В шкуре главного злодея

– Что за вопрос? – обернулся я на неё.

– Замечал ли ты, что мир вокруг тебя несколько клиширован? Столько несостыковок, странностей – точно ли мир вокруг тебя живой? А люди? Они ли это?

– К чему эти вопросы? – я нахмурился.

– Ты стоишь на распутье, – Лазар поглаживал седую бороду, глядя мне в самую душу, – хватит ли тебе смелости сделать выбор?

– О чём вы вообще? – я встал, но травы под собой не почувствовал.

– Ну, во-первых, всё, что тебя окружает – иллюзия, – всё так же с насмешкой говорил эльф в белом. – Во-вторых, так ли важна человечность, когда пред тобой стоит вопрос о спасении целого мира?

– Это место, – лёжа на алтаре, говорила эльфийка, – помню его, как будто вчера… воздух здесь необычаен, он, как и всё здесь вне времени. Находясь в царстве иллюзий, мы можем провести их результат во внешний мир, порой сами того не заметив…

– На что ты готов ради спасения? – закончил Лазар.

Я задумался.

Воздух был прежним, но место – другим. Тьма окутывала нас, луны оставались на месте – ночь будто стала вечной. Горечь во рту стала просто невыносимой. Тяжело дыша, я прокручивал в памяти события прошедшего дня. Не знаю, кто именно воссоздал этих вампиров, но иллюзий он, конечно, мастер. Перенести иллюзии в реальность… вспоминая промокшего до нитки Ригарда, становится даже как-то не по себе…

– Почему вы спрашиваете? – впрочем, если это поможет…

– Мы не желали гибели этому миру, – одновременно ответили вампиры.

– Зло, что совсем скоро вернётся, – начал Лазар, – его мы хотели остановить. Его мы и по сей день пытаемся остановить, вот только…

– Вам, людям, не понять, – усмехнулся эльф, но вдруг насмешка эта исчезла с лица его. – Невозможно изменить судьбу…

– Но смерть одного тебя не остановит мир, – зевнула эльфийка, растянувшись на алтаре, подобно кошке, – он продолжит жить и после тебя, а потому то, что не суждено остановить тебе, остановят другие. И твоя задача сделать так, чтобы они смогли…

– Неужели я стану чудовищем?

– Кто ж знает, судьба настолько же неотвратима, насколько и непредсказуема…

– Ты не человек, но ещё не вампир, – Лазар встал. – Кровь… больше крови…

– Зверолюди, – с презрением цыкнул эльф, – кровь их грязна, но сейчас это единственно верный способ стать сильнее. С их же кровью ты сделаешь сильнее и тех, кто дорог тебе.

– Но как же Рэймонд – герой человечества?

– Не его сия война, – Лазар встал у алтаря. – Ты готов?

– Пожертвуешь ли ты кровью и душой невинных? – и всё равно продолжал с насмешкой говорить эльф.

– Пути назад уже не будет, – эльфийка скрестила ноги, сев на алтарь и улыбнувшись в прежней манере, – совсем скоро всё решится.

– Я готов.

***

Снег. Он везде. За воротом, на ресницах. Страшный холод снедает меня. Не могу пошевелиться, не могу вздохнуть. Слёзы кончились, замёрзли мелкими льдинками на щеках. Я не верю в жизнь, не могу верить. Я боюсь во что-то верить…

Этот холод преследует меня, не давая спать по ночам. Дрожь не унимается, но я боюсь согреться. Пламя, оно сменяет холод. В нём та же смерть, что в холоде.

Мороз прошлого и жар будущего. Страх, который я не в силах побороть. Кошмары становятся чаще, длительнее и ужасающее. Всё в огне, всё было пожрано им без остатка. На смену жару вернётся холод, а дальше – окончательная смерть…

– Эрик, подъём! – я открываю глаза.

Наконец-то я проснулся, сбежал от кошмаров…

– Брехт, шевелись! – он расталкивает Германа. – Ленлосс, кончай смотреть, марш наружу!

Мой учитель и господин – Реван...

– Ща я их растормошу, – к палатке приближается госпожа Моника.

– Только будь понежнее, – учитель улыбается.

Почему-то когда рядом он, страх перед будущим отступает… но, сегодня он будто другой.

Другим господин Эсэлаер был и на следующий день…

Глава 25

Опыт – его-то мне и не хватало.

– А ты силён-мя! – прокричал Мариус, в последний момент, увернувшись от моего удара.

Мой противник слишком быстр. Быстр настолько, что часть его ударов я и вовсе не вижу. Я бы назвал его опасным, да только опасность эта исчезла, стоило мне понять его тактику. Опыт, приобретённый на учениях, оказался очень полезен. Изнуряющие тренировки господина Эсэлаера – пережив их, осознав их, наложив на опыт прошлых битв, сделали меня сильнее.

– Мя! – зрачки кота расширились, когда древко копья треснуло.

– Хахаха! – оскалился я, продолжая наседать на него.

Да, мне ещё далеко до учителя, однако…

– Эрик-мя! – прыгал от меня Мариус. – О, чёрт, – прошипел он, упав на песок.

Его нога оказалась сломана. Броня не спасла от мощного удара двуручным мечом. Стоя над поверженным противником и тяжело дыша, я стал ощущать что-то новое в груди. Чувство победы, невероятное воодушевление. Я не заметил стекающих по щеке струек крови, не обратил внимания на выпавший из дрожащих рук меч – настолько сладкой казалась победа. Даже когда я сам упал на колени, пытаясь унять дрожь, на лице продолжала сиять улыбка.

«Со временем ты поймёшь, что ни в магии или даре сила», – говорил мне учитель после одной из тренировок, когда я с переломанными руками и сбитым дыханием лежал в колючих кустах, – «первой ступенью станет отвага…».

– А второй, боль и страдания, – сжав до хруста ладони в кулак, прошептал я.

«Но всё это бесполезно, когда в битве твоей нет цели», – сказал он это, пробив деревянным клинком мою голову. Было так больно, что я сразу потерял сознание. Учитель не церемонился со мной, тренировал так же жестко, как и других, а порой, со мной он был даже строже.

– Вот это бой! – хлопнул меня по спине Алистер, когда я покинул арену.

Друг как всегда смеялся, в своей комичной манере пародируя нашу с Мариусом битву. Остановился он лишь, когда случайно врезался в Ригарда, облачённого в тяжёлые латы.

– Кхм, Риг…

– Жду следующей пародии! – на удивление всем рассмеялся дворянин, опуская забрало.

Ригард Андгард с приходом учителя совсем изменился. Иногда это даже пугает…

– Трындец кошко-дряням! – лица его я не видел, но чувствовал ту жуткую улыбку, ставшую для него привычной.

В отличие от всех нас, даже будучи магическим рыцарем, Ригард отказывался использовать классическую магию, отдавая предпочтение боевым молитвам. «Мой род славится своей преданностью Всесоздателю», – рассказывал он, когда все мы сидели у костра. «Для меня честь нести имя Его, честью будет и умереть с Его именем на устах», – поначалу это казалось самым обычным бахвальством, однако лишь он сумел в моменте сравняться с учителем. Да, пусть мы сражались по большей части друг против друга, но в те редкие спарринги против господина Эсэлаера, Ригард сражался так, как не сражался ни с одним из нас. Тратя драгоценные силы на пение молитв, он в то же время сохранял запас маны, который, правда, в конечном итоге тратил на заживление наших ран…