В след за луной

– Мне ничего другого не остается, - ответила она и отвернулась.

***

Тело арфиста - совсем незнакомого Джоанне человека, привезшего золото в обмен на ее гибель, - поражало своей холодной загадочностью. Из-за деревьев у самого края церковного двора Джоанна смогла различить в окне только кусок сваленной в груду белой материи, понимая, что из всех смертей, которые ей пришлось видеть за свою короткую жизнь, эта стала для нее самым действенным предостережением и самым ярким напоминанием о ее собственной незавидной участи.

– Священник, должно быть, в часовне, - прошептала Джоанна.

– Вряд ли. Арфист - чужой человек в этих местах, поэтому священник, наверное, мирно спит в своем доме.

– Но ведь ставни в часовне открыты, - возразила Джоанна.
– Наверняка внутри кто-то есть.

– Ставни должны быть открыты, чтобы душа умершего могла свободно покинуть здание, - пояснил Паэн.
– Если этого не сделать, она останется там, чтобы потом преследовать живых.

– Я никогда не слышала об этом...

– Вы же не воспитывались в Бретани, - отозвался Паэн и, обернувшись к ней, коснулся ее руки.
– Вы готовы?

Джоанна перегнулась в седле и положила руки на плечо Паэна, чтобы спуститься на холодную землю. Матье перехватил поводья ее кобылы, пообещав спрятать животных в безопасном месте и сразу привести их обратно, если услышит звук человеческих голосов или цокот лошадиных копыт, приближающихся к часовне.

Паэн поддерживал Джоанну за руку, пока она шла по неровной почве церковного двора, после чего притянул ее к себе, одновременно приоткрыв узкую дверь часовни:

– На его теле нет следов насилия. Со стороны может показаться, что он спит.

С этими словами он ступил, увлекая ее за собой, на голые каменные плиты пола. И в этот миг пламя свечей ударило, словно два ярких солнца, прямо в ее широко распахнутые глаза, и она замешкалась, ослепленная, на пороге часовни.

– Нам нужно торопиться, - тихо сказал Паэн.
– Повернитесь лицом ко мне, и я приведу вас.., я приведу вас к нему.

Джоанна почувствовала, как наклонился Паэн, и увидела, что он откинул покров с лица умершего - совсем юного лица, на гладкой коже которого только начал пробиваться первый пушок. Арфист оказался красивым юношей с правильными чертами, облик которого можно было бы назвать ангельским, если бы не крупный капризный рот, на котором навечно застыла довольная ухмылка.

– Взгляните еще раз, - прошептал Паэн.
– Вы его не узнаете?

Джоанна покачала головой:

– В Рошмарен часто приезжали менестрели, среди которых были и арфисты, до того как...

– Как - что?

– До того, как мой брат погиб там.

Джоанна снова посмотрела на лицо юноши. Если бы не бледно-голубой оттенок кожи, наводивший на мысль о смерти, со стороны и впрямь могло показаться, что он просто спит.

– Нет. Я никогда не видела этого человека у нас в замке.

– А где-нибудь в другом месте?
– Голос Паэна был тихим, но настойчивым, не давая горьким воспоминаниям отвлечь ее от главной цели. Подумайте еще раз. Но только не о менестрелях с их арфами, а о тех нескольких месяцах, что вы провели в Рошмарене, и о ваших домочадцах. Вам когда-либо приходилось встречаться с ним раньше?

Она непременно запомнила бы эти большие, оттопыренные губы, так резко выделявшиеся на худом лице юноши.

– Нет, никогда.

Паэн прикрыл лицо арфиста тканью.

– Нам пора уходить, - произнес он.

Когда они покинули озаренное сиянием свечей святилище и снова вышли в ночь, тьма уже сгустилась. Джоанна оступилась на последней ступеньке, и тут же сильная рука Паэна удержала ее от падения.

– Сядьте, - предложил он ей.
– Сядьте здесь и положите голову на колени.

– Я не собираюсь падать в обморок, - возразила она.

– Разумеется.
– Паэн коротко свистнул, подражая щебету птицы, и когда Джоанна подняла голову, Матье уже стоял рядом, держа за поводья Арсуфа. Паэн подсадил ее в седло и занял место позади нее. Матье на миг покинул их, после чего снова появился, озаренный мягким светом, лившимся из двери часовни.

– Моя лошадь...

– Матье приведет ее, - ответил Паэн.

***

Они не спеша продвигались к своей брошенной стоянке, и Джоанне удалось даже вздремнуть в объятиях Паэна, однако она очнулась сразу же, как только ее начали мучить кошмары, и всю остальную часть пути бодрствовала, любуясь темным, усыпанным звездами небом у них над головой. Их кони, похоже, без труда находили дорогу в темноте, и Джоанна уже не сомневалась, что они очень скоро окажутся рядом с лагерем, где Матье всего несколько часов назад разжег для нее костер.

Когда они достигли цели, костер уже догорал, и Паэн, вручив ей сверток с одеялом, чтобы ей было на чем сидеть, вместе с Матье занялся сбором сухого валежника, чтобы заново разжечь огонь.

– По-моему, это было пустой тратой времени, - буркнул Матье.

– Да, пожалуй, - отозвался Паэн.

– Нет.
– Джоанна расстелила одеяло и села на него.
– Это было необходимо. Если бы я узнала арфиста, это могло бы положить конец всем моим тревогам. Паэн оказался прав: я должна была его увидеть.

Матье покачал головой.

– Я-то сразу узнал этого юного негодника. Вчера вечером я видел его на постоялом дворе в общем зале, пьяного в доску. Он цеплялся за юбки служанок и пел таким голосом, от которого скисло бы даже самое свежее молоко. Жаль, что я не обратил внимания на слова песни, потому что в ней шла речь о какой-то знатной даме из Динана.

Паэн повернулся к нему:

– Ты думаешь, он имел в виду Джоанну? Матье пожал плечами:

– Он пел о даме, которая... Джоанна насторожилась.

– Что?

– ..которая слишком легко расточала знаки внимания другим мужчинам, смущенно пробормотал Матье.

Они замолчали, прислушиваясь к потрескиванию пламени костра.

– Наверное, это какая-то старая песня, - промолвил Паэн.

– Да, - согласился Матье.
– Очень старая песня. Снова воцарилось молчание, которое нарушила Джоанна:

– Вы полагаете, меня хотели убить за измену? Паэн даже не шевельнулся.

– А что, по-вашему, такое возможно?
– спросил он наконец.