В стране «Тысячи и одной ночи»

Я вылез из машины, поздоровался и спросил: не знает ли он, где здесь можно купить мед? Старик показал на хижину, едва видневшуюся за хвойными деревьями.

– Только берегитесь пчел! – предупредил он.

Тропинка была усеяна сосновыми шишками – ни дать ни взять, иллюстрация к «Красной Шапочке». По обе стороны группами по шесть стояли огромные белые ульи. Воздух буквально кишел их обитателями.

Я шел очень медленно – когда-то меня научили этому шу-ары, индейское племя с верховий Амазонки. Пчелы жалят только тогда, когда чувствуют опасность. Сами они носятся как молнии, так что если идти медленно, примут вас за дерево на ветру.

Я дошел до лачуги и постучал.

Дверь отворилась: на пороге стоял все тот же старик в светло-зеленой джеллабе. Обнажив зубы в улыбке, он пригласил меня войти. Я тем временем ломал голову над тем, как старик оказался здесь раньше меня.

Войдя, я увидел на столе разномастные пластиковые бутылки из-под минералки и пустые банки. Старик не моргая посмотрел на меня, словно обжигая взглядом.

– Вот только мед горьковат, – предупредил он.

Я выдержал его взгляд.

– Ничего, мне не для еды, – ответил я.

Мои слова прозвучали как пароль – старик понимающе кивнул. Он вполголоса назвал цену, и я взял со стола пять бутылок. Через четверть часа я уже несся на своем тарахтящем «джипе» по шоссе в сторону Касабланки.

Солнце зашло. На дороге было темно – фонари вдоль шоссе давно уже не зажигали. Я вглядывался в темноту, следя за дорогой, и вдруг мотор заглох. Как любой владелец корейского «джипа» я знаю: в самый неподходящий момент машинка может показать норов.

Свернув на обочину, я мысленно умолял железного коня сжалиться. Бесполезно. Я перепробовал все, что раньше помогало. Впустую. А ведь нет ничего опаснее, чем оказаться посреди ночи в заглохшей машине на дороге в Касабланку. Никогда еще я не чувствовал себя таким беспомощным и одиноким. Бросив «джип», я нагрузился бутылками с медом и стал голосовать. С огромным трудом мне удалось поймать попутку.

Ночью я видел сон. Темнота перед глазами сменилась желтым и красным – мы оказались на верблюжьем рынке около Гулимина, на самой границе Сахары. Отец собирался показать нам верблюдов. Он сказал: чтобы узнать пустыню, надо узнать этих животных, а чтобы узнать их, надо узнать тех, кто их растит. По его словам, верблюды, жители Сахары и песок неразрывно связаны друг с другом.

Но верблюды мне не слишком понравились – от них воняло, а песок раздражал – набивался в обувь, скрипел на зубах. Отец рассказал притчу о маленьком мальчике: тот сбежал в пустыню и мечтал превратиться в рыбу. История показалась мне занятной, с еще более занятным концом. Мы все тогда здорово смеялись.

– Ну что, Тахир-джан, понравилось?

– Да, баба.

– А ты уловил смысл?

– Наверно.

– Вот и не забывай. Пройдут годы, и история предстанет перед тобой в ином виде.

– Как это, баба?

– Ты глубже проникнешь в ее смысл. И тогда случится нечто прекрасное.

– Что, баба?

– Вызреет плод.

Утром я решил снять со счета все деньги и купить новенький «Лэнд-Крузер». До сих пор я ездил только на подержанных машинах – новый автомобиль всегда казался мне непозволительной роскошью. Но проторчав полночи на шоссе, я изменил свое мнение.

За завтраком Зохра заметила, что я в костюме, и спросила: куда я собрался?

– Покупать новую машину, – смущенно ответил я.

– Ай, ай, ай!.. – запричитала она. – Если пойдете в костюме, заплатите втридорога. Уж поверьте мне. Я знаю, что говорю.

Я вернулся в комнату и переоделся в побитый молью свитер и драные джинсы. Вышел из дома и направился к дороге. Ожидая такси – небольшую машину красного цвета, – я услышал свое имя. Обернулся и увидел Зохру. Размахивая решетом, она со всех ног мчалась ко мне, чуть не теряя домашние тапочки.

– Решето возьмите! – донесся до меня ее хрипловатый голос. – И сделайте так, как я учила!

Спрятав решето в сумку, я сел в такси и отправился в самый большой автосалон, продававший «Тойоты». Дома сторожа, до которых донесся слух о том, что я покупаю машину, настояли на «Тойоте». Все трое, как один, заявили: только люди недалекие ездят на «джипах», а вот «Тойота» – для смелых и решительных.

В автосалоне я вынул из сумки решето и начал им угрожающе поигрывать.

Освободившись, продавец подошел ко мне. Я тут же сунул ему под нос решето, заявив, что не имею ничего общего с туристами, а потому рассчитываю на существенную скидку.

– Месье, – ответил мне продавец, поправляя галстук, – туристы у нас и не покупают. Они берут напрокат.

Стараясь держаться как можно непринужденнее, я поинтересовался моделями «Лэнд-Крузеров».

– Месье, я так понимаю, вам укомплектовать по полной?

Взяв рекламный буклет, продавец нацарапал в уголке сумму.

– Нет-нет, – возразил я, – только базовая модель. Без всяких там наворотов.

Озадаченный продавец нахмурился.

– А кожаные кресла, стабилизатор скорости, турбонаддув, подушки безопасности, колесные диски из легкого сплава? Что, ничего из этого не нужно? – от удивления он едва не поперхнулся.

– Нет, никаких там глупостей. Лишь бы машина довезла меня куда надо. И не сломалась в дороге.

– Но, месье…

– Что такое?

– Месье, если вы возьмете базовую модель…

– …то что?

– …чем же все будут восхищаться?

Глава четвертая

Цари – правители людей, ученые – правители царей.

Абу-аль-Асвад 10

10

Абу-аль-Асвад (ум. ок. 688) – арабский лингвист, автор первого свода правил арабского языка.

А в Дар-Калифа сторожа вовсю мазали двери медом. Уговорив меня купить новые кисти, они трудились с редкостным воодушевлением.

Рашаны дома не было – она встречалась с подругой. Когда же она вернулась, дом благоухал как луг летним днем. Заметив, как приятно пахнет, Рашана прошла наверх переодеться. Не прошло и минуты, как раздался пронзительный крик. Хамза с кистью в руке сломя голову ринулся вниз по лестнице. За ним по пятам гналась Рашана.

– Что же это творится, а? – призывала она его к ответу.

– Это от джиннов, – несмело ответил я.

Жена метнула в меня гневный взгляд.

– Господи, ты ведь уже приглашал заклинателей! Они забили ни в чем не повинных животных, а все ради проклятых джиннов! Ты разве забыл: дом буквально утопал в крови!

– Я хочу только одного: чтобы все были довольны, – сказал я. – Приходится считаться с местными обычаями.

Рашана в бешенстве закатила глаза.

– Ты что, веришь в эту чепуху? – возмутилась она.

– Стараюсь не поддаваться, – сказал я. – Но что-то плохо получается.