В стране наших внуков (сборник рассказов)
Шрифт:
Многие документы исчезли, и картина была неполной, но и имевшихся материалов было вполне достаточно! А чтобы не могло возникнуть никаких сомнений, был здесь и приговор, по-соломоновски вынесенный федеральным судьей господином Бемеринком. Как милость Чинку был предоставлен выбор между газовой камерой и электрическим стулом...
Мартин кончил читать. И постепенно у него начали открываться глаза. С ужасающей ясностью он вдруг осознал, что и он замешан в процессе Хиггинса, что и он виновен! Только его преступление в современных условиях видоизменилось, замаскировалось, спрятав свое звериное лицо. Сейчас уже нельзя убивать негров током высокого напряжения или газом, как это делал его предок, нельзя повесить на канделябре какого-нибудь черного Боба, обмазав его дегтем и вываляв
Он представил себе Боба, потомка черных мучеников, которому он, новый Мартин Хиггинс, готовит новые страдания. Он хочет отшть у Боба его любовь! Но еще не все потеряно. Надо только решиться, начать действовать, произнести нужные слова, совершить честный поступок!
Мартин сам обвинит себя! А Мая пусть его судит. Но идти к ней? Нет! Это свыше его сил! Он поговорит с ее изображением! Как только он вернется домой, он сейчас же вызовет Маю и скажет ей о своем решении! Ведь он не видел ее с того времени, когда так оскорбил ее...
– Мая!
– начал Мартин, когда она появилась на экране.
– Мая, кланяйтесь от меня Бобу и передайте ему, что я дурак. Пусть он, если может, простит меня...
Она холодно поздоровалась с ним, весь ее вид словно говорил ему: "К чему лишние разговоры? Только напрасная трата времени!" Но после первых же слов Мартина лицо ее потеплело от улыбки.
– Будьте счастливы с Бобом!- продолжал он.
– Я останусь вашим другом и буду вместе с вами радоваться вашему счастью...
– Мартин, Мартин!
– услышал он ее голос.Завтрц я праздную свой день рождения! Приглашаю вас на прогулку! Мне захотелось поближе рассмотреть, что делает ветер с облаками. Не хотели бы и вы отправиться завтра с нами на остров? Да, он знал об этой прогулке. Погододелы сообщают, что на западе ожидаются легкие облака. И летающий остров готов к взлету...
– Я приду непременно!- пообещал он.
– Там, в облаках, мне будет легче сказать вам все. Вам и Бобу...
– Я не хочу ничего слушать!
– воскликнула она.
– Освобождайтесь от вашего балласта и поднимайтесь в облака!
Какая замечательная женщина! Она должна быть счастлива! Отказавшись от нее, он отойдет в сторону и приблизит ее счастье. А ее счастье запечатлеется навсегда в его сердце.
С радостью и нетерпением ждал Мартин завтрашнего дня. Вместе с Маей они не раз наслаждались такими полетами. Крылья делают человека невесомым появляется ощущение удивительной легкости, как будто тело состоит не из плоти и крови, а соткано из того же материала, что и зори.
Грудь наполняет чувство неземной гордости, и ты не знаешь почему, чувство благодарности, и ты не знаешь, за что...
Мартин вспомнил, как еще совсем недавно он лежал на спине вместе с Маей и Бобом на летающем диске в ста метрах над землей; этот диск, который внезапно обрывался в воздушную прэпасть, был покрыт белым песком, и на нем был устроен пляж. Вокруг увитого виноградом павильона стояли круглые столики под цветными зонтиками, как на обыкновенном пляже. Вдали, под радужным балдахином дождевых струй, зеленела ореховая рощица. Газон и ступени, ведущие в бассейн, были влажные. Над летающим диском совсем низко проплывали маленькие облака. И трудно было различить, какие из них настоящие, а какие сделаны в собственном "инкубаторе". Искусственные облачка в виде колечек выбрасывала высокая воронкообразная труба - казалось, кто-то попыхивает огромной трубкой.
Мая следила за тем, как легкий ветерок невидимыми щупальцами подхватывал колечки, теребил и растаскивал их, пока от них ничего не оставалось...
Крылатые сидели на краю пропасти, как ласточки на карнизе. Другие кружились над островом, опускались на него, а потом осторожно летели вниз, пока не касались носком ноги твердой земли. Это были новички, которые еще только испытывали свои крылья и свои возможности, как начинающие летать птенцы. Для более опытных остров служил лишь трамплином для далеких прогулок.
Они медленно парили в воздухе, а когда приставали к площадке, то не размахивали и не кружили крыльями, а просто складывали их, точно ангелы, спускающиеся на землю...Мартин искоса поглядывал на Боба, который после длительного полета спокойно и беззаботно дремал рядом с ним. Его могучая грудь поднималась и опускалась под глубоким вырезом майки, лицо закрывал огромный лопух. Белая майка резко оттеняла его кожу цвета черного дерева.
Чувства, обуревавшие тогда Мартина, были очень сложными. Атавистические пренебрежение и презрение к неграм, ревность и брезгливость - все это являлось наследством глубокого прошлого, жизни внизу! Но здесь, в прозрачной высоте, его страсти улеглись. Атлетическое тело негра возбудило в Мартине одновременно любопытство, удивление и восхищение и вместе с тем чувство вины и стыда за своих предков. Ему казалось, что с ощущением воздушной невесомости и человеческие отношения становятся более человечными, грани сглаживаются, чувства смягчаются и облагораживаются. Но, как только он вернулся на землю, на него снова начал действовать яд, который влили в его сердце предки Хштинсы...
В воздушном пространстве Мартин летел рядом с Маей легко и свободно, не имея перед собой никакой цели. Он испытывал знакомый всем крылатым восторг, ощущая неземную легкость не только в теле, но и в мыслях; для человека, кажется, нет ничего невозможного под солнцем - он готов решиться даже на то, что свыще его сил! Ничего не касаясь своим телом, опьяненный воздушной прохладой, словно освежающим вином, он несся в воздухе, точно перышко, подхваченное ветром. А, когда он стряхнет с себя, как приставшие песчинки, все старое и рабское - заносчивость, мелочность, тщеславие, - он поднимется еще выше, еще выше!..
– Мая!
– воскликнул Мартин, захлебываясь от радости.
– Я знаю, вы любите Боба и меня вы немного любили... Молчите, не говорите ничего, прошу вас, я должен вам сказать все, теперь или никогда !
– Говорите, говорите!
– подбадривала его Мая, улыбаясь и заранее зная, что он хочет сказать ей.
Она направилась к проплывавшему невдалеке облачку, оно слегка вздрагивало, словно дышало.
– Каким я был глупцом! Я был уверен, чтo вы должны отдать мне предпочтение только потому, что я белый и, значит, лучший! А все вышло из-за того, что деды моих дедов во времена старой Америки угнетали своих черных братьев. Они навсегда запятнали память о себе! Не моя вина, что я происхожу от этого проклятого рода. Можно тут что-нибудь исправить, как вы думаете? Я уже решил, что я сделаю это!
– Что вы сделаете, Мартин?
– спросила Мая, слегка размахивая загорелыми руками, чтобы увеличить скорость полета. Навстречу ей быстро приближалось облако. Она нырнула в него и на несколько мгновений исчезла в бесформенных клубах белого пара. Мартин бросился вслед за ней. В лицо ему пахнуло влажной прохладой, тело сковало холодом. Вынырнув, Мартин снова увидел Маю на фоне голубого неба, она отдыхала, поджидая его. Ее тело, покрытое мелкими капельками росы, блестело на солнце.
– Что вы сделаете, Мартин?
– повторила она свой вопрос и стала кружиться вокруг него, как стрекоза, сверкающая всеми цветами радуги.
– У вас два партнера, - сказал он наконец.Я хочу избавить вас от одного. Тогда останется только один. Вот и все! Я уйду! Так будет лучше и для вас и для меня...
– Вы могли бы это сделать?
– спросила она, насторожившись, и понеслась вперед.
– Это не так трудно! Надо только сразу - так легче!
– Ну а вы? Что будет с вами?
– Со мной? Вы будете счастливы! А это самое главное!
Но вот снова приближается облако. Впрочем, это было не облако - не настоящее и не искусственное, выпускаемое высокой воронкообразной грубой и состоящее из маленьких клубочков пара. По небу плыл надувной коврик, на котором можно было отдохнуть, сложив крылья. В воздухе появилось множество таких разноцветных резиновых облаков различной формы. Они медленно двигались к западу - подушечки, мячи, медвежата, горки 80 для катания, гондолы, крылатые ящерицы и другие диковинки.