротниками и 70-метровыми деревьями на фоне цветов диаметром один метр (раффлезия) или с подвесным желудком (непентес), в окружении тысячи видов дикорастущих орхидей. Природа изучала нас глазами рубиновых лягушек, печальных орангутангов, фантастических лемуров. Утром, гуляя по воздушным мостикам, натянутым между верхушками гигантских деревьев, я видела птиц-носорогов с огромными клювами и, спустившись, — оленей, величиной с ладонь, или летающих белок и лис. Я попала в мир «Аватара» в 3D, купив билетик не в кинотеатр, а на самолет. Дороже, конечно. Но можно руками потрогать.Вернулась я другим человеком. В ушах — мелодия дождевого леса, в душе — космос, перед глазами — параллельный мир.
По инерции пригласили на дебаты, теперь уже в качестве общественного деятеля. Что-то я там говорила. Но потом знакомые позвонили с одним замечанием. «Ирка, тебе все до лампы. Ты где-то не здесь и очень спокойная. Новый имидж? Как получилось? Расскажи». Ну, как тут расскажешь… Нет таких слов и букв. Первый кирпичик в здание собственного возрождения был положен.
Потом была Африка. Опять авантюра: под видом журналистки, по заказу самого крупного южноафриканского агентства по туризму. Цель — привлечь русских туристов в Ботсвану. Государство в дельте реки Окаванго, граничащее с Намибией, Замбией и Зимбабве. Территория страны состоит из полупустыни Калахари и двух впадин на севере: Окаванго и Макгадикгади. Река Окаванго на краю одноименной впадины образует дельту. Вот там я и высадилась после двух перелетов — на последнем, маленьком, самолетике.
Если Борнео — «Аватар», то Ботсвана — зоопарк, но исключительно с дикими животными и не в клетке. Слоны, львы, буйволы, носороги, леопарды — большая африканская пятерка. А еще зебры, гиппопотамы, гиены, шакалы, гепарды, антилопы всех видов, в том числе огромные с гривой антилопы гну. Я влюблена в животных, и чем больше они, тем лучше. Но на Борнео местное население вырубает леса, а охотники уничтожают все подчистую. А в Африке животных хватает на всех — и на охотников, и на любителей их фотографировать. Районы строго разделены. Часть дельты, запрещенная для охоты, — настоящий рай для фотолюбителя. Можно зафиксировать на пленку даже леопарда на охоте или диких собак — редкий, исчезающий вид. И сурикатов. Ну, тех, кто на рекламе джипа Renault Koleos.
Там же я прошла испытание ночевкой в соляной пустыне Ботсваны. Соляной ландшафт похож на бескрайнюю луну в объективе телескопа. Меня оставили спать ночью одну в спальном мешке и ушли… Бояться нечего, живые существа отсутствуют на многие километры вокруг. Вселенская тишина, звезды размером с блин висят низко-низко. Они притягивают и поднимают вас в небеса. Мир людей отпускает. Я перешла в nowhere и стала nobody [6] …
В Африке с изумлением я увидела, что люди не главные. Львы шли на охоту, слоны жевали ветки, зебры паслись, жирафы любопытствовали, глядя на нас в небе, но с посадочной полосы не уходили. Самолет делал круги и ждал. Для африканских местных животных мы были мелочью. Точнее, нас вообще не было. До тех пор, пока они не чувствовали угрозы. Тогда — молниеносная атака. А вообще, цивилизация не волнует этих чудесных гигантов. Они хозяева на своей земле.
6
Nowhere (англ.) — нигде, никуда; nobody — никто.
Третье свидание — с маленьким островом с действующим вулканом. Относится к группе Липарских островов к северу от Сицилии. Именно там протекал роман Роберто Росселлини и Ингрид Бергман. Я видела скромный домик, в котором они жили. Под впечатлением от мира, где управляет хозяйством вулкан, извергающийся по многу раз в день, Росселлини снял фильм-драму «Стромболи, земля Божья» в духе итальянского неореализма.
Место вообще нетуристическое и очень странное. Очень аккуратный холмик, высотой под 1000 м. Верхушка примерно каждые 20 минут выплевывает белый (мирное настроение) или черный (сердится) дым. С одного бока течет лава, и у подножия вода в море закипает. С противоположной стороны: приютились на черных камнях белые кубики-домики, а на черном песке — сине-красные лодочки рыбаков. Паром приходит раз в два-три дня и подвозит продукты и воду. Два маленьких магазинчика с едой и мелочью. В итальянском сельпо все дорого. Местные тук-туки (трехколесные машинки-тележки) подвезут вещи. Куда бы ни поехали, дорога максимум займет от десяти до двадцати минут. Но стоить будет €10. Много бутичков с чудесным разноцветным тряпьем. Во всех вещах — тонкий изыск очень свободного шика. Будучи простыми, они любого мужчину или женщину, независимо от фигуры и возраста, делают независимыми и умными. Черный песок, черные скалы, белые гребни накатывающих волн и ритмичное дыхание острова в такт сердцебиению вулкана. Где бы вы ни были: на пляже, в пиццерии, в церкви или дома — вы ощущаете этот ритм. Что-то начинает тихо урчать в утробе земли, потом легкое содрогание всего, что на земле, потом на секунду воздух становится видимым, и наконец верхушка делает «пых» — облако дыма. Все жители зависят от настроения «хозяина». Он главный босс, и все ему подчиняются. Там я чуть не утонула, там я видела торнадо — столб, бегущий по воде к берегу, там я доползла до кратера, когда началось сильное извержение, и сфотографировала огненную лаву. Вулкан подарил мне наслаждение от бушующего ноябрьского моря, белой пены на черных скалах и полного уединения. Осенью к Стромболи неделями не может пристать ни одно судно. Именно осенью в этом магическом месте я поняла, что путешествие вне сезона — своего рода триггер, который может изменить судьбу. Важно, если в этот момент вы готовы нажать на спусковой крючок.