В прятки с реальностью

— Пойду умоюсь. Я быстро! — уже на бегу говорю ему и спускаюсь к воде.

— Ани, давай живей, нам через пару часов надо на месте быть, иначе наши снимутся и нам вдвоем переть до полигона, а тебе без броника и нам обоим без оружия это не так приятно, как тебе казалось бы…

Немного освежившись и, умывшись, я подхожу к нему вплотную и смотрю прямо на него.

— Я готова, командир. Какие еще будут приказы?

Он глядит на меня пристально, ощупывая взглядом, и что-то подсказывает мне, что он сейчас полжизни отдал бы, чтобы дотронуться до меня. Но Кевин только сжал челюсти и, шумно втянув носом воздух, отвернулся.

— Я иду вперед, ты за мной. Не отставай.

Мы идем молча, все больше поднимаясь в гору. Иногда, в особо крутых местах, Кевин останавливается и подает мне руку, подтягивая за собой. У меня в голове теснится много вопросов, но я совершенно не представляю, как мне их задать. И задавать ли? И как, вообще, жить-то дальше, потому что я не могу так. И он не может, я же чувствую… В очередной раз, когда подъем был слишком крут, я, поднимаясь, не удержалась на ногах и припала на одно колено. Кевин, думая, что я сейчас навзничь упаду, наверное, слишком сильно дернул и я оказалась у него в объятиях, прижата к его груди. Мои ноздри тянут его запах, а тело моментально откликается на его близость и я понимаю, все. Это мой предел.

— Кевин… Скажи что-нибудь. Не молчи.

— Что тебе сказать?

— Что это было ночью?

Последовавшая за вопросом пауза не обрадовала. Я уткнулась в него и не знаю, что у него там за выражение лица, насмешливое или глумливое. Сейчас он скажет мне гадость, обзовет как-нибудь обидно или… Может быть…

— Ничего, о чем стоило бы говорить, — был мне ответ.

Ну ясно. Ничего. Да. Так и запишем, а как еще? Ведь так всегда бывает, когда двое безумно любящих друг друга людей трахаются, это ничего не значит. Еб*ный наср*ть!!!

— Ничего? Ничего? — я толкаю его в грудь изо всех сил. — Это теперь так называется, НИЧЕГО? Ты в меня кончил, и это ничего не значит?

— Я много в кого кончал и что теперь?

— А я, значит, «много кто«… — во мне закипают нешуточные чувства и не все они светлые, —, а все вот эти «Ани, девочка», «малыш» и прочее, это ты тоже много кому говоришь?

— Ну надо же было как-то тебя на секс развести, а то начала бы драться…

А то ж! Первым делом кулак прилетает ему в лицо, это еще до того момента, как он перехватил обе мои руки. Я наступила ему на ногу, но он в берцах… Тогда лягнула его по коленной чашечке. Он заломил мне руки и прижал к себе еще крепче, черт, сильный козел, не вырваться никак.

— Как, ответь мне, нам было еще согреться, когда вокруг ветер и вода? — говорит он мне прямо в лицо и рассматривая его, я заметила, что во взгляде его нет привычного сумасшедшего раздражения. Только твердость и немного грусти, где-то очень-очень глубоко внутри. — Как не окочуриться прямо там, как заставить сердце работать в усиленном режиме и привести температуру тела в норму? А? Есть какие-нибудь конструктивные предложения?

Оно, конечно, верно… Но… Все равно… Это нечестно… Нечестно… Согреться, значит? Вот как? А все эти нашептывания, взгляды, это я сама себе придумала, получается? Я не хотела реветь, но слезы сами собой закапали, вот ведь бл*дь, нервы совсем ни к черту. Кевин помолчал, снова вздохнул глубоко и спросил непривычным голосом, в котором не было ни яда, ни злости.

— Все выяснила? Успокоилась? Можем идти дальше?

Я коротко киваю, пряча слезы, как могу. Кевин еще несколько секунд держит меня и отпускает. Раньше я подумала бы что нехотя, а теперь… Не знаю я ничего. У человека всего два состояния: всё идет по плану, и всё летит в пи*ду. Я же, наверное, уникум. У меня все по плану в п*зду летит, всегда. И я никак не могу определиться, что мне нужно сейчас больше — нежные объятия или крупнокалиберная винтовка…

====== 39. Жизнь на полигоне. В лес по станцию (ПС) ======

В прятки с Бесстрашием. Часть 2. После главы 15.

POV Алекс

Навалившаяся куча дел совсем замотала меня и о девице я если и думал, то в те редкие моменты, что она показывалась мне на глаза. Кевин, Мат и Майки плотно занялись зеркалом, с которым оказалось не все так просто, а от меня нужно было разгрести все дела, которые я забросил, пока возился со Скай. Ее место в наших рядах до сих пор определено не было, но я частенько замечал ее на тренировках, и конечно, в столовой. Она подчеркнуто вежливо здоровалась и старательно делала вид что меня не замечает, а мне разбираться с ее детскими обидами совершенно неинтересно, поэтому я погрузился в текущие дела и выкинул ее из головы.

Что касается зеркала, как это ни странно, выглядит, а появляющиеся на нем символы были действительно перевернутыми, зеркально отраженными словами. Пока мало что удалось выяснить, но Майки не оставляет надежды, что удастся понять хоть что-нибудь…

Мат ввалился ко мне в кабинет, когда я уже собирался идти спать. Он опять был пьян, но слова все-таки вязались у него в предложения, и мне легче выслушать его, чем тащить этого борова до койки.

— Дани там! — безапелляционно заявляет он мне. — Она точно как-то оказалась по ту сторону экрана. Майки утверждает, что это некая дверь, которую нужно открыть. Да и сообщения оттуда приходят, что-то типа «помогите», «выпустите меня». Нам как-то нужно понять, как передать туда сообщение, ведь кто-то же пишет все это! А у меня голова совсем не работает.

— И не заработает, если ты бухать не бросишь. Мат! Если появилась возможность спасти Дани, какого хрена ты напиваешься?

— Да, твою мать, Алекс, тебе ли читать мне нотации! Можно подумать у нас тут прямо филиал рая, все кругом ангелы во плоти! Заебало уже…

— Вот комиссую тебя, будешь знать!

— Да ты даже Анишку не отпустил, хотя у нее все основания для этого есть! Так что не хрена пугать ежа…

— Какие еще основания у Анишки? Кевин? Да иди ты на х*й, Мат, если я еще из-за придурочных разборок буду людей по полигонам расшвыривать, нам лучше пойти и сразу сдаться недовольным, потому что все равно это не война, а детский сад. Бойцов нет, воевать некому… В разведку сходить не с кем, Кевин где угодно, только не здесь, ты бухой постоянно, Джони и Стен отличные бойцы, но разведчики из них, если честно… — мне остается только глубоко вздыхать. Все как-то разваливаться начинает, - нам, наоборот, сейчас, когда мы примерно знаем где основной полигон недовольных, надо вместе держаться, а вы…

— Ладно, Алекс, я все понял. Ты прав, конечно, прав… Что ты думаешь насчет девицы-недовольной? Она с нами остается?

— А куда деваться? Ты видел какие психи среди них? Я думаю ее оставить, под мою личную ответственность…

— Алекс, — подозрительно смерил меня взглядом Матиас, — что-то произошло, пока вы были в рейде? Или ты просто глаз на нее положил? ..

Мой кулак опускается на столешницу совершенно непроизвольно. Да ебтв*юмать, как же за*бло!

— Сказал бы я тебе, что я на нее положил, Матиас, — злобно выцеживаю сквозь зубы, — она ценный источник информации, она действительно неплохо подготовлена и много знает. Может рассказать нам о недовольных столько, сколько мы за двадцать лет не смогли узнать. Нет у нее никаких блоков, ну может быть…

— Что?

— Когда я… Черт… Ну в общем, когда я оказываю ей внимание, она в обморок валится…

Мат заржал так, что зазвенели стекла на окнах. О, да, спасибо, ох*енно смешно.

— Я ж говорю, ты глаз на нее положил! Ну и что же это за внимание? Зажал ее у какого-нибудь дерева?

— Да нет, — досадливо повел я головой, — тут немного другое.

Матиас, наконец, посерьезнел, а я выложил ему все как на духу, нет и не было у меня от друга секретов никогда, как бы он не насмехался, а всегда меня вытаскивал из всякого дерьма. Итон внимательно выслушал и присвистнул.