В Средиземье бардак.

Кого замочить суждено,

Мы поняли и обнажили топоры

Но поздняк.

Король без королевства вздыбил горы

И холмы

Скоро всем придет каюк

Что же делать будем мы?

Придет зима, и снег падет.

Гэндальф, Гэндальф,

Что же мне щас делать?

У меня нет зимнего пальтишки

Зачем такая жизнь нужна,

Ведь завтра может быть война.

Теперь одна осталась нам

Юдоль земная.

Убить того, кто баламутит

Этот мир.

Тогда-то в нашу честь устроят пир.

И нам деньгу большую, ковер

И телевизор

В подарок сразу вру'чат, а может быть

Вруча'т.

За подвиг ты, король награду нам

Отдай

Цени нас высоко.

С деньгами надо расставаться

Легко.

Хей-хо, ну и песня.

Хей-хо, ну и автор,

Хей-хо, читатели будут в восторге.

А это главное.

То, что только что услышали в Тронном зале, все присутствующие запомнили навсегда. Сразу после исполнения этой героической песни, оба придворных поэта, заткнув уши, выбросились из окна. Туда же проследовал и королевский шут, осмелившийся отпустить колкости в адрес автора. Король и стража были так поражены услышанным, что никак не отреагировали на поступок хоббита, который отправил вслед за шутом и балалайку. Спустя какое-то время в наступившей тишине непрекращающийся вопль шута оборвался.

Торин что-то пробормотал про "красноречие десяти Саруманов" и невежливо сплюнул.

Король поковырялся в ухе кинжалом, после чего, вложив кинжал в ножны, зааплодировал. Спустя несколько секунд, весь Тронный зал хлопал в ладоши так, что уши закладывало. После того, как аплодисменты смолкли, Владыка Запада поблагодарил посла - полурослика за занимательный рассказ, похлопал его по плечу и заявил, что присваивает ему почетный титул "папарацци-гуано", что в переводе на Всеобщий язык, означало что-то типа "пиздобол-собеседник".

Аудиенция закончилась, король пригласил послов на экскурсию по "Миллиону Туалетов". Эльфы вежливо, гномы не очень, а хоббит и вовсе грубо, отказался, вспылив.

– Ну и сидите, ждите, пока вас всех замочат в сортире, - заявил Фолко и хлопнул дверью так, что на потолке потрескалась известка.

– В Дур-Гулдур, - Фолко весь кипел после приема.
– Вперед! Покончим с угрозой Средиземью и заработаем тысячу триалонов!

– Но сначала пожрем, - деловито предложил Малыш.

– Я иду с вами, - неожиданно заявил Отлис.
– У меня в желудке уже кошки поют.

– Только пойдем в другую таверну, - предложил Нивротт, размахивая костылями.
– А то в старой нас уже все знают.

– А мне пофиг, - заявил Монпарнас.
– Я все равно ничего не вижу.

– Авное, фобы кафка была, - заявил Мылохлор.
– Я юбью кафу.

Отлис повел друзей кривыми обходными путями. Спустя десять минут блужданий, наш отряд ввалился в трактир. В ответ на просьбу хозяина предъявить посольские грамоты, нетерпеливый малыш надел свою знаменитую боксерскую перчатку и ударил один раз хозяина в челюсть. Хозяин таверны улетел в одну сторону, а его искусственная челюсть в другую.

– Ух, ты, Мылохлор, смотри, - Фолко протянул тому творение зубного техника.
– У хозяина своих-то зубов нету, так он кому-то целую челюсть вырвал.

Мылохлор с диким восторгом смотрел на вставную челюсть. Примерно таким же взглядом похотливые орки смотрят на беззащитных молодых обезьянок...

Под утро в трактир во главе стражи заявился Этчелион.

– А, вот кто до полусмерти избил трактирщика с обещанием, если он вернется, засунуть ему (трактирщику) вставную челюсть в задницу.

– Какая ищо вставная челюсть?
– сверкая зубами, спросил Мылохлор, щелкая кулек с орехами.
– Мы единственные борцы со злом в Средиземье, к тому же, неприкосновенные послы, и вообще, мы немедленно выступаем в Дур-Гулдур.

– Вы не единственные, - Этчелион встал навытяжку и взмахнул мечом. Судьба распорядилась так, что я не могу идти вместе с вами, ибо меня вызывают завтра в суд по поводу алиментов, но я дам вам своих людей и пропуска. Так что вы умрете не одни. Отлис, а ты что здесь делаешь?

– Не только благородных герцогов волнует судьба Гондора, - заплетающимся языком, заявил Отлис.
– Я тоже пойду с ними, они веселые ребята.

Солнце еще не достигло полудня, когда из Северных, Дунаданских ворот Минас-Тирита галопом вырвался большой отряд конников. Вслед за ними бежала стража, требуя остановиться, пока последний, низкорослый всадник не предъявил пропуск с гербовой печатью Этчелиона. Разочарованные стражники побрели назад, расследовать ограбление Королевского Банка Минас-Тирита.

– Если выполним задание, то нам гарантировано прощение, а эту тысячу триалонов поделим по справедливости, - сообщил Фолко стражникам Этчелиона. А если не выполним, то вокруг разразится такая война, что всем будет недосуг до ограбления банка.

Отряд остановился на привал в какой-то деревушке, расположенный в пяти лигах от ворот Минас-Тирита. Хоббит решил было посмотреть по перстню последние новости ЭмТиВи, но камень неожиданно перестал показывать. Изображение сменилось рябью, и послышался голос принца Фондю.

– Это тебе не МП3 плеер, мой бесстрашный мохноногий друг. Олмер близится, его сила растет. Перестало работать и королевское Палантир-ТВ. Олмер неосознанно противится быть под наблюдением, и мертвецкие кольца исполняют его волю. Слишком долго Враг был подключен к Палантирским каналам и изучил их природу. Короче, мы пропали, - с этими словами принца перестало быть слышно и видно.

На следующее утро отряд тронулся в путь. Но перед этим Фолко выступил с укоризненной речью перед бандой герцога Этчелиона.

– Вы доказали свою доблесть, отразив коварный удар крестьян-приспешников Олмера. Но право, не стоило поджигать сначала таверну, а потом и амбар с запасом урожая!

Все стыдливо оглядывались назад, в сторону пепелища.

– Но как бы там ни было, я зачисляю вас в отряд специального назначения.

– Но в Гондоре уже есть отряд спецназа короля "Морские котики", - удивленно заявил Отлис.

– А мы суперсекретный отряд специального эльфийского назначения "поросячьи хвостики", - быстро нашелся Фолко.