В стране слепых я слишком зрячий, или Королевство кривых. Том 3, часть 4

Но пришлось как-то укладывать. Начать с того, что мы все поехали обедать в ресторан, какие мне, замшелому провинциалу, застрявшему в прошлом веке, и не снились, в меню даже не было цен, Платон после сказал на эту тему, посмеиваясь:

– Это потому что те, для кого важна цена, в такие рестораны просто не ходят. Здесь те, кто расплачивается, не глядя. Впрочем, Марк как раз не из расточителей, просто для него это мелочь.

– Мелочь?.. – я недоверчиво покачал головой, хотя не доверять Платону у меня не было причин. – И сколько же у него денег в таком случае?

Платон пожал плечами.

– Ты у Тани спроси, она знает.

– А мне он помог, потому что Таня попросила?

– Ну, вероятно. Это же справедливо, чего ты расстроился?

– Да нет…

Платон рассмеялся.

– Что, Марк произвёл впечатление?

– Не без этого, – задумчиво кивнул я.

– Не тушуйся, ты тоже производишь впечатление, – засмеялся Платон, толкнув меня в плечо.

– Наверное, мне поговорить с ним надо, – сказал я.

– Наверное.

После того как мы с Таней старались заработать просто на то, чтобы не пропасть в большом городе, принуждённые снимать комнатушки в ужасных коммуналках, принять, что вообще-то Таня привыкла совсем к другому, было необычным ощущением. Но я вспомнил, как она удивлялась и улыбалась суммам, что я называл. Да, она привыкла к иному уровню жизни, я и прежде догадывался об этом, а теперь я увидел это воочию, когда оказалось, что у них даже водитель в личном автомобиле. И машин оказалось не одна, и даже не две.

Но главное впечатление оказалось впереди, когда он припечатал наглеца, что валял Таню по снегу, как я понял, этот Курилов до сих пор в больнице, шину наложили… это было приятно. Но я не хотел чувствовать себя в роли такого же Таниного ухажёра-неудачника, о скулы которого можно почесать кулаки, если что. В этом смысле роль Лётчика Вьюгина мне стала окончательно неясна. Я, было, начал думать, что у них какая-то любовная история, если он всё время стремится мне в морду дать, но Таня не хотела говорить об этом.

– Марк Борисыч, я… хотел сказать, не знаю, что вам известно о наших с Таней отношениях…

Он посмотрел на меня рассеянно, очень бледный и отсутствующий сегодня.

– Всё известно, – сказал он, прислонившись к подоконнику. – Не думаю, что нам вообще нужно об этом говорить. Особенно сегодня.

– Да-да… я хотел только сказать, что я… вы должны знать, я люблю вашу жену. Но это… только с моей стороны. Между нами… ничего нет.

Он посмотрел на меня и покивал довольно равнодушно. Вообще вид у него был, как у человека не в себе.

– Я ещё раз хотел поблагодарить за то, что вы помогли мне снять обвинения.

– Марат… – выдохнул он, хмурясь. – Поверьте, это всё не стоит благодарности. Вы же были невиновны?

– Нет… то есть, да, невиновен.

– Ну и все. Просто пришло время вам освободиться от несправедливости. Мне лично очень жаль, что это не случилось с вами раньше. Ужасно, когда человека преследуют без вины, – он посмотрел на меня. Что-то в этот момент мелькнуло в нём живое, в отличие от предыдущей пластиковости. – Хуже только знаете что? Когда нет наказания… Если вина есть, а наказания за преступление нет. Это страшно. Это развращает. Это намного хуже наказания без вины. Как настоящая дьявольская ловушка.

Я посмотрел на него, очень бледного, мне даже оказалось, что он болен, потому что даже его бледность сейчас не была обычной, казалось, он упадёт в обморок вот-вот.

В этот момент в коридоре появился Лётчик, на нём под расстегнутым халатом была зелёная хирургическая пижама. Он явно торопился.

– Где ваши люди с клапанами? – не называя Лиргамира ни по имени, ни по фамилии, спросил Лётчик.

Лиргамир выпрямился, весь словно заостряясь ещё больше.

– То есть как?.. Их нет?!

– Нет… – сказал Лётчик, бледнея.

Лиргамир полез в карман за телефоном. Но в этот момент в коридоре появились ещё какие-то люди, шедшие от входа, совсем не похожие на медиков или курьеров.

Глава 3. Палачи и жертвы

– Незачем звонить, Марк Борисович, – сказал шедший в середине странной процессии из восьми человек господин в дорогом костюме, он выглядел очень довольным. Коренастый и кривоногий, редкие рыжеватые волосы причёсаны волосок к волоску, на груди шёлковое кашне.

Лиргамир развернулся, тут же изумительным образом меняясь. Ещё не развернувшись вполне, он уже был другим, крепче и больше, и даже старше. И молча смотрел на коренастого.

– То, что вы ищете, у нас, – сказал коренастый, очень довольный собой, мне казалось, ему хотелось скакать на одной ножке с выкриками: «Да-да! Я тебя сделал!», но он только обернулся она одного из своих, державшего кейс.

Лиргамир смотрел на него, молча некоторое время, и опустив голову, но при его росте получалось, что он смотрит сразу и свысока, и исподлобья.

– Чего ты хочешь за это? – и голос у Лиргамира оказался сейчас совсем иным, жестоким как сухой лёд.

– А ты не хочешь узнать, как они попали ко мне? Как я вышел на вас? Как я узнал, что вы оба живы и…

– Плевать мне, – с отвращением дёрнув губами, сказал Лиргамир. – Что за мою вещь?

Мы с Лётчиком с удивлением замерли, наблюдая странную сцену.

– Может, отойдём? – сказал коренастый.

– Говори при них, – Лиргамир имел в виду нас с Лётчиком.

Коренастый усмехнулся.

– Знаешь, Марк, сынок, в наших рядах выросли очень большие зубы на тебя. И твой долг многократно вырос. А ещё… – он обернулся на свою свиту. – А ещё некоторые считают, что ты отстаиваешь какие-то там благородные цели, семью и прочую старомодную советскую пургу. Вот я и хочу оказать им, до чего они неправы, потому что ты гнилой извращенец, и жена для тебя всего лишь один из источников доходов.

Он смотрел на Лиргамира, продолжая наслаждаться моментом, пока тот, похожий на пронзённого копьями воина, смотрел на него сверху вниз. Именно так сверху вниз и дело не в росте, он намного выше, да, но он смотрел так, потому что относился к коренастому, как к чему-то отвратительному и низкому, не надо говорить, чтобы показать это…

– Так вот, чтобы прекратить ненужные брожения, я хочу, чтобы ты признал, что ты извращенец, чтобы об этом знали все, кто имеет с тобой дело.

Лиргамир смотрел на него, сложив руки на груди, ожидая продолжения.

– Мои парни не верят, что ты заднеприводной. Говорят, так защищать свою жену педик не может. Не понимают, что ради выгоды люди и не на то способны.

– Хорошо, – Лиргамир поднял голову, глядя на всех собравшихся сразу, и сказал невозмутимо: – Я, Марк Лиргамир – дырявый педик, подтверждаю. Все слышали?