В стране чудес

воды при ливнях и для поливки полей в сухое время года, а с другой стороны, она позволяет своим купцам спекулировать на народном бедствии:

^они вывозят в громадном количестве хлеб, не заботясь о тех миллионах индусов, которые умирают от голода.

Вся Индия покрыта развалинами, и каждые пять лет в Индии умирают от голода двести, триста тысяч человек, гибнут они на дорогах, на уединенных тропинках, в джунглях, где дикие звери пожирают их еще живыми.

Я сам видел людей, приносивших своих умирающих от голода детей к дверям наших жилищ.

— Возьмите их, — говорили несчастные,— я вам отдаю их совсем, только дайте им немного риса, чтобы они не умерли от голода.

Пусть англичане не говорят, что восстание направлено против их законной власти... — закончил Буркьен.

Вся Бенгалия соединилась в одно, и пароль инсургентов: изгнать чужеземцев.

Но это кроткое и робкое население, хотя и объединенное общей ненавистью, все еще не решается взяться за оружие, возможно, что если бы английское правительсто приняло разумные меры, все мало-по-малу могло бы улечься. Но англичане ведут себя так, что восстание должно

вспыхнуть.

Нам нужно спасать себя, а не Англию. Я хочу, чтоб вы это знали.

Дети молча ушли к себе.

Не теряя времени, плантатор Созвал всех людей фактории и отдавал распоряжения. Всем приказано было вооружиться и при первом сигнале собраться во дворе перед домом. На дороге и на полях были расставлены вестовые, обязанные немедленно извещать о приближении всякого подозрительного отряда. Стены и ворота были надежно укреплены.

Каждый день приносил известия о присоединении к инсургентам одного полка сипаев за другим.

Так как принц Дунду снова объявил, что он помогает англичанам и готов дать всем им приют, то европейцы поспешили послать свои семейства из Каунпора и его окрестностей в Битур.

Андре и Берта, проводившие все время на берегу Ганга, с грустью смотрели на многочисленные суда, поднимавшиеся против течения к Битуру.

С лодок раздавались рыдания женщин и детей, лица выражали страх и опасение за отцов и мужей, оставленных в окруженном врагами городе.

В таком положении прошла неделя. Было известно, что полки удского набоба шли на Каунпор, где весь гарнизон состоял из 1500 европейцев и нескольких тысяч сипаев, на которых нельзя было полагаться, так как они были возмущены англичанами.

Буркьен надеялся, что вражеские отряды не станут терять времени на осаду такого маловажного места, как фактория.

Вестовые и караульные исполняли свое дело прекрасно, и никто не мог подойти к фактории незамеченным. Буркьен строго запретил кому

бы то ни было выходить за оборонительную линию.

Так приходили дни за днями. Но вот однажды после полудня Буркьену донесли, что к фактории приближается значительный отряд туземцев.

Раздался сигнал, и во дворе быстро собралось двести вооруженных рабочих. Ворота заперли, и Берте приказали укрыться в самой отдаленной

комнате дома. Затем Буркьен поднялся на вал и увидал на расстоянии одного километра приближающийся конный отряд.

Четверть часа спустя к воротам прискакал всадник, на обнаженной сабле которого развевался белый платок.

— Кто вы? что вам надо?— спросил его Буркьен с вала.

— Я лейтенант Дода, вестник принца Дунду!

— Чего желает принц? — спросил отрывисто плантатор.

— Он отправляется в Каунпор с отрядом конницы на помощь генералу Вилеру. Говорят, что инсургенты утром подошли к реке. Принц хочет

посоветоваться с вами по поводу мер для защиты пути в Битур на случай обходного. движения неприятеля.

— Хорошо,— ответил Буркьен,— передайте принцу, что я жду его. Один из моих людей проводит вас и передаст аванпостам приказание пропустить вас.

Затем он подозвал одного из своих слуг и отдал приказ:

— Открыть главные ворота, но смотри, чтобы все были настороже!

Через несколько минут отряд принца приблизился к воротам. Впереди всех ехал принц на лошади...

Он один проехал в ворота фактории и, остановившись перед Буркьеном, вежливо поклонился ему.

— Ваши военные способности, — воскликнул он, — сделали бы честь вашему предку! Ваш дед Гектор не сумел бы более искусно укрепить это

слабое местечко! Аванпосты в траншеях! блиндированные стены ! отряд стройных молодцов, готовых исполнить свой долг ! Поздравляю вас!

Во истину, вы были бы прекрасным полководцем!

— Я сделал только то, чего требовали обстоятельства,— заметил просто Буркьен.

— Конечно, конечно, — сказал принц, — и если бы все следовали вашему примеру, мы были бы уверены в полном успехе.

— О, на этот счет я спокоен, — ответил уверенно плантатор.

— Может быть, вы правы,— ответил с живостью Дунду! — но пора нам заняться более существенным делом. Вам известно, что я предоставил

европейцам приют в моем "дворце. Теперь у меня в Битуре находятся около тысячи двухсот женщин и втрое больше детей европейцев. Выступив, по

приказанию генерала Вилера, на защиту Каунпора,

я вынужден был сократить гарнизон Битура. Поэтому мне необходимо заручиться помощью соседей, и в этом отношении я сильно рассчитываю на вас. Это место прекрасно укреплено, к тому же у вас есть пушки. . Сколько у вас пушек?

— Две,—ответил Буркьен.

— Этого достаточно,—заметил принц.— С этого пункта вы можете одновременно господствовать над дорогой и над рекой, тем более, что при

первом сигнале вашем мы поспешим к вам на помощь.

— Во мне вы можете быть уверены! — ответил плантатор. — Так и передайте генералу Вилеру.

— Через час я лично передам ему обо всем.

Итак, до свидания!

И вежливо поклонившись, принц повернул лошадь и направился к воротам, сопровождаемый Буркьеном.

Но, подъезжая к воротам, он быстро повернул

коня.

— Я чуть не забыл о главной цели моего

приезда — сообщить вам пароль, условленный

между мною и генералом Вилером. Вам необходимо знать его.

Буркьен приблизился к нему.

— Пожалуйста, подойдите ближе, — я могу передать вам эту государственную тайну только на ухо.

Плантатор подошел к самой седельной луке.

Дунду наклонился к его уху и вдруг крикнул громовым голосом: „Месть и Пеишвы"! —и мгновенно вонзил между плеч плантатора свой кинжал,