В прятки с реальностью

Мы загружаемся в драгстеры и отправляемся в зону отчуждения. Конечно же, я к милому подмышку, чтобы всегда быть на виду. Волнуется, боится за меня… хороший мой. Дыхание перехватывает, рвется на судорожные вздохи.

Зона отчуждения встречает нас щедрыми застройками, развалинами старых заводов, где подобно пикам, в небо высятся каменные трубы. Разбросанные по всей огромной территории старой промзоны очистительные сооружения, бывшая Атомная электростанция, гаражи для фур, ангары, всевозможные склады и прогнившие в труху бараки. За искусственно насаженной лесополосой, отгораживающей город от сильных ветров, струятся останки змеившегося трещинками асфальта.

Нырищи осевших поселков в несколько десятков домов, растянувшиеся вдоль трассы, сорванные крыши, рассыпавшиеся фундаменты, вывороченные окна, разнесенные в хлам здания и огромные кучи мусора. От их мерзкого запаха кружится голова. Посреди этого убожества, скопились кучки недовольных. Грязные, одетые в драные лохмотья, прожигающие бесстрашных лютыми взглядами, но не дергавшиеся в наши стороны. Бывшие «Вольники», мать их за ногу… пи*дец, как я рада их видеть… Они выглядят не просто постаревшими… После действия сыворотки неуязвимости, организмы этих людей исчерпали слишком много ресурсов и износились, делая их старше в два раза…

На перекрестке покосившийся указатель с проржавевшей табличкой и растрескавшейся хлопьями краской. Вроде бы, Оберн Грешам. Необыкновенный хаос и разруха, царившие тут, как намеренный упрек овладевшему спокойствием и благополучию Чикаго.

Высаживаемся из машин, командиры начинают распределение. Эрик выходит из драгстера, глаза прищурены, ведет головой. Что-то не так. Он тоже чувствует это. Опасность стоит в воздухе, напряженность чувствуют все бесстрашные. Муж подходит к нашей группе.

— Я иду с вами. Командиром, Ворон ты зам, патрулируем шестой квадрат. Там много заброшенных зданий, всем быть внимательными и осторожными.

Ох, ты, божечки. Что-то намечается, хотя с виду и не скажешь. Упираемся в баррикаду на дороге, за которой горы мешков с песком и застывшие скелеты металлолома, видимо когда-то бывшей техники.

Внимательно осматриваем территорию. Несколько ржавых конструкторов застыло, как попало, у входа в огромные ангары. Недовольных сразу не видно, в конце остатков заграждений зияют обугленные ошметки того, что наверное было жилыми фургончиками или бытовками. Везде полное запустение и тишина. Только недовольные шныряют здесь, как крысы и странно кучкуются. Серые монолиты зданий почти разрушились, сдаваясь времени. Приходится пробираться по рассеявшейся крошке стен, ошметков кирпича и прочей хрени, плотно усеявшей землю и гулко шебуршавшей под ногами.

Бросив на меня беглый взгляд, Эрик пошел вперед, держа автомат наготове. Рядом с ним пристроился Ворон, о чем-то они заговорили вполголоса. Я смотрю ему в спину. Любуюсь невольно. В боевой форме, высокий, сильный. С оружием. Уверенный. МОЙ. Черт, хорош, сукин сын. Тьфу.

— Крошь, слюни подбери. И перестань на командира пялиться.

— А чегой-то? Мой муж, хочу и пялюсь.

Мы идем с Сани чуть позади остальных и тихо переговариваемся, не забывая зорко посматривать по сторонам. А возле нашей похабной сквернословки, так и вертится примечательный парень, патрульный Мак, но тут же, весьма виртуозно отшивается. Да какими перлами… заслушаешься.

— Тут он командир, ясно, бл*дь? Отвлекать и отвлекаться нельзя. Хотя, я тебя понимаю. Поначалу, тоже долго не могла привыкнуть. Они в форме все оху*нно смотрятся, вот прям до…

— О чем трем, девушки? — догоняет нас Мак, масляно поглядывая на Сани. — Чего-то про форму?

— Мак, тебе чем тут намазано? Ты лучше по сторонам смотри, может травку заприметишь, попасешься.

— Сани, вот, чего ты начинаешь, я ж помочь хочу, девушка новенькая, может, не знает чего.

— Тебе до опыта новенькой девушки пи*довать и пи*довать, как до дальнего полигона раком. Не может быть, чтобы ты о Кроше не слышал? Или у тебя весь мозг в мышцы у*бал?

— Да, ладно тебе Сани… Мне сказали — Эшли, а я знаю, кто это?

— Начальство надо знать в лицо, Мак! — подходя к Маку вплотную и задрав на него носик кверху, Сани хлопает его по мощной груди. — Лидера, надеюсь, ты знаешь? Ни с кем не спутаешь?

— Сани, перестань… — пытаюсь ее урезонить, но девицу, кажется, понесло.

— Погодь, Крошь, надо просветить парня, а то как бы чего не вышло… — Сани слегка косится на наших мужей. — Так вот, перед тобой, ни много ни мало, лидерская жена…

— О, как! — брови Мака подскакивают вверх, а моська становится такая умильная, что все мое смущение, как ветром сдувает. — А я думаю, кого девушка мне напоминает. Всей фракцией на свадьбе гуляли, но я ж не буду на чужую жену пялиться, чтоб в подробностях рассмотреть…

Молодой патрульный в нашем отряде Ворону не нравится. С первой минуты и первого взгляда. Он то и дело оглядывается через плечо, хищно сверкая глазами и раздув ноздри. Вид у него такой… не знала б его так хорошо — испугалась бы. Похоже, вся ситуация его бесит даже больше, чем кажется на первый взгляд. Напряжение уже летает в воздухе и остро ощущается. А Ворон и Сани явно на взводе, из-за своих семейных проблем, а когда чета Гилморов нервничают, лучшее средство для обоих стравить пар — посраться друг с другом всласть… а то и подраться.

Возникшая впереди преграда из полуразрушенного бетонного забора спасительно откладывает это развлечение.

— Мак, пора тебе заткнуться! — Сани опасливо косится в сторону командиров, толкая Мака локтем в бок. — Лидер у нас с характером, хотя сегодня, наверное, лютовать не будет, Кроша постаралась…

— Разговоры в группе прекратить! — рявкает Эрик, полоснув по нам серой сталью. Подходит ко мне, берет за локоть и отводит в сторону. — Заметила что-нибудь странное? Или только языками чесать умеем?

Смотрю на него, думаю, разозлился или нет? Ладно, субординация, так субординация.

— Все странно, лидер. Странно держатся эти недовольные. Такое ощущение, что они знали, что мы придем. Прячутся, и стараются держаться небольшими группами, чтобы, в случае чего, бежать сначала вместе, а потом рассыпаться, заставляя преследовать сразу нескольких, хотят нас разбить, скорее всего с целью заманить в ловушки по одному. — Эрик прищурившись, слушает очень внимательно, кивая каждому моему слову. Знаю, милый, хочешь удостовериться, что я ничего не забыла? — Они что-то готовят, только выжидают. Я думаю того, чтобы мы разошлись как можно дальше друг от друга. Территория-то не маленькая.

— Что думаешь насчет засад?

— Не исключено. Если им, действительно, было известно о нашем рейде, то могут быть и засады. Ты думаешь, они знали?

Эрик задумчиво кивает, большая ладонь трет подбородок.

— Похоже на то. Нужно быть очень внимательными и осторожными, ясно? Прекратить молоть языками, включаемся в работу. Группа, подошли все ко мне. — К нам подходят остальные, опасливо косятся, лица настороженные. Все опытные, все чувствуют, что-то не так. — Докладывай, Эшли. И свои соображения.