В тени престола. Компиляция 1-12 книга
Шрифт:
– А больше всего, сеньоры, меня насмешил во время плавания мессир наместник Корнуолла! – Гильом кивнул в сторону молодого рыцаря, сидевшего с бледным, после морской болезни, лицом.
Рыцари громко рассмеялись. Гильом продолжил, кивая на Рауля де Вовиля. Да. После удивительной и загадочной смерти во время похода против Шотландии эрла Седрика, король принял земли Корнуолла под «свою руку» и назначил графом-наместником молодого рыцаря Рауля де Вовиль. Видимо, Гильому понравилось, как быстро и резко его рыцарь разобрался с «проблемой» в лице Седрика. Сейчас же, графу-наместнику было не до смеха. Морская болезнь так измучила его за немногие
– Еще бы, сеньоры! Мой слуга напоил меня, сдуру, английским элем, который бродил в животе, словно вулкан!
Рыцари засмеялись. Король перевел тему разговора:
– Мессиры! Вот, мы и в Нормандии! Это наша Родина. Понимаю, как тяжело и трудно будет вам топтать ее копытами ваших коней, нестись по ее полям с мечами наголо и копьями наперевес! Но…
Он специально выждал паузу, наблюдая за реакцией его рыцарей. По их несколько кислым физиономиям король догадался, что он, в принципе, прав! Знать не сильно желает обнажать свои мечи против нормандских сеньоров, поддерживающих герцога Робера. Гильом кивнул головой, подумав:
«Все верно. Зря, я не послушал Фламбара! Надо было больше наемников брать, чем моих «благородных»!»
В это время, мысли короля прервал Гуго де Биго, граф Норфолк и великий коннетабль Англии:
– Сир! Вы изволите напрасно сомневаться в нашей верности и храбрости! Просто, сир, и на нашей и на стороне герцога Робера сражаются родичи. Мало кому будет приятно подумать, что в сражении он может ранить или, не дай Бог, убить родственника! Сами понимаете, сир…
Гильом посмотрел на Гуго, подумав:
«Хитрый лис! Как был двуличным, так и остался! Интересно, а сейчас, какую выгоду он преследует? Обижается, что я ему вообще ничего не дал после коронации? Это мое право. Я вообще-то, подумываю сейчас о том, чтобы попробовать возвратить часть имений нормандским сеньорам, уехавшим на материк. Пусть вернутся, принесут оммаж, станут мне верными вассалами. Заодно, и у Робера «землю из-под ног» выбью!»
Вслух же король сказал:
– Верно. Но и у моего отца, во время высадки в Англию сражались рыцари, имевшие родичей в армии Гарольда Английского. И ничего – бились, как львы! С врагами церемониться не стоит! Наша армия более чем приличная! Рыцарей, не считая прислуги, сколько? – Гильом кивнул в сторону графа Жана Шрусбери.
Граф Жан Шрусбери, он же – мессир Жан де Беллем, коротко ответил:
– Пятьсот рыцарей, сир.
Гильом кивнул в ответ:
– Вот. Пятьсот рыцарей. Это маловато, но неплохо для начала! Я уверен, что скоро на нашу сторону будут переходить местные сеньоры. А сколько у нас наемников, граф Шрусбери?
Жан поднял глаза к небу, неслышно пошевелил губами, видимо считал, и ответил:
– Три тысячи, сир! Из них – восемьсот конников, остальные копейщики и арбалетчики, сир! Арбалетчиков у нас…
– Спасибо, мой верный Жан де Беллем! Достаточно!
Король обратился к сеньорам:
– Слышали? И вы сомневаетесь в наших силах?
Сеньоры мялись, боясь ответить королю. Гильом сурово посмотрел на них:
– Ладно! Поживем – увидим! Сутки на отдых и завтра же выступаем на Кан! А пока, сеньоры, давайте покушаем…
Рыцари стали есть, изрядно заливая жареное мясо вином. Гильом поглядывал украдкой на них, пытаясь угадать их мысли…
«Так. Жан де Беллем, графы-наместники Корнуолла, Кента и Глостера пойдут за мной, хоть
в огонь. Это маловато. Остальные, как бараны, прислушиваются к Гуго де Биго. Почему, вдруг он начал так «вилять хвостом»? Неужели готовит какую-нибудь пакость? Заговор? Вряд ли… Ладно, завтра посмотрим».Кушать совсем не хотелось – последствия морской болезни. Гильом встал и произнес:
– Продолжайте без меня, сеньоры! Что-то голова разболелась, пойду, прилягу и сосну несколько часиков.
Гильом встал и пошел к себе в палатку. Рыцари вскочили, но король повернулся и повторил:
– Кушайте, пейте, веселитесь! Не стесняйтесь и не обращайте на меня, прошу вас сеньоры! Я просто немного притомился…
Гильом зашел в палатку и лег, не раздеваясь на шкуры, устилавшие импровизированную походную постель.
«Да. Завтра все поставит на свои места…» – Гильом заснул и проспал до утра…
Проснулся король с неохотой, кто-то долго будил его, еле касаясь плеча:
– Сир, вставайте. Армия и священники уже на молитве, ждут только вас…
Гильом открыл глаза и увидел своего оруженосца, юного Анри де Бомон – старшего сына Жана де Бомона, графа Лестера. Король зевнул, потянулся и, с явной неохотой в голосе, спросил:
– Долго ждут?
– Уже порядочно, сир. Архиепископ Ансельм весь прямо извелся! – Засмеялся оруженосец, подавая королю мокрые полотенца для умывания.
– Ничего страшного, еще немного повременят… – буркнул Гильом, погружая лицо в мокрое полотенце.
Приятная влага освежила его. Он встал и сказал:
Давай-ка, полей мне на голову. Что-то я еще сонный хожу!
Анри де Бомон быстро и проворно сбегал за серебряным ведерком, полным ключевой воды, и аккуратно, чтобы не замочить кольчугу и одежды короля, стал поливать ему на голову. Гильом фыркал, тряся волосами и брызгаясь в разные стороны. Он, не поднимая головы, протянул руку за полотенцем, которое Анри быстро подол ему. Король вытер лицо и слегка промокнул свои рыжие волосы, остриженные коротко, потом вышел из палатки и направился к походной часовне.
Архиепископ Ансельм Кентерберийский, унаследовал высшую религиозную должность примаса Англии после смерти старого Ланфранка. Это был интересный и несколько своевольный человек, который практически сразу же после своего рукоположения стал высказывать довольно резкие и независимые от мнения короля Гильома суждения.
Вот и теперешнюю военную операцию Ансельм не жаловал, он неоднократно пытался уговорить короля Гильома пойти на мирные переговоры со своим братом Робером Куртгёзом.
«Правила мира Божьего одинаковы к исполнению для всех, сир! Даже короли обязаны подчиняться ему…» – эти назойливые, словно летние мухи, слова архиепископа сильно раздражали короля, не привыкшего к спорам с его мнениями и решениями.
Мало того, этими миролюбивыми проповедями Ансельм сеял зерна неуверенности и сомнения в сердцах и умах его нормандских сеньоров, живших в Англии, но имевших кучу родни в Нормандии.
Вот и сегодня, Ансельм дождался прибытия короля Гильома и начал свою заунывную проповедь, упирая на миролюбие, добродетель и прочую чушь, сильно раздражавшую короля Англии. Гильом стойко вынес все эти «бредни» архиепископа Кентербери, не проронив ни слова.
«Вот скотина! Опять завел свою «тягомотину»! Это же надо, опять «дует в уши» моих дураков! А они-то, хороши, развесили уши, открыли рты и слушают его, словно детишки сказочника…» – негодовал в душе Гильом Рыжий.