В прятки с отчаянием

— Пока что он только наделал дел! — хмурится Алекс, поглядывая на меня. — Вот чего ты молчишь, а? Сказать нечего? — это уже мне, видимо.

— Мне есть что сказать, — отвечаю, прямо на него глядя. — Я проделал долгий путь, чтобы спасти город и Бесстрашие. Жизнь безупречных совсем не то, к чему хочется стремиться. Там, — показываю наверх, — настоящая тюрьма. Вырваться оттуда мечта всех живущих на станции. Но они не хотят жить в мире. Не хотят жить вместе с вами. И их ничто не остановит. У них есть средства, чтобы стереть этот город так, будто его не существовало, однако есть одно «но». Стирая города, они не смогут быстро отстроить их и возобновить цивильные условия проживания.

— То есть ты хочешь сказать, что они хотят просто выдворить нас отсюда, а самим устроиться на всем готовом?

— Ну если проще говоря, то да. Они хотят жить тут, но без вас. Или так, чтобы вы исполняли роль обслуги, а они занимались тем чем и привыкли — развитием науки и техники до совершенствования. Домате считают всех, кто не поддается кибернетической истерии – генетическим мусором, потенциал которой максимум — это обслуживание несложных механизмов. И даже не смотря на то, что время показало несостоятельность этой идеи, существуют фанатики, которые от нее не отступятся. Мой отец всегда считал, что безупречные и просто люди, это одно и то же. Что мы ничем не отличаемся, кроме того, что постчеловечество изуродовало не только свои тела, доводя их до совершенства, но и психику. Через 200 лет это стало понятно.

— Что ты предлагаешь? — лидер задает вопросы спокойно, но по рвущим скули желвакам я представляю, чего ему это спокойствие стоит.

— Я должен пойти туда, — бросаю короткий взгляд на Люси и впитываю ее поддержку и одобрение. То, что она здесь, действительно помогает, не зря я искал ее. — Дело в том, что им нужен я и они обложили меня со всех сторон. Мой отец был лидером клана ромате, главенствующего на момент его смерти, и для того, чтобы все было по правилам, я должен отказаться от лидерства официально. Пока я этого не сделаю, сенат не позволит менять правила и расстановку приоритетов. Но если к власти придет Зейн… Он нападет. Немедленно. Зейн, сын лидера домате, он никогда не отступится от своих убеждений. Сейчас он здесь, на земле, и он сделает все, чтобы захватить меня живым. Я закодировал коды безопасности на станции, замкнув их на свое ДНК. Если у него получится снять блоки, против вас будет самая совершенная армия, которую только можно себе представить. Но если мы опередим их и уничтожим базу до того, как они откроют доступ к технологиям, то у нас будет шанс. Но операцию нужно тщательно спланировать и сделать так, чтобы…

— Стой, ты что, хочешь базу взорвать? Ту откуда ты родом? — громыхнул Алекс и тяжело глянул из-под нахмуренных бровей.

— Мой план заключается в том, чтобы проникнуть на базу тайком, пока ваши люди будут отвлекать основные силы у портала. Для Зейна не будет секретом, что я проник туда, но если со мной будет отряд из верных Бесстрашию людей, я думаю мы справимся.

— Я должен созвать совет пяти. Такие решения не принимаются в одиночку, поэтому ты мне изложишь все свои соображения на бумаге, а я буду думать. Задержись тут на несколько дней, я должен понять что за х*йня творится во фракции. А пока я хочу поговорить с дочерью наедине. Алекс, тебе нужно восстановиться как можно быстрее, встретимся после твоего излечения, — лидер кивнул мне и я понял, что он меня отпускает. Люси тоже быстро глянула на меня и едва заметно улыбнулась. «Я найду тебя. Попозже, ладно?» — «Конечно», — ответил я ей мысленно и пошел на выход.

В самом конце коридора меня догнал Алекс и, дёрнув за грудки одной рукой, прижал меня локтем к стене. Его мысли и намерения, конечно же, не секрет, но мне даже льстит, что он считает меня достойным противником.

— Ну, и что бы можешь сказать в свое оправдание, кочевник? — нависая надо мной, грозно спрашивает он, тщательно пряча улыбку в бороде.

— С каких это пор я должен оправдываться? — дерзко вздернул я подбородок, не отводя взгляда. Это ему понравилось, и он нахмурился еще больше.

— А с тех самых еб*ных пор, когда ты стал обхаживать мою сестренку, единственную, смею заметить! Я жду ответ! Быстро, — встряхнул он меня, но я, легонько подавшись вверх, боднул его коленом под ребра и вывернулся из не особенно сильного захвата. Вреда ему я не причинил, но он отпустил меня, пихнув, однако же, в стену так, что я стукнулся об нее спиной плашмя. — Имей в виду, я знаю про нее все. И никому никогда не позволял ее обижать!

— Последнее время тебе с этим не очень-то удавалось справляться, а? Или у тебя предвзятое отношение только к кочевникам?

— Это ты о чем? Какого хрена…

— А почему ты думаешь я тут сижу, вместо того, чтобы завершить уже инициацию? Или ты полагаешь мне нравится тут отсиживаться, когда вся наша группа уже проходит финальные тесты и зачетные бои?!

— Вот что, — он хватает меня за плечо, и несмотря на то что я мог бы вырваться, все-таки следую за ним. — Ты сейчас мне подробно все расскажешь. Ничего не утаивая! Понял? Я знаю свою сестренку и верю, что она могла влипнуть, но это ничего не отменяет! Если ты хоть пальцем…

— Я люблю ее. И чтобы это изменить, тебе придется меня убить, — на пределе серьезности отвечаю я Алексу, а он, остановившись, прищурился и оглядел меня насмешливо, будто я сморозил глупость.

— Лююююбишь? — тянет он и одна бровь его поползла вверх. Я невольно усмехнулся, насколько похожа была реакция на мое признание у Люси и ее брата. — А откуда тебе это знать? Ты же безупречный, а вы не умеете испытывать эмоции…

— Потому что я человек, прежде всего, а потом уже безупречный, которым последние двенадцать лет я не являюсь!

Мне не хочется оправдываться и доказывать Алексу свое отношение к его сестре, я прекрасно слышу, о чем он думает и понимаю его чувства. Но вместе с этим я буду бороться за Лусию, чего бы мне это ни стоило.

— Слушай, а где я мог тебя раньше видеть? Отчего ты кажешься мне таким знакомым? Мы что, ваше логово где-то накрыли? — он все так же пристально рассматривает меня, а я гадаю, сказать ему, что я наблюдал за ним почти всю его юность… или же не стоит.

— Нет, мы нигде не встречались. Но… как сына лидера, отец посвятил меня в вашу жизнь в городе. Я многое узнал, наблюдая за вами со станции… И всегда стремился помочь. Как и мой отец.

— Мне ничего не остается, как поверить тебе на слово, парень, — задумчиво проговорил Алекс и увлекает меня за собой в сторону лазарета. — Но имей в виду, я буду следить за тобой, и клянусь, тебя ждет еб*ный п*здец, если ты нагнал нам тут х*йни! — мне на самом деле сложно не улыбаться, поэтому я покрепче сжимаю челюсти и опускаю глаза, чтобы бесстрашный не прочел там усмешку. Безупречные не терпят мата, так бесстрашные вычисляют их среди других горожан…

— Не х*й меня пугать, бл*дь, — глянув на него исподлобья, процедил я изо всех сил, стараясь не заржать.

Алекс постоял буквально пару секунд, сверля меня глазами, а потом расхохотался, раскатывая громогласный смех по всему зданию. Удержаться было невозможно, мы ржали так, что на шум стали выглядывать эрудиты из своих лабораторий. Алекс согнулся, упершись в мое плечо рукой, а культю прижимает к животу, вроде так ему легче.

— Ну ты и еб*ный х*есос, — выдавил он между приступами веселья, а я все не могу поверить в происходящее. Двенадцать лет назад я пожертвовал своей жизнью, в корне изменив всему, что я знал и во что верил. И только теперь я понимаю, что оно того стоило. — Ладно, — глубоко вздохнув, он треснул меня по плечу, и я подумал, что Берман с Арчи — это еще цветочки. — Иди уже отсюда, нех*й мне глаза мозолить…