В прятки с реальностью
Шрифт:
— Один-один.
— Да уж, на другое вы, похоже, и неспособны, дядюшка… кроме как равняться со мной, такой маленькой и хорошенькой, — выдохнула я спустя пару секунд, которые понадобились чтобы унять удивление, а может и разочарование, когда Алекс, с влажными губами, блестящими глазами и вздымающейся от неровного дыхания грудью отстранился от моего плеча, куда уткнулся пряча улыбку и смешок. Эй, стоп, я так не играю!
— Давай, маленькая и хорошенькая, по имени меня назови, тогда, может быть, я тебя и… поцелую, — да он издевается, зачем меня дразнить? К чему эти игры?
— Ой, да ладно, не очень то уж и хотелось, нужны мне ваши поцелуи, дядя Эйт! — отбиваю я, стараясь не так криво улыбаться, отгоняя от себя ворох непрошеных и не самых приятных
— Так сложно назвать меня по имени? Или ты испугалась, что тебе слишком сильно понравится?
— Чего это мне должно так уж сильно понравиться? ..
— У тебя крем вот тут, - и, едва коснувшись губами щеки, пробормотал тихо: — и вот тут, — ниточка поцелуев по скуле постепенно спускается ниже, —, а вот здесь, прямо целые куски! — и больше никаких мыслей, только ощущения губ, скользящих по шее, легонько прихватывающих быстро бьющуюся под тонкой кожей венку, что совершенно не получается сдержать сдавленный вздох. Только бы не захныкать беспомощно.
— Черт, — вырвалось у меня, но Алекс явно ожидал чего-то другого.
— Нет, не это имя… — и эти слова, произнесенные почти бессвязно, шепотом, в темноте, они сводили с ума.
— Алекс, не надо… — задохнулась я от окутавшего ощущения нежности, осознав вдруг, как крепко я пропала, прижатая к стене. Прижатая к нему. И уже спустя несколько долей секунд даже не помнила, какие слова собиралась сказать, или что там сбивчево собиралась ему говорить, о чем просить, умолять… что я, вообще, умею говорить что-то еще, кроме его имени, которое тихо выдохнула, тело, разум отказывались повиноваться и, оказавшись еще сильнее придавленной таким горячим, таким сильным и напряженным телом, я почти забыла как дышать. Не хочу ничего, никакой войны, полигона, окружающих людей и темного коридора, хочу его необыкновенные глаза, хочу попробовать эти притягивающие губы, хочу почувствовать их вкус. Просто хочу его всего, немедленно, пожалуйста. Но понимание, что все это совсем неправильно засвербило в душе… и все равно надеялась лишь на то, что никто и ничто не разрушит эту, такую неожиданную и такую вдруг волшебную сказку. Ведь удержаться так сложно!
— А вот теперь правильно, — выдыхает он, поднимая свои глаза, в которых я растворяюсь, и снова медленно приближается губами к моим губам. Дыхание срывается и исчезает, тело становится абсолютно непослушным, колени предательски подрагивают, так и норовя подкоситься, в тягостном ожидании его поцелуя. Это мучительно пытливо… Я слышу его срывающиеся вздохи и дикий ритм сердца, толкающегося в широкой грудине, привкус его дыхания на губах… теплая волна тут же поднимается в груди и в животе… вытеснив из моей головы все эти «нельзя» и «неправильно». А Алекс смотрит на меня бесконечно долго таким взглядом, что у меня сердце начинает биться через раз… Он никогда так на меня не смотрел, никогда. И не должен. Так смотрят те, кто любит… И мозг, странная штука, сразу начинает проводить свои параллели между ним, и тем мужчиной из снов, который меня любил.
— АЛЕКС! ТАМ ДОРИАН В ЛОВУШКУ ПОПАЛ, НА ДЕРЕВЕ ВИСИТ! НУЖНА СТРЕМЯНКА, ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ ГДЕ? — громкий вопль вышибает сладкую истому из тела, возвращая в реальность пинком под дых. Бл*дь!!!
Мы ошарашенно выныриваем из этого иллюзионного волшебства резко, словно из теплой толщи воды в ледяную, сбивая с себя все накатившие миражи и негу. Я вижу, как его красивые глаза округляются вслед за моими и на дне зрачков поднимается удивление. Боже, что ж мы делаем… нам нельзя… Ничего не понимаю. Вывернувшись из-под мощного тела, я просто сбегаю, так будет правильнее, быстро устремляясь по едва приметной тропинке в высокой траве, ускользнув в чащу лесного массива, и обхватываю ладонями плечи, пытаясь унять новый накативший виток дрожи. Сердце безумно колотится, в горле пересыхает, щеки полыхают… Мне охота немедленно провалиться сквозь землю.
— Ты чего такая вздернутая? — вдруг доносится до меня негромкий голос, но я подпрыгнула, будто кто-то
рявкнул рядом.— А? Что? Да нет, ничего, все нормально, — лепечу первое что в голову приходит, пытаясь узнать в темноте девушку, потому что голос женский. В следующую минуту до меня доносится запах дыма.
— Да уж я вижу, как у тебя все нормально, вымазанная, с лихорадочным румянцем… — на свет выходит Рори, в пальцах у нее зажата сигарета. — Сейчас многие в таком «нормальном» виде, правда основная масса по комнатам разбрелась. С кем обжималась-то? Уж не с Майки ли?
— Нет… Да неважно…
— Не сознаешься. Ну ладно, — она задумчиво затягивается, выпуская дым в прохладное ночное небо, и я замечаю, что у нее очень грустный вид и, кажется, она плакала.
— У тебя что-то случилось? Ты чего такая печальная?
Девушка только хмыкает, бросив на меня тоскливый взгляд, и отворачивается. Ей тоже не хочется откровенничать с вражинкой, хоть Алекс меня и убеждает, что меня уже приняли на полигоне. Молчание затягивается, в отдалении слышится угасающий шум вечеринки… Интересно ищет меня Алекс или нет? Может быть, он сам пожалел о своей минутной слабости? Как понять что, вообще, происходит? Кто он мне? Почему мне вдруг так отчетливо захотелось, чтобы именно он был мужчиной из моих… воспоминаний? .. Может, хватит уже бегать от самой себя и признать, что мои видения, это и есть настоящие воспоминания, меня той, что была до ранения, бойни… Но кто же я? Возможно ли, что судьба шутница все повернула так, что я и есть та самая Алексис, вот только… Как? Что сделали с ней? И кто тогда та девушка, лицо которой я вижу в зеркале каждый день? ..
Одни вопросы и ответов нет… Голова закружилась, то ли от свежайшего воздуха, который я, наконец, набрала в грудь, потому что невозможное предположение ошеломило и я забыла как дышать. А, может, это из-за суетного дня, богатого на впечатления… И Алекс, такой необычный… И этот его взгляд. Я зажмурилась, чтобы ни в коем случае не дать слезам набежать на глаза, потому что вдруг так сильно, до боли, до звона в ушах захотелось, чтобы этот взгляд был обращен именно на меня… На настоящую меня…
— …всем непросто, — донеслись до меня слова девушки, и я поняла, что все это время она мне что-то говорила.
— Ой, Рори… Прости, я задумалась и все пропустила. Ты мне расскажешь почему плакала? — от неожиданности я сказала первое что пришло на ум, и тотчас же смутилась от такого прямого вопроса.
— Хм, — улыбнулась сквозь слезы Рори, — ты уверена, что тебе интересно?
— Рор, прости, я просто… не обращай на меня внимания. Сегодня день такой, сумасшедший, вот я и…
— На самом деле все банально. Отчего может плакать незамужняя девушка? Родителей я давно потеряла, а парня… у меня нет. И, наверное, уже и не будет.
— Почему?
— Потому что он с другой. Потому что я люблю его уже много лет, но для него я всего лишь подруга по детским играм. Все эти годы что мы росли в одной комнате, я лелеяла надежду, что он все-таки когда-нибудь разглядит меня. Но защищал, оберегал, он прекрасный друг, но увы…
— Ты про кого говоришь? — осторожно спрашиваю девушку, внутренне сжимаясь. Вдруг она про Алекса…
— Это Матиас. Да, вот так по-дурацки все… У него разные были девчонки, и однодневки, и постоянные, такие как Келли, например, когда уже все думали, что все идет к свадьбе… А потом появилась Дани. А потом пропала. Потом нашлась. И вот теперь они у него в комнате, все в торте, а я тут… курю. Вот такая история.
А я стою и не знаю что сказать. Я, честно говоря… Знала, что у Анишки и Кевина отношения, видела несколько парочек, знаю, что Джесси жена Джона, а Зои нравится Тому, но у нее какая-то давняя любовь в Бесстрашии… Но я с самого начала знала, что у Матиаса есть девушка, которая пропала и мы ее пытаемся найти и вызволить. А тут вон что…
— Да ладно. Все это розовые сопли. А ты? Уже открывала свой браслет?
— Что, прости? Какой? .. Ах, да, браслет, — взгляд невольно падает на запястье. — А что значит открывала? Его что, открыть можно?