В прятки с реальностью

Кевин стягивает с меня оставшиеся мокрые тряпки, и сам раздевается до конца. Я смотрю на него и никак не могу поверить, что это происходит со мной, от его взгляда, такого сумасшедшего и горячего, меня начинает потряхивать, но уже не от холода, совсем не от него. Я умираю от его потемневшей от похоти радужки, сейчас почти синей, я сгораю под его взглядом, теку и плавлюсь. Кевин нависая надо мной сверху, продолжает меня зацеловывать, а я его и не тороплю. Я ничего не знаю, только одно, сейчас он мой и я хочу эти мгновения продлить настолько, насколько это, вообще, возможно. Он гладит меня пальцами по щекам, будто хочет впитать подушечками каждую мою клеточку, обводит губы, а я, поддавшись порыву и помня как ему это нравится, втягиваю его пальцы губами, слегка посасывая, срывая у него судорожные вдохи.

Пальцы опять сменяют губы, беспардонно пленяя, растравливая и без того бушующее возбуждение, заставляющее от нетерпения ерзать под ним. Его язык, последний раз прокатив по губам, оставив на них влажный вкусный след, продолжает свое путешествие по щеке и вниз, туда где сама чувственность, лаская и прихватывая. Добирается до нежной жилки на шее, я закрываю глаза и плыву, плыву на волне блаженства. Он обводит шаловливым языком все потаенные местечки, о которых он знает, он помнит, не забыл, как сделать мне приятно… Он гладит меня, шарит по моему телу, я чувствую, как подрагивают его руки, когда он прикасается ко мне. Горячая ладонь сжимает грудь, и она моментально откликается на ласку, стягивая сосок в тугую горошину под его рукой. А я никак не могу досыта впитать его, мои ладошки разгуливают по его спине, рукам, плечам волосам, тело подается навстречу ему, изворачивается, отдается полностью и безотчетно. Сдерживать себя совсем не получается, все мое существо отзывается на его касания, ласку, обжигающие взгляды.

— Ани…

— Знаю, Кевин, все знаю… Просто возьми меня, я так тебя хочу, Кевин… — почти выстанываю я ему в губы. По его спине прошла едва ощутимая дрожь, и он со стоном толкнулся в меня, невозможно горячий, просто раскаленный, заполнив мою плоть сразу всю и полностью, став будто моим продолжением… Меня изнутри пронзило безумное наслаждение, я выгнулась и застонала уже в голос и, всхлипнув, опять нахожу его губы.

Сердечко мое просто заходится, из горла вырываются какие-то невразумительные хрипы. Тело извивается под мужчиной, ловя тончайшие грани удовольствия. Я до капли вбираю каждое его движение во мне, его одного, восхитительного, бесподобного… Бедра порывисто толкаются ему навстречу, сжимаясь, заставляя любимого рвано хватать воздух ртом.

— Аниша, Ани, девочка моя… — шепчет Кевин, а у меня от его голоса все вибрирует, острота ощущений просто на пределе. Я твоя Кевин, я вся, совершенно, абсолютно твоя. И мне больше никто не нужен, — я так хотел тебя, так давно…

Знаю, любимый, знаю… Я ведь не меньше мечтаю о тебе… Его темп убыстряется, он весь в напряжении, мышцы, перекатывающиеся под кожей, каменеют. Каждое движение моего единственного мужчины, каждый звук, каждый загнанный вдох отдается во мне пиком блаженства, я чувствую, ощущаю, что я сейчас не просто кончу, я взорвусь, вспыхну, детонирую прямо тут. Мне хочется не просто стонать в голос, мне так хочется кричать, выкрикивать его имя.

— Кевин! Кееевииин!

Наслаждение заполнило меня до самых краев, от макушки до пят… Голова стала легкая, будто не моя… И… Целая россыпь умопомрачительного удовольствия бьется во мне, я кричу не помня себя, впиваясь в мужскую спину ногтями, и кажется расцарапав его до крови…

Он приподнимается на руках, почти вдавливая меня в землю, с каждым движением вколачиваясь в меня еще сильнее, неистовее, необузданно. Он то отстраняется, тяжело дыша, то опять целует упоительно. Стоны уже больше похожи на рычание, я чувствую, что он уже сейчас, уже вот-вот… Замирает глубоко во мне, выцедив сквозь зубы «Анииии» и обваливается всем своим весом на меня в изнеможении, целуя шею, легонько проводя по ней губами.

— Девочка, боже, ты… невозможная, потрясающая…

Я обнимаю его, глажу, по волосам, плечам, и не могу никак насытиться этими прикосновениями. Он легонько целует меня, спускается ниже, трется о мое лицо колючей щекой, улыбается… Господи, это все не со мной происходит. На глаза против воли набегают слезы, впервые за много-много месяцев мне хочется хныкать и всхлипывать от счастья. Кевин что-то шепчет мне, я уже не разбираю, только чувствую, как он вытирает мои слезы, прихватывая их с щек губами. Потом он переворачивается на спину, утягивая меня за собой так, что я оказываюсь на нем сверху. Обнимает меня, продолжая что-то говорить, а я только жмусь к нему теснее, пристраивая свою голову у него на груди. Рядом с ним не просто тепло, жарко, и так хорошо и спокойно, что скоро усталость и насыщенность последних часов берет свое. Я даже сама не заметила, как уснула.

Проснулась я от того, что мне опять стало холодно. Даже не столько холодно, сколько пусто. Продрав глаза и осмотревшись, я поняла, что лежу в импровизированной палатке, закутанная в кусок брезента. Холодно, но зато хоть не на голой земле, как говорил Кевин…

Вспомнив, что было вчера, краска бросилась мне в лицо. Что же это было за сумасшествие? И как теперь… Что дальше? Он же четко давал понять мне, что не хочет иметь со мной никаких дел, а тут вдруг… Бл*дь, и как понять-то его?

Отыскав свое мокрое белье, кое-как напялив его и, не найдя совершенно никакой одежды, я выползла из-под плота. Мы оказались недалеко от берега, солнце опять жарило вовсю и о вчерашней буре напоминали только обломки деревьев, выброшенные из озера, да погнутые кусты. Интересно сколько времени?

— Недавно рассвело! — раздается позади меня голос, я обернулась и увидела Кевина, спускающегося с пригорка, — я тут уже все обшарил на предмет недовольных, никого нету вроде, однако, это ничего не значит, я безоружный особо далеко не заходил.

Он идет ко мне, а я не знаю как на него реагировать. Значит ли что-нибудь что было между нами сейчас? Как мне себя вести, обнять, повиснуть на шее, поцеловать в щечку или делать вид, что ничего не было? Кев все ближе, я так и не придумала, что мне делать, когда он подошел почти вплотную и… обойдя меня, отправился куда-то мне за спину.

— Вот держи, — мне в руки летят какие-то тряпки, я еле успела среагировать, чтобы они не упали на землю, — одевайся. Все еще мокрое, конечно, но я отжал, как мог и подсушил немного. На тебе как раз все высохнет, сейчас опять жара будет. А нам надо уходить отсюда. Быстро.

Ясно. Ничего не было. Мне, наверное, показалось. Иди приснилось.

— Нас выбросило как раз недалеко от скалы, где наши прячутся, — продолжает он как не в чем не бывало, — рацию мы проеб*ли, так что двигать будем наугад. Одевайся и поперли.

Не то чтобы я на что-то рассчитывала… Или настроила себе планов, или… Бл*дский член, ну как же обидно! Вот это то самое чувство, как будто тебя использовали и выбросили за ненадобностью. Вот зачем, зачем он так со мной? За что? Что я ему сделала? Я ведь не кукла, а живой человек, разве так можно? Неужели я сама себе напридумывала, что он все еще меня любит и он на самом деле изменился настолько, что ему удалось меня забыть, зачем же тогда…

Одевшись в свои влажные тряпки, всеми силами стараясь абстрагироваться от всего, я проверяю, что же у нас есть из оружия. Так, армейский нож, мой личный стилет, ладно, хоть это осталось. Пистолета нет, жалко. Опаньки, кусок веревки, он-то откуда? Фляжка! Ага, ее припрячем, а то отберут еще, сейчас пока не будет, а вот потом… Как это еще Кевин ее не заметил? Или заметил… Черт и сразу моментально пить захотелось. Я направилась к озеру, чтоб хоть немного умыться и привести мысли в порядок.

— Э, ты куда это?