В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945

На большой высоте над нашими головами и вдоль побережья продребезжал одинокий русский самолет. Уже привыкнув к этой обычной надоевшей штуке, мы, пехота, окрестили его «железным Густавом», «швейной машинкой на часах», «вороном тумана». Этот самый самолет поливал землю струей трассирующих пуль и мог сбросить несколько бомб, которые, летя к земле, так раздражающе свистели, что могли вывести из себя только что прибывших новичков. «Старые волки» были уже хорошо знакомы с этими примитивными ночными летунами, с этими самолетами, собранными из дерева и брезента с пятиконечной звездой на фюзеляже. Являясь одним из неотъемлемых ночных элементов войны на Восточном фронте, они, похоже, сопровождали нас везде. Старые ефрейторы уже даже не обращали на них внимания, когда слышали гул мотора, сопровождаемый свистом бомб, потому что хорошо знали, что если бомбу слышно, то она упадет, как минимум, в ста метрах.

Наконец пришел приказ о наступлении на Керчь. После этого приказа, который для нас означал долгожданные перемены в позиционной войне, дух войск в окопах немедленно повысился. 8 мая в 3.00 на нас обрушился неожиданный мощный вал русского артиллерийского огня, но он оборвался совсем скоро, в 3.10. В 3.10 были сверены часы, а в 3.15 весь фронт взорвался шквалом артиллерийского огня. Обстрел велся согласно плану в точности до мельчайших деталей. Из-за темноты все еще невозможно было вести наблюдения, и в 3.38 был получен первый ответ от русской артиллерии, обрушившей огневой вал на заводскую территорию в Дальних Камышах. В 3.50 мощный огонь русских минометов на короткое время сосредоточился на «Ледоколе». Вполне очевидно, русские уже были предупреждены о нашей атаке.

С переносом огня к востоку от «Черепахи» стали видны трассы зеленых и красных трассирующих пуль. В 4.02 германские истребители и «штука» уже находились беспрерывно в воздухе, и они пикировали на советские наземные позиции, отрываясь высоко над полем боя от своих групп, и их силуэты с трудом различались в предрассветном небе. В 4.18 появились первые русские «рата» («И-16»), на которые тут же набросились эскадрильи немецких истребителей и уничтожили их. В 4.30 взору предстал уже знакомый вид пленных, которых вели в тыл под конвоем. В 4.44 пришел доклад с 1-й батареи: «Прямое попадание в орудие, 2 человека ранено, пушка вышла из строя». Снова в 5.00: «Видимость позволяет наблюдать стрельбу. Наша пехота преодолела противотанковые рвы и вместе с 436-м пехотным полком создала плацдарм, при поддержке штурмовой авиации». В 3.55 русский огонь с их зенитных батарей стал заметно слабее. В 5.45 весь огонь по пункту «Пекарь» и сосредоточению вражеских войск на высоте 50.6 прекратился. В 6.25 передовые наблюдатели 1-й батареи открыли огонь по вражеским танкам, замеченным на передовой линии.

В 6.30 пришло сообщение, что наблюдатели от 2-й батареи установили свой пост на Ас-Чалуке. В 7.45 для поиска позиций для передового наблюдения и орудийных позиций была послана разведка. С 7.55 до 11.00 передовые наблюдатели из 1-й батареи выявили очаги сильного сопротивления в Песчаной балке, и с огневых позиций 1-й батареи были взяты под обстрел вражеские колонны, направлявшиеся на восток, а также интенсивные передвижения войск к югу от пункта 323. В 11.00 3-я батарея перенесла свои позиции в район к востоку от противотанкового рва. В 12.15 поступило донесение, что нашей пехотой взят пункт 323, опорный пункт «Москва». Одновременно к востоку от пункта 323 1-я батарея вывела из строя танк противника. В 12.20 штаб части обосновался на новом месте. В 13.45 1-я и 2-я батареи также перенесли свои позиции. После этого передовые наблюдатели направили заградительный огонь на высоту 50.2, и с темнотой исчезла всякая видимость.

Глава 5 Враг

Начав свой поход на Советский Союз, мы очутились лицом к лицу с непредсказуемым противником, чьи поступки, сопротивление или преданность невозможно было предвидеть или даже оценить. Временами мы сталкивались с фанатическим сопротивлением горстки солдат, которые сражались до последнего патрона и, даже исчерпав все запасы, отказывались сдаваться в плен. Случалось, перед нами был враг, который толпами сдавался, оказывая минимальное сопротивление, причем без ясно видимой причины. При допросах пленных выяснялось, что эти переменные имеют мало общего с образованием, местом рождения или политическими склонностями. Простой крестьянин отчаянно сопротивлялся, в то время как обученный военный командир сдавался сразу же после контакта с нами. Следующая схватка показывала прямо противоположное, хотя при этом не усматривалась система или явная причина.

Оказавшись в ловушке в старом медном руднике возле Керчи, несколько офицеров и солдат Красной армии продолжали оказывать сопротивление в течение всей оккупации полуострова. Когда в их опорном пункте были исчерпаны запасы воды, они стали слизывать влагу с мокрых стен, пытаясь спастись от обезвоживания. Несмотря на жестокость, которую проявляли их соперники на Русском фронте, у противостоявших им германских военных возникло чувство глубокого уважения к этим уцелевшим бойцам, которые отказывались сдаваться в течение недель, месяцев и лет упорного сопротивления.

На начальном этапе войны перед нами была огромная неповоротливая сила, лишенная профессионального командования, политически вычищенная и воскресшая в коммунистической идеологии. Революция 1917 г. привела политических специалистов в Советском Союзе к вере, что только твердая политическая идеология, вроде той, что господствовала в годы революции, позволит выигрывать войны. Поэтому в предвоенные годы с 1937-го по 1938-й Сталин эффективно избавил Красную армию от профессиональных военных руководителей, заменив их политиканами, которым доверил свою судьбу. Эти политические назначенцы успешно развалили армию, которая создавалась с первых лет существования советской системы. Крупные бронетанковые соединения были расформированы и реорганизованы для применения устаревшей кавалерийской тактики. Дисциплина поддерживалась больше по принципу политической надежности, чем военной эффективности. В 1941 г. эти изменения, вызванные сталинской паранойей, свойственной большевистской системе, обошлись Красной армии в миллионы убитых.

Обширные просторы этой страны, которые надо было преодолеть, суровые морозные зимы и палящие летние месяцы, а вдобавок к этому бесконечные дожди весной и осенью, из-за которых дороги превращаются в непроходимые болота, и, наконец, железная стойкость русского народа перед воротами Москвы и Ленинграда – вот что остановило наше наступление. Эти факторы дали Советскому Союзу возможность получить передышку, несмотря на политику самоуничтожения, которую Советское государство вело в отношении Красной армии. И тут пришла очередь философии.

Советская армия восстановила идеологию офицерского корпуса, изобиловавшего золотыми галунами погон и сапогами выше колен. Для того чтобы привить действующей армии дисциплину, гордость и уважение к традициям, были восстановлены старые офицерские звания. Пришлось отказаться от доктрины, безуспешно пытавшейся побудить крестьян жертвовать и сражаться во имя коммунистического государства, и повсюду стал раздаваться призыв сражаться за Родину-мать и Отечество. Скоро занимавших в Красной армии важные посты комиссаров заменили офицеры с военными талантами и заслугами. Такова была серия огромных перемен, порожденная отчаянием нескольких месяцев ошеломляющих успехов германского вермахта.

После первых успехов на нас навалилась все возрастающая трудность в попытках сохранить мобильность и восполнить свои потери. Напротив, Советский Союз становился все сильнее. Его огромный промышленный потенциал, большей частью эвакуированный под защиту Урала, сосредоточился на выпуске военной продукции в гигантском масштабе. В огромных количествах начали поступать продовольствие и боевая техника. Против такого подавляющего преимущества в людской силе и материалах немецкие солдаты устоять не могли.

Советы переняли тактику вермахта, а те преимущества, что были свойственны нашей военной системе, стали эффективно использоваться Красной армией. В противоположность этому, вожди в Берлине приносили огромное количество солдат в жертву все той же политике «держаться любой ценой», которая почти уничтожила Красную армию в 1941 г. Соперники поменялись местами. Гитлер упрямо отказывался уступать территорию ради улучшения стратегической ситуации, поэтому русские со вновь обретенной силой могли пронзать тонкие линии обороны и окружать крупные группы немецких войск. Руководство армией, отданное на откуп политическим назначенцам, уже негативно сказавшееся на боеспособности Советской армии, стало во все более крупных масштабах проявляться в вермахте. При столкновении с неприятностями и военными неудачами гитлеровская опора на политически верных офицеров в контроле над неумными, а иногда и абсурдными методами начала, как в зеркале, отражать то, что происходило в сталинской армии в предвоенные годы.