В прятки с отчаянием

— Итон кажется свихнулся, — покосившись на парня, проговорила Люси, уже почти совсем справившаяся с болью. — Я бросилась на него, чтобы прорваться, а он перехватил и начал избивать, на полном серьезе! Я так и не поняла, что провоцировало…

— Люси, ты ничего не чувствуешь? — пристально рассматриваю девушку, надеясь, что мне просто показалось от волнения.

— Чувствую, конечно! — кричит она на меня, яростно сверкая распахнутыми в гневе глазами. — Горечь, обиду и еще кое-что, чего я тебе не скажу! Какого хрена вы нас взяли в кольцо, это нечестно, вы всего лишь должны были вести по нам огонь, чтобы мы уворачивались, а вы нас скручивать…

— Я не об этом! Воздействие! На нас происходит воздействие, прямо сейчас!

— И на меня? — испуганно спрашивает Мия, озираясь по сторонам. — Тут что, кто-то есть?

— Да… Идите за мной, след в след, поняли? — девушки переглядываются, но не решаются спорить при всех этих тревожных обстоятельствах.

Я, перезарядив оружие, осторожно двигаюсь в сторону предполагаемого воздействия. Похоже тут безупречный, а может быть, даже сам Зейн, мы ведь не знаем, куда он переместился из лачуги каннибалов, вполне возможно, что он все еще ошивается где-то тут, пытаясь любыми способами привести нас к тому результату, который ему нужен. Девчонки опасливо озираются, и неожиданно в том самом месте, где лежит Итон, все еще без сознания, начинает подрагивать земля, будто что-то из нее стремится наружу. Мы, не сговариваясь, синхронно отпрыгиваем в сторону, ощетиниваясь оружием, когда Элиас, откатившись в сторону, застонал и начал подниматься. Прямо рядом с ним почва вспучивается и из небольшого холмика показывается металлическая поверхность…

— Риз, это… — ошарашено тянет Люси.

— Я вижу, — открывая огонь по тому самому прибору, который Люси везла на полигон, когда мы встретились впервые. Импульсы не наносили аппарату никакого вреда, а Мия уже расстреливает в слегка вибрирующую машинку, выбирающуюся из-под земли, весь боевой магазин из пистолета, с которым она никогда не расстается в последнее время. Однако пули этой конструкции тоже не страшны и мы с удивлением наблюдаем, как она трансформируется… в небольшого робота, устойчиво опирающегося на три конечности.

Мы не успеваем ничего предпринять, как робот издает резкий, оглушающий звук. У меня моментально заболела голова, стало казаться, будто кто-то пытается выдавить глаза и вытащить мозг прямо на живую.

— Что это такое Риз? — кричит Люси, затыкая уши, а Мия срывает с пояса гранату и бросает ее в сторону прибора.

— Ложись! — только и успевает крикнуть девушка перед тем, как к режущему сознание звуку прибавляется еще долбанувший по ушам взрыв.

— Ми, там же Итон! — отчаянно стонет Люси, срываясь с места и бросаясь к парню. Я, тряхнув головой, чтобы избавиться, наконец, от гула в ушах, тоже подхожу, уже не надеясь на удачу, готовясь увидеть растерзанное гранатой тело, но, как оказалось, среди обломков робота ничего подобного не обнаружилось.

— Ну Тревис, ты даешь, — протягивает Итон поднимаясь с травы в отдалении. — Старого друга не пожалела… Я, конечно, косячил, но не убивать же меня за это… Че тут произошло-то?

* *

— А потом Тревис чуть не убила меня, швырнув гранату в аккурат в то место, где я лежал, — заключил доклад Элиас, осуждающе-игриво косясь на Мию.

— Вот тут уж нечего плакаться, я видела как ты в сторону отползаешь, иначе не кинула бы! — возмущенно отвечает девушка, выглядывая из-за плеча Бермана. — Думаешь я совсем дура?

— Не, не думаю… — примирительно тянет Итон и переводит глаза на голограмму, обращаясь к брату Лусии. — Трой, вы что-нибудь выяснили по поводу этих приборов, Люси утверждает, что это именно то, что она везла на полигоны для изучения.

— Да, тут все очень… непросто Эл. Дело в том, что прибор этот лишает безупречных всех их способностей на время. А воздействие и вызов агрессии — это лишь побочный эффект, который распространяется, как ни странно, преимущественно на дивергентов, в большей или меньшей степени. Этот прибор и его воздействие отличается от прототипа, который вызывал агрессию у всех подряд и нужен был именно для этого, что-то вроде анализатора собираемой им информации. То, что этот прибор может трансформироваться и передвигаться говорит о том, что их внедряли для поиска… безупречных, прячущихся и готовых жить среди населения планеты.

— Поиск предателей, другими словами, — задумчиво вставляю я. — Кажется, были такие разговоры после того, как мой отец оказался среди горожан и стал помогать им, начали создаваться такие штуки, но я совсем не помню, как они выглядят. Эти конструкции должны были сделать из всех безупречных, что поддерживали идеи отца, обычных примитивных, и тогда уничтожение их было бы оправдано. Наверное…

Я со вздохом обвожу внимательно слушающих меня бесстрашных и понимаю, все что я говорю им не по душе. Безупречные живут среди людей, это правда, кто-то помогает, а кто-то… как Зейн, старается перехватить управление и переломить ход войны. И снова чувство, что я делаю что-то не так, внедряется мое сознание и остается со мной грызущей тяжестью. Где-то закрадывается ошибка в наших действиях, но я никак не могу понять где.

— Но ведь мы не лишились способной, Риз, — тихонько говорит Люси. — Как с этим быть?

— Мы, наверное, были слишком короткое время под воздействием. Я, например, ничего не мог сделать от этого оглушающего, сводящего с ума звука…

— А я вот ничего не слышала, только вижу, что вы все в полном неадеквате, ну и метнула гранатку, — смеется Мия. — Благо, Итон уже отполз на достаточное расстояние.

— Мы будем продолжать изучение прибора. Риз, если что-то вспомнишь или будет какая-то новая информация, прошу мне сообщить.

Мы заверяем эрудитов, что свяжемся с ними, и потихоньку расходимся на покой. Отбой был давно, на всей базе тихо и кажется, что нет ни противостояния, ни войны и мы не готовимся вот-вот погибнуть… Мы все уставшие и вымотавшиеся, а Люси выглядит, как никогда, бледной и задумчивой. Когда мы вошли в нашу комнату, она молча направилась к кровати, на ходу снимая куртку и не говоря мне ни слова.

— Тебя что-то беспокоит? — я пересекаю комнату и, обняв девушку, поднимаю к себе ее лицо, чтобы заглянуть в темно-синюю в сумерках радужку. — Люс? Посмотри на меня, ты тихая сегодня, это непривычно…

— А что обычно я ору как потерпевшая? — поджимает губы девушка, явно не оценившая мои попытки ее растормошить.

— Может быть, если ты поделишься со мной, тебе станет легче?

— Я вот все в толк не возьму, почему они сделали этот прибор со звуком? Ведь логичнее было бы, если бы он тихо, спокойно лишал способностей, а они даже не догадывались об этом…

— Думаю все-таки с целью уничтожения безупречных, которые, как мой отец, внедрялись в город и помогали, чем могли, — серьезно отвечаю девушке. — Когда прибор включается, все, кто обладает схожими способностями, так или иначе, реагируют на него, возможно, в зависимости от мощности… Это дает возможность выследить их и убить, зная, что без сканирования к человеку, обычному примитивному, легко подобраться. Они готовятся, Люс. И хотят, чтобы у них не было факторов, которые они не могут просчитать, а это значит, что всех лояльных безупречных, если таковые остались, нужно уничтожить.

— А агенты? Раньше, как только закончилась битва на озере, бесстрашные время от времени задерживали безупречных, которые не оставляли попыток убраться отсюда…

— Их или осталось ничтожно мало, или ими решили пожертвовать. У них есть цель, и они ее достигнут! Чего бы им это ни стоило…

Люси, нахмурившись, настороженно сверлит меня взглядом.

— Не слишком ли восторженный тон? Чему ты так радуешься? А вдруг там, у входа в тоннель будут такие же приборы?

— Но ведь на нас будут керслеты, а они не пропускают звук. Люси, у нас все получится, мы должны верить! Мы все продумали, Оракул нас не может… — неожиданно мне вспоминается сон, и я запинаюсь на полуслове.