В теле дрища в военной школе аристо 2

Зрители за экранированными куполом разглядывали новичка с некоторой долей скептицизма.

— А почему он закрыл лицо?

— Может, стесняется своей внешности?! — воскликнул парень.

— Нет, наверное, он красавчик, — не согласилась с ним девушка.

— Странник! Странник! — редкие крики поддержки заглушили несколько невнятные обсуждения.

Усилив аурный щит, я наполнил мышцы энергией. Сердце заколотилось в предвкушении битвы. На противоположном краю арены открылся зарешеченный проход, оттуда высыпали крысы размером с крупную собаку. Подобных, но менее свирепых внешне, я видел в метро Старой Костромы.

Проход за спинами крыс закрылся, и они повернули ко мне головы.

С помощью телекинеза я шёл по песку, не оставляя следов.

Крысы стояли неподвижно.

Но едва я миновал середину арены, крысы запищали, поджали хвосты и ломанулись к закрытому решёткой выходу.

Я ускорился, крысы бросились разные стороны. Я попробовал догнать их, но они в панике убегали. Одна даже прикинулась мёртвой, но когда я подошёл, она с диким визгом ломанулась прочь и стала отчаянно карабкаться по стене. Падала. И снова карабкалась. Три крысы пытались сделать подкоп, две грызли решётку, оставшиеся четыре просто прижимались к стене в самой дальней от меня части арены.

Стало довольно тихо, только повизгивали крысы.

Я почесал затылок и стал искать взглядом Шрама. Прошла ещё пара минут, прежде чем решётка звериной двери открылась, позволив крысам убежать с арены.

Тишину нарушили голоса зрителей:

— Что это было?

— Верните мои деньги. Бой не состоялся.

— Странник. Кто он?

— Покажи лицо! Сними маску! — потребовал кто-то довольно громко, и эту просьбу подхватили скандированием:

— Покажи! Покажи лицо! Покажи!

Решётка с моей стороны открылась.

Я направился к выходу, а зрители буквально сходили с ума, умоляя и требуя снять маску.

У меня на пути оказался Шрам.

— Покажи лицо! — доносилось в спину.

Среди выкриков прорывались сердитые угрозы, что меня точно вычислят по применяемым навыкам. Упоминался среди прочих восклицаний и род Разумовских, ведь я использовал телекинез и, вероятнее всего, заклинание «страх». Тут же им возразили, что я не делал пассы руками, характерное для применения этого заклинания.

Я остановился, так и не дойдя до выхода. Причисления меня к Разумовским особенно задело.

Я повернулся к центру арены и стянул маску.

На миг воцарилось полное, звенящее молчание.

— Это же Школьный ужас!

— Глеб Туманов! Ужас!

— Кошмар!

— Он уже седьмого ранга. Я понимаю тех крыс!

— Крысиный тиран!

— Ужас! Тиран!

Под крики зрителей я покинул арену.

— Первый бой не задался, — прокомментировал стоящий в тени перехода Шрам. — Впервые такое вижу.

За спиной Шрама стоял Тринадцатый, кивнул мне.

— А что по выигрышу? — уточнил я у Шрама.

— С выигрышем некоторые сложности: вот если бы ты хоть одну крысу прихлопнул!

— Так называя «прописка» не получилась?

— Можно сказать и так. У меня высокоранговый изменённый медведь есть. Хочешь повторить?

Я задумался.

Шрам уставился на меня единственным глазом, искусственный глаз покрутился во все стороны и тоже остановился на мне:

— Понимаю, медведь — это уже слишком. Тебе нужно хотя бы немного продержаться, если что, охранники помогут. Что скажешь?

Я кивнул Шраму и попросил:

— Деньги, что я ставил, переведи на этот бой.

— Хорошо, — после секундной паузы ответил Шрам и удалился.

Отбросив маску на пол, я вернулся на арену под пристальные взгляды зрителей. Рокот их голосов сотрясал воздух, отдавался вибрацией во всём теле. Они ждали зрелища, жаждали его.

Скрипнул микрофон, и голос ведущего заглушил этот гул:

— Похоже, крысы — это слишком мелко для нашего Странника! Но мы не можем его разочаровать, ведь правда? Для него у нас есть медведь восьмого ранга! Надеюсь, хотя бы этот зверюга докажет, что на нашей арене не шутки шутят, А действительно проверяют навыки бойца!

Он ещё не успел договорить, а арена уже взорвалась криками.

Над зрителями замерцали экраны, показывая одну картинку: одной стороны красовался мой портрет, а с другой — раскрывший зубастую пасть свирепый красноглазый медведь пепельного цвета.

Его рык сотряс арену, заставив зрителей умолкнуть. Рык и топот приближался к противоположной стороне арены. Решётка ещё не поднялась, я не видел противника, но его поступь отдавалась в каждой косточке, и сердце запело в предвкушении настоящей схватки.

Глава 24

Из перегороженного решёткой прохода доносились топот и рёв. Первобытная ярость ощущалась в этих звуках. Песок арены передавал отголоски чудовищной вибрации.

— Это безумие! — крикнула какая-то девица.

— Безумная смелость! — воскликнул ведущий.

На мониторах показали бледные в испарине лица охранников, наводящих винтовки на проход.

Топот прекратился. За решёткой сверкнули красные глаза. Изменённый медведь, увидев меня, больше не спешил, только скалил зубы, постепенно приближаясь к выходу, а решётка стала подниматься. В его взгляде был вызов.

Огромный медведь вышел на песок медленно, по-хозяйски. Жёсткая пепельная шкура перекатывалась при каждом его шаге. Остановившись, он несколько мгновений смотрел на меня. Резко поднялся на задние лапы и огласил арену яростным рыком. Эхо отразилось от стен, заметалось, только подчёркивая навалившуюся тишину.

На меня накатило воспоминание, наложилось на эту картинку: аномалия, изломанное тело Сергея и хищный зверь. С тем медведем бой закончился условной ничьей, хотя он был помельче этого.

С этим зверем я разберусь.

Дёрнув плечами, чтобы избавиться от яростного напряжения, я пошёл на медведя. Он обрушился передними лапами на арену и, разбрызгивая песок, побежал на меня. Его топот сотрясал пол. Даже на четвереньках медведь был выше меня. Красноглазая пепельная скала надвигалась под возгласы оживших трибун.

Отпрыгнув вправо, я разминулся с когтистой лапой и, отращивая на костяшках тридцатисантиметровые тёмные шипы, врезал кулак в мохнатый бок. Брызнула первая кровь, приток сырой неочищенной энергии хлынул в меня, напоминая о моей особой силе, о тех сражениях в аномалии.