В прятки с отчаянием
Шрифт:
— Оставь ее, — раздался спокойный низкий голос у меня за спиной. Рука с моего горла исчезла так неожиданно, что я чуть не упала, и ощутила около своего уха теплое дыхание. — А тебе лучше бы говорить только по делу. Если хочешь остаться в живых, — помутневшее сознание фиксирует, что этот кто-то схватил меня за локоть уверенной хваткой и потащил к месту моего заключения довольно споро. — Если будешь вести себя тихо, мне не придется тебя наказывать. Думаю тебя уже просветили на этот счет.
Втолкнув меня в клетку, Зейн, а это, как я поняла, был именно он, не позволив себя разглядеть, быстренько ретировался. Немного оправившись от пережитого, я, прислонившись к стенке камеры и посматривая на сжавшуюся в комок Танию, стала перебирать свои мысли. Билли, конечно, особенно не напугаешь, тут он на своей территории и чувствует
Вот только теперь у него прибавилось весомых поводов от меня избавиться... Пока я нужна Зейну, он меня не тронет, конечно, да и товар, как он сам сказал, я хороший. Господи… я — товар?! Под ложечкой особенно неприятно заныло и тревожный толчок изнутри расплескал до того момента тщательно сдерживаемую панику наружу, вгоняя в ледяную дрожь. Черт! Бл*дь! Караул! Боже мой, Риз… Счастье мое, милый, любимый, родненький, заинька, лапочка… Вытащи меня отсюда!
* *
О-о, да! Стервятники, видимо, знают толк в ломке невольников. Лежать на жесткой полке настоящая пытка, как ни повернись. И кормят отвратительно, какой-то клейкой баландой, которую лучше есть с закрытыми глазами. Мда, это тебе не жареная птичка от Риза, или сладкая земляничка… Разбаловал он меня, определенно, пока бродили по застенью. Где силы-то теперь черпать? Хорошо, хоть воды дают в избытке. И не трогают. Даже Уотерс не спешит навязать свое «очаровательное» общество. Охранники, конечно, ядовито скалятся, взбешенные тем, что у них тут аж целых две девки и ни одну нельзя попользовать в свое удовольствие, но лапы не тянут. Боятся последствий. А я развлекаю себе тем, что копаюсь в чужих головах, выуживая информацию, и огрызаюсь, стоит только какой наглой роже зависнуть возле моей решетки с глумливыми намерениями, награждая их самым недобрым из своих взглядов. Боже ты мой, так и озвереть недолго! Еще эта клетка… несомненно, клаустрофобия не за горами.
В ожидании хоть чего-нибудь, время тянется ужасающе медленно и я даже обрадовалась, когда в гулкой пустоте помещения, послышались незнакомые, уверенные шаги и через минуту по ту сторону решетки, появился мужчина. Высокий, с неестественно красивыми чертами лица, что выдавало в нем безупречного. Зейн. Интересно, он надеялся потрепать мне нервы, выдержав паузу в целую неделю, мимолетно появившись только лишь для того, чтобы избавить меня от общества Билли? В прошлую нашу встречу, я не успела его толком рассмотреть и теперь решила не отказывать себе в такой малости. Он же, в свою очередь, внимательно разглядывал меня, словно пытаясь прощупать взглядом, что я непроизвольно стала закрываться еще сильнее, выстраивая вокруг невидимые блоки. Мужчина нахмурился, явно не обрадованный тем, что у него не получается узнать моих мыслеформ.
— Решили во мне дыру прожечь глазами? — не удержалась я. Какая ж надменная рожа! Неприятно, когда тебя разглядывают, словно препарированную лягушку.
— Всего лишь пытаюсь понять, что он мог найти в такой примитивной особи, как ты? — невозмутимость безупречного прямо-таки зашкаливала.
— А что, моя неземная красота уже не в счет? — небрежно пожав плечами, как можно спокойнее спросила я с печалью, взяв себя в руки и немного распуская защиту, давая ему почувствовать свои эмоции и страхи. Бросаться на меня, убивать или резать, он явно не собирался. — Давайте не будем ходить вокруг да около, так что вам нужно, Зейн?
— Насколько я понимаю, тебя уже проинформировали об этом, — ровным баритоном ответил мужчина, мимолетно оглянувшись на Танию. — Но я все же объясню. Я хочу вернуться на планету вместе со своими сородичами. И Дей Идрис поможет мне в этом. И ты убедишь его сотрудничать со мной, в противном случае тебе придется расстаться с жизнью. Он предал нас, может предать и вас...
— Почему именно он? — проигнорировав последнее заявление, интересуюсь я, покладисто складывая на коленках ладошки. Зейн подходит совсем близко к разделяющей нас решетке, взгляд у безупречного прямой, холодный и чуть любопытный.
— Странно, что он не рассказал тебе об этом. Ему не место среди примитивных, Дей должен
выполнить свой долг.— Что это за долг, вы, конечно же, не скажете? Я права? — Зейн слегка ухмыляется, почувствовав мое волнение за Риза, видимо, считая, что нашел уязвимое место. Доволен. Радуйся, ублюдок, пока можешь.
— Почему же? Хотя я думал, что благодаря тем отношениям, которые вас связывают, он во многом тебя просветит. Дей Идрис — сын главы нашего клана и лидер по праву рождения. Он должен занять среди безупречных предначертанное ему место.
— А вам не кажется, что у Дея есть весомые причины, чтобы не возвращаться и не вставать во главе вашего клана?
— Ему придется их пересмотреть, для этого-то ты тут и находишься. Если он хочет сохранить жизнь своей примитивной самки, он пойдет на мои условия.
В душе зародилось то самое паршивое ощущение, когда тебя, как марионетку пытаются подергать за веревочки и заставить плясать под чужую дудку, давая таким образом понять, что от тебя совершенно ничего не зависит и выход только один. По спине поползли мурашки. Нервы разыгрывались, не поддаваясь на уговоры разума. Да черта с два!
— Для чего? Чтобы дать безупречным возможность уничтожить нас? — подняв на него глаза, я стараюсь не сорваться на крик, а выдерживать спокойный, вежливый тон, не давая ему повода для воздействия. Никакой агрессии, ничего такого, что может спровоцировать его. Еще не время. Внутри все клокочет от ярости, не находя выхода, но когда выплеснется… — Сколько лет мы ведем с вами борьбу, Зейн?! Сколько погибло людей, пока вы играли нами, как солдатиками, против недовольных?! Вы нападаете на наши полигоны, проникаете в город, подбрасывая свои приборы, вызывающие агрессию, устраиваете диверсии, в которых гибнут не только бесстрашные, но и мирное население! Вы не даете нам спокойно жить и не желаете мирно сосуществовать! И я знаю, что сейчас вы не можете нас уничтожить, как это сделали с воздушным полигоном, иначе бы давно прислали свои анигиляторы. И как я понимаю, что раз вам так нужен Дей Идрис, все дело в нем, правда? Так с чего же вы решили, что я стану сотрудничать, тем самым помогая безупречным разрушить все то, что мне дорого?
— Бесстрашным нечем противостоять нашим высоким технологиям и полностью укомплектованной совершенной армии. Безупречные всегда были на много шагов впереди вас, но нам не нужно уничтожать город, — сложив на груди руки, он приваливается плечом к решетке. Наверное, разговор стал его занимать, но голос остается практически безэмоциональный — словно он уставший взрослый, который терпеливо пытается объяснить неразумному ребенку, как неправильно его поведение. — Мы можем предоставить бесстрашным выбор и договориться.
— Но этот уговор будет явно не в нашу пользу, потому что вы считаете себя совершеннее нас. Что вы хотите? Занять наше место? Отнять у людей то, что они выстраивали долгие десятилетия? Наши лидеры не пойдут у вас на поводу! Зейн, вы столько времени наблюдали и изучали нас, но так и не смогли постичь того, что бесстрашные всегда противостояли агрессорам и захватчикам, и не отступаются от своих принципов.
— Все что было до сих пор, это всего лишь игра, и вы живы только потому, что мы этого хотели! — презрительно выплюнул он, сощурив холодные глаза. — Вы слишком слабы, погрязли в своих эмоциях, позволяя вашему несовершенному мозгу диктовать условия жизни, подчиняясь низменным инстинктам и чувствам. Даже сейчас ты пытаешься спорить со мной, повышая голос, хотя у тебя нет никаких аргументов в свою пользу, и все только потому, что ты привыкла кичиться своим положением, дочь лидера Бесстрашия, так ведь? — нехорошо проговорил безупречный и уголок его верхней губы пополз вверх в надменной усмешке.
— ЧТО? — вскрикнула удрученно Тания, все это время прислушивающаяся к нашему разговору, подскочив к своей решетке. — Что он сказал? Ты лидерская дочь? — Зейн посмотрел на нее и девушка заметно съежилась, испугавшись, что теперь последует воздействие, но он только подтвердил свои слова.
— Да, это его дочь. Лусия Эванс. И Дей, предпочел ее тебе, — насмешка и в голосе, и во взгляде, выдает презрение мужчины к «примитивной». Начинает бесить такая характеристика, определенно. А у Тании теперь появилась мнимая виновница всех собственных несчастий, которую можно всласть поненавидеть. Замечательно! Может, он специально нас стравить решил, чтобы мы не смогли сплотиться против него?