В прятки с кошмаром

Видение кончилось, а я не могу… Слезы просто потоком льются из глаз, не могу его остановить. Что это? Так разве может быть? Как такое вообще может быть?

— Может, Крошь. Ты даже не представляешь, что может быть в жизни. Это только кажется, что реальность банальна. А на самом деле, только в реальности происходят истинные чудеса. Посмотри на это животное. Вот он зверь — страшный, свирепый, он отвечает агрессией на агрессию. Представь, сколько агрессии было раньше, если почти все люди вымерли из-за них, остались только мы. Никто даже не подумал, что это могут быть вполне мирные животные, просто надо их понять. Все видят только то, что снаружи и даже не пытаются посмотреть глубже. Твой лидер такой же. У него дурной характер, его переломало по жизни, он видел много плохого… Но, при этом, ты ведь его полюбила за что-то. А то, что он слов красивых тебе не говорит… Ну, а если бы говорил все красиво, но при этом вел себя как сука, лучше было бы? Ну подумай?

А я не могу забыть глаза мальчишки, когда он увидел Эрика. Даже если это игра моего воображения… Как я могу лишать ребенка отца, каким бы он ни был. Уж не убьет его Эрик, а в остальном… Надо ехать к нему!

— Лис, спасибо тебе! Ты настоящий друг! — чмокаю ее в щеку и выбегаю из лаборатории. По дороге прихватываю журнальчики, надо чем-то отвлечься, пока Дин не приедет. Хочу, чтобы он меня отвез, на поезд я не рискну запрыгивать, а на автобусе — не хочу. Да, вот такая я стала барыня. Уже подходя к своему этажу, слышу страшный грохот и крики. Что ж там случилось? А, ну да, это тайфун по имени Эрик, что-то подсказывает мне, что такие недвусмысленные крики не к добру. Кто ж меня сдал?

POV Эрик

То же время.

Все дни слились в одну серую массу. Мне даже странно наблюдать, как все вокруг преображается, потому что для меня это один длинный, серый, долгий день. Я живу и действую на автомате, я почти не слышу, что мне говорят люди, кроме вопросов, касающихся фракций. У меня получилось. Жизнь вошла в свое русло, все стабильно и гладко. Это одно из немногих вещей, которые у меня получились в жизни. Только меня не радует это, не приносит ничего. Я почти ничего не чувствую, кроме пустоты. Мне так не хватает моей Эшли.

Она ска­зала, что ей нуж­но по­думать. А я на­гово­рил ей ку­чу обид­ных слов. Опять. Ко­неч­но, я уже не раз по­жалел об этом, и дав­но уже по­ехал бы к ней, но… Все пов­то­рит­ся. Мы опять нач­нем орать друг на дру­га, она ме­ня об­ви­нять, я ска­жу ей опять что-ни­будь обид­ное… Мо­жет Сэм был прав, я не спо­собен на че­лове­чес­кие чувс­тва? По­чему же тог­да так тос­кли­во, по­чему ни­чего не ра­ду­ет? Я вре­мя от вре­мени свя­зыва­юсь с Ди­ном, спра­шиваю о ней. Он го­ворит — все нор­маль­но. На­до бы съ­ез­дить к ней, по­гово­рить, хо­тя бы по­пытать­ся. В кон­це кон­цов она бесс­траш­ная, а не эру­дит­ка, ей мес­то в Яме, на не там.

— Лидер, — пропела секретарша, — вас хочет видеть лидер Эрудиции.

Аааа. Дин пришел. Странно, мы вроде не договаривались о встрече, меня могло не быть, я сегодня собирался ехать на объект. Проходит в кабинет, хмурый, глаза гневные. Что случилось, интересно? Что-то с Эшли?.. Тревога схватила за горло.

— Дин! Как ты!

— Здравствуй, Эрик!

— Есть какие-нибудь новости? Вы разобрали лабораторию? Смогли получить что-нибудь полезное?

— О, с этим дела продвигаются отлично, ты знаешь. Я докладывал на прошлой неделе. Вот хочу узнать насчет финансирования. Если все пройдет, то через полгода можно будет испытать сыворотку полной регенерации, безо всяких вампирских идей, — чуть улыбается одними губами.

— Насчет финансирования можешь не волноваться, это не вопрос. Что нам это даст?

— Полное и быстрое восстановление после травм, поддержание стабильного состояния смертельно раненного воина до прибытия помощи. Раньше сыворотка не справлялась, теперь нам удалось ее значительно улучшить. Идею клонирования мы законсервировали. Не думаю, что нужно уничтожать эти наработки, но и применять их, пожалуй, пока не стоит. Я буду изучать потихоньку архивы Сэма, может что-то полезное оттуда для себя и возьмем, например выращивание отдельных органов для трансплантации.

— А как с животными, удается выяснять?

— Со скримменами дела обстоят немного не так радужно, их еще изучать и изучать. Работы там непочатый край. Выяснилось, что прекрасно они живут в неволе, в приближенных к естественным условиях, детеныш, которого мы взяли, подрос, активен. Но надо их изучать и в естественных условиях. Они странно реагируют на некоторых людей, не подпускают к себе без передатчика, при отключении защиты, люди сразу попадают в пейзаж, никак не помогает ни успокаиваться, ничего. Мы пока не поняли, почему на одних они реагируют нормально и идут на контакт, а на других — нет. Есть много предположений, но…

— Ты ведь не за этим пришел, так? Скажи мне, что произошло! Что-то с Эшли?

— Да, я действительно пришел не за этим. Я пришел сказать тебе… Сукин сын ты, Эрик!!! — Кулак Дина с такой силой опускается на столешницу, что стаканы и графин подпрыгнули и один из них разбился. Впервые я вижу Дина в таком состоянии. Должно случиться что-то поистине ужасное, чтобы этот невозмутимый человек выдал такие эмоции.

— Может, скажешь, что случилось, все-таки? — Спрашиваю, стараясь не выдать своего волнения.

— Может, объяснишь мне, почему вы с Эшли ведете себя, как два малолетних придурка?

— Дин. Тебя это не касается. Или…

— Вот именно. Или. Меня это касается напрямую, потому что я не могу больше видеть, как моя беременная сестра плачет ночами и не ест ничего, а в ее положении это вредно между прочим!..

— Так!!! Стоп, бл*дь!!! Какая твоя сестра?

— Ясно. Она тебе не сказала. — Желваки катнулись по скулам. Он немного помолчал, у меня же горло сжалось и я бы даже если бы и хотел, не смог выдавить бы ни слова. — Не хотел я быть в роли информатора, но Эшли беременна и беременна от тебя, Эрик. Она ждет вашего общего ребенка, а ты стоишь тут и ничего не делаешь, чтобы поддержать ее.

Это просто какая-то феноменальная х*йня! Зачем он пришел и говорит мне это? Если Эшли забеременела от кого-то, мне-то зачем это знать? Как она могла? До сих пор у меня была надежда, а теперь… Рухнуло все, что только может рухнуть, теперь вообще ничего не надо.

— Дин. Подожди. Если она беременна, то не от меня. Джанин сделала так, что я не могу иметь детей. Она это сделала одновременно с моделированием.

Эрудит тяжело вздохнул и прошел в кабинет. Наливает себе воды в целый стакан, садится в кресло и начинает потягивать воду. Надо бы разжать челюсть, иначе у меня сейчас зубы треснут. Интересно, и кто же этот счастливчик? И еще более интересно, когда же он появился? В Эрудиции, до нее? После того как Сэм умер? Дин смотрит на меня насмешливо. Конечно, это очень смешно, когда твоя девица забеременела от кого-то, вот уж ценная информация.

— Слушай. Джанин, конечно, сука еще та, каких поискать. Но она не дура, это факт. Она не могла лишиться такого ценного генетического материала, как твоя репродуктивная система, она же не знала, что ее эксперимент провалится. — Дин со вздохом достает какие-то бумаги и кладет их на стол. — Мы нашли записи об экспериментах над тобой. Она лишила тебя возможности иметь детей временно, сроком на пять лет с момента моделирования. Гормональная терапия. Она вполне себе обратима. Так что, ты уже год как можешь не только иметь детей, но и практически уже имеешь. Это точно твой ребенок, Эрик. Сэму нужна была не сама Эшли для генетических экспериментов, а плод от нее, он и искал ее, чтобы она выносила ему эмбрион до 15 недель, а она попала к нему уже с эмбрионом. Он его изучил вдоль и поперек, в том числе и генетическую экспертизу делал.