В путах времени

– Хорошо, шеф. Но я думаю, поиски будут долгими.

* * *

Через час Василий Строков, по-прежнему мрачный, возвратился в кабинет.

Александр вопросительно посмотрел на начальника, быстро прошагавшего от двери к столу, и кивнул на экран:

– Пока ничего существенного. Бродим по лагерю. Отыскали у одного из местных головорезов шпагу Валентина, у другого нашли приемопередатчик, замаскированный под тяжелое бронзовое зеркало. Вот, пожалуй, все вещественные следы. Да, из болтовни слуг и солдат получается, что ночью перед штурмом города кто-то устроил покушение на главнокомандующего. Однако покушение было неудачным, сам Клай Кальт не пострадал, кажется, не было серьезных ранений и у его телохранителей. О Валентине пока никто не сказал ни слова.

– Ну, и это уже что-то, - оживился Строков.
– Покушение... Значит, решился даже на такое. Что же его подтолкнуло к этому? Неизвестные нам сведения о Кальте? Желание помочь жителям города?

– Шеф, вы считаете... Валентин?

– Уверен. Перед заброской к ронгам я показывал ему фильм об Айрондари. Помню, он еще восхищался красотами столицы вахов. О Дон Кихот!
– Строков выскочил из кресла, точно катапультированный мощной пружиной, и, сунув руки в карманы куртки, быстро закружил по кабинету.
– Пижон-гуманист! Ведь для чего-то же существуют инструкции! Есть положения о невмешательстве в развитие и историю низкоразвитых цивилизаций! Мы только исследователи, мы всего лишь наблюдатели! Минимум воздействия на ход событий! Сколько раз об этом говорилось! Что за мальчишество? Ну, вам, еще зеленым юнцам, романтикам, простительно было бы! А он-то! Он! Дурню далеко за тридцать, опытный специалист, так нет же - и этот туда же - лезет выправлять ход истории Лураса! Спаситель народов выискался...

Строков остановился посредине комнаты, затем, махнув рукой, с тяжелым вздохом вернулся к своему столу, заваленному папками с документами, и рухнул в кресло. Какое-то время он с отвращением созерцал корешки папок, стопку чистой белой бумаги. Потом усталым движением расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и потер рукой затылок.

Александр, испытывая жгучее желание исчезнуть из кабинета, но помалкивал, внимательно посматривая то на экран, то на шефа.

– Ох, и устал же я, - прошептал Строков.
– Кто его разберет? Может, он и прав был, Валентин, а? Может, это мы здесь на станции окончательно забюрократились, устранились от настоящей жизни... Сторонние наблюдатели... Обидно... и глупо... Или все же это было правильное решение? Да, город он не спас, истории не изменил... Себя же, вероятно, погубил. С порученным заданием, естественно, не справился. И самое худшее, видимо, рассекретил присутствие землян на Лурасе... Где теперь его искать? Да и жив ли он еще? За покушение на полководца, если попался... Тут никакому послу и любимцу императора не выкрутиться. Этот Кальт вполне жизнерадостный, суровый мужчина, чуждый всяких сантиментов. Шутки с ним, боюсь, плохо кончаются.

– Внимание, шеф, - прошептал Александр.
– Вот, кажется, кое-что новое о судьбе нашего Вило Маренти.

Строков покосился на экран:

– Лагерь ронгов. Пир победителей?

– Да.

У большого костра, с аппетитом уплетая дымящуюся похлебку из деревянных мисок, сидело несколько легионеров Кальта. Один из них, коренастый, толстенький крепыш в потертой, порванной в двух местах кольчуге и засаленной меховой накидке, яростно жестикулируя, сверкая выпученными глазами, извергая из себя потоки сквернословия, спорил о чем-то с угрюмым, рослым усачом в панцирных доспехах.

– А я тебе говорю, живой он. Через неделю вернется, и проглотить мне живую змею, если не наставит тебе синяков!
– кричал крепыш.

– А куда же пропал твой приятель?
– отмахивался усач.
– Как город брать, его не отыщешь, а как добычу делить - отчисляй и ему? Так?

– Говорят тебе, бревно ты этакое! Оск выполняет поручение самого принца Клая!
– злобно шептал крепыш.
– А с принцем, приятель, не поспоришь! Ясно? Оск с дюжиной наших парней повезли вчера какого-то знатного чужеземца в Калию. Оск меня сразу предупредил, чтобы его доля была! Смотри, интендант!
– А мне что? Прикажут выдать его долю - выдам, а что в штурме города не участвовал, это точно! Об этом спросят - скажу, - вполне миролюбиво отбивался усач.

– Говори, говори, пока твой поганый язык с корнем не выдернули из глотки!
– продолжал кипятиться крепыш, явно стремясь затеять драку.

* * *

Глаза Строкова повеселели:

– И впрямь это о нем! Значит, еще живой... Чужеземец! Выключай установку, дальше Фон без тебя справится.

Строков неторопливо приблизился к огромной карте Большого континента, занимавшей почти половину одной из стен кабинета.

– Что ж, посмотрим. Увезли его утром, в день штурма, больше суток в пути. До Калии от столицы... бывшей столицы Вахского царства на лошадях добираться недели две. Тут толстяк врет - за десять дней его Оск никак не обернется туда и обратно. Положим, отряд с пленником будет передвигаться по дорогам Империи быстрее. Все равно, дней десять им понадобится, чтобы добраться до Калии. На их пути встретятся две горных цепи. У входа в Калийское княжество горный массив Ликайского хребта, но это уже, фактически, в самом княжестве. Есть еще Северо-Восточный хребет естественная граница Вахского царства. Здесь дороги проходят через хаос гор, ущелий, пустынные горные степи, леса. Вот в этом районе нам и надо устроить засаду и перехватить отряд с Валентином. Твое мнение, Саша?

– Наверное, вы правы, шеф. В лесах или на горных лесных перевалах Северо-Восточного хребта отбить Валентина будет легче всего. В Калии могут возникнуть уже самые непредвиденные сложности. Да и район там более обжитой людьми, более цивилизованный, что ли. Там незамеченными появляться будет труднее. В Калии уже погибло два наших сотрудника. И мы почти не обнаружили следов их гибели, хотя и сделали все, что в наших силах.

– Да, - поморщился Строков, - погибли ребята глупо, а почему, до сих пор не знаем. Ладно, подготовим встречу где-нибудь в этих местах.
– Палец Строкова уткнулся в горный перевал Северо-Восточного хребта.
– Во время ночной стоянки отряда в таком диком, пустынном месте легче всего усыпить охрану и спасти Валентина.

– Тьфу! Нам с Иваном это раз плюнуть! Вам, шеф, самому можно даже и не беспокоиться!

– Э! Нет!
– погрозил пальцем Строков.
– За вами тоже присматривать надо. Выкрутасы-то разные выделывать все вы мастера, а отвечать за вас потом перед Землей мне приходится.

– Шеф...
– обиженно протянул Александр.
– Мы такой обиды не заслуживаем...

– Ладно, чего уж...
– вздохнул Строков.
– Пошли собираться. Предупреди Ивана, Сергея и оставь инструкции девушкам, если они вернутся на базу в наше отсутствие. Уяснил?

– Спрашиваете, - хмыкнул Александр.
– И Анюте, и Василисе я оставлю по длинному любовному посланию. Иван, естественно, проделает то же самое. Все будет на высшем уровне!

Строков многозначительно крякнул и направился к выходу.

Через час они уже летели над черным ночным морем в северном направлении. В кабине миниплана было темно: Строков запрещал зажигать свет в целях маскировки и экономии энергии. И хотя Иван и пытался в свое время доказать шефу, что с поверхности планеты увидеть и услышать их летательный аппарат нельзя - на то он и "невидимка", Строков погрозил ему пальцем и вполне резонно заметил, что "невидимка" - это для обычных аборигенов Лураса. А если имеешь дело с неизвестной космической цивилизацией, то...

Поэтому весь полет до намеченной цели проходил тихо и скучно.

Глава 5. НА ПЕРЕВАЛЕ

В Калию Валентина везли по так называемой Великой Фосовой дороге. В чем заключалось величие дороги, в первые дни пути Валентину понять было трудно, да он к этому и не стремился. Надо было собраться с мыслями, прийти в себя после неудачи в лагере и грозящей казни. Поразмыслить было о чем, но думать не хотелось, он испытывал какую-то необузданную радость, каждой клеткой тела ощущал свежесть мира, новизну жизни. А последние события в лагере ронгов, разрушение города и столкновение с полководцем казались ему смутным кошмаром.

"Сегодня еще жив, живой, почти невредимый, - вертелось в голове.
– А завтра... Какая разница, что там будет завтра? Что случится в замке Кальтов? Зачем гадать? Я получил возможность вновь увидеть этот мир, леса, горы, степи. Даже наблюдать этих бедных, наивных мерзавцев, которые меня конвоируют, слушать их болтовню доставляет мне удовольствие.

Ведь это жизнь! Дьявольщина! Этот мир становится мне почти родным! Вот он, эффект вживания в роль! Эх, посол... "

Повозка и сопровождающие ее конники с трудом пробирались по узенькой, местами почти совершенно заросшей сорными травами тропе. Эта тропа, видимо, бывший конный путь - петляла среди гор, ущелий, лесов, тянулась по степям среди огромных, в рост человека, многолетних трав, кустарников, гигантских валунов. Путники или по болотам и переходили реки по узеньким, уже основательно подгнившим деревянным мосткам. Изредка попадались и каменные сооружения - различные насыпи, водоотводы, тоже находившиеся в сильном запустении.