В тени престола. Компиляция 1-12 книга

«Скорее всего, – подумал Филипп де Леви, – принц еще слишком молод. У него пока «ветер» в голове гуляет»…

Принц резко остановился возле одной из дверей и без стука открыл ее, засунув голову внутрь помещения. Филипп встал за его спиной. Принц обернулся и, улыбаясь, произнес:

– Всё! Мы пришли. Давай. Входи…

Филипп вошел в комнату вслед за ним. Навстречу к ним направлялся статный рыцарь. Он был приблизительно одного возраста с де Леви, но значительно ниже ростом и худощавее. В каждом его шаге сквозила грация и величавость. Светлые волосы мягкими волнами спускались до плеч рыцаря, одетого в черный гамбезон, брэ и высокие сапоги со шпорами, голенища которых стягивали тонкие кожаные ремешки. Широкий рыцарский пояс незнакомца был богато украшен золотыми и серебряными бляхами. Тонкий кинжал, висевший у него на поясе, украшала гарда изумительнейшей работы. Белая и холеная ладонь покоилась на мече, висевшем на левом боку рыцаря, на груди находилась большая золотая цепь с красивой инкрустацией, подчеркивавшей принадлежность незнакомца к герцогскому роду.

– Гильом, дружище! Вот ты, оказывается, где! – Весело произнес принц, обнимая незнакомца. – Позволь представить тебе, мой друг, мессира Филиппа де Леви, моего тезку и товарища! – Принц весело затараторил. – Он согласился стать под наши знамена на предстоящем турнире. Он имеет кое-какой опыт…

Гильом Клитон, внук Гильома Завоевателя и сын его старшего сына Робера Куртгёза, спокойно отстранил принца и подошел к Филиппу де Леви, который был выше него на целую голову и значительно шире в плечах.

– Приветствую вас, благородный шевалье Филипп де Леви. Как вы уже догадались, я и есть тот самый Гильом, лишенный короны Англии и герцогской шапки Нормандии… – он попытался острить, но несколько грустно и натянуто. – Добро пожаловать в компанию изгоев…

– Для меня, мессир, вы всегда будете герцогом Нормандии. – Спокойно ответил Филипп де Леви.

Гильом поднял голову и с любопытством оглядел собеседника. Во всей фигуре де Леви сквозила спокойная и скрытая внутренняя сила, невозмутимость и решительность.

– Благодарю вас за искренние слова. Значит, мессир Филипп, вы согласитесь встать под мой вымпел? Вас не испугает возможность проиграть и, мягко говоря, опростоволоситься на турнире, лишившись денег, коня и оружия?..

– Не пугает. Это соперники должны пугаться… – ответил ему де Леви.

Гильом уставился на герб де Леви, хлопнул себя по лбу и обрадовано произнес:

– А-а-а, так вот, значит, чей это герб! А то я, признаться, находился в неведении, когда увидел незнакомый герб в компании с гербами Бургундии и Невера. – Он отошел на два шага, присмотрелся, подумал немного. – Я вспомнил! Рыцарь, сражавшийся под этим гербом при Бремюле, вынес на руках бездыханное тело мессира де Шомона, ссадил с коня и урезонил мессира де Биго, а вместе с ним – добрую сотню англичан!..

– Это был мой отец. Хотя, признаться, про сотню англичан вы немного хватили лишку… – Филипп покраснел, но не от стыда, а от гордости. Его тронуло то, что почти все сеньоры, встреченные им на своем пути из родового замка до Монкруа, а затем и Парижа, тепло, уважительно и зачастую с нескрываемой любовью отзывались о его отце. – Вы, ваше сиятельство, не первый, кто с уважением и почтением отозвался о моем отце.

– Это большая честь для меня, мессир Филипп. – Гильом почтительно склонил голову перед рыцарем. – Я прошу вас называть меня просто по имени и без всяких там условностей, титулов и званий.

– Смею ли я, простой шевалье, подобное по отношению к столь знатной особе… – смутился Филипп. – Вам, женатому на сестре королевы Франции…

– Это, дорогой Филипп, ровным счетом ничего не значит. – Гильом нахмурился. – Слава Богу, что все мы – благородные сеньоры с самого рождения равны друг другу. Лишь оммаж вносит в наше единство неравенство.

– Великие слова великого человека… – сострил принц Филипп, до этого момента молча наблюдавший за беседой. – Полагаю, Гильом, что твоя излишняя осторожность, на этот раз, не издала тревожных звонков?..

– Ты прав, кузен Филипп. – Гильом засмеялся. – Моя осторожность сказала мне, что я всецело могу доверять этому молодому сеньору. Итак, мессир Филипп, мы ждем вас завтра к утренней службе, после чего мы объявим состав нашего «конроя» на турнир.

– Я буду в срок, мессир. – Филипп поклонился. – Филипп, – он обратился к принцу, который был моложе его на четыре года, – мне надо уладить кое-какие дела. С вашего позволения, сеньоры, я откланяюсь…

– До скорого свидания… – Гильом и принц поклонились рыцарю. Филипп пожал протянутые ему руки и собрался оставить их, когда Гильом произнес. – Филипп, где вы разместились?..

– У мессира Пьера де Грикёра, сразу же за Малым мостом.

– Великолепно. Мессир де Грикёр радушный хозяин. – Улыбнулся Гильом Клитон. – Завтра поутру я пошлю за вами своего вестового. Он проведет вас в часовню, так как я опасаюсь, что вам будет тяжело в одиночку пробиться сквозь толпу придворных, гостей и зевак…

ГЛАВА VIII. Турнир. День первый.

Париж. Остров Сите. Часовня королевского дворца.

Как и обещал, Гильом прислал вестового – юного рыжеволосого и веснушчатого оруженосца, который, гордо держа перед собой малый вымпел своего сеньора, быстро и беспрепятственно провел Филиппа в часовню королевского дворца.

Народу набилось так много, что епископ Парижа с большим трудом пробился к алтарю и был вынужден сильно напрягать свой голос, стараясь, чтобы его проповедь долетела до ушей и умов всех людей, собравшихся на утреннюю службу.

Филипп с Гильомом встали по обеим сторонам от принца, занявшего место рядом с королем Людовиком прямо напротив алтаря. Королева-мать и остальные дети короля стояли немного правее от основной группы придворных, окруженные слугами, няньками и клириками. Все сыновья короля были здесь: средний сын Людовик Младший – высокий, сутулый и худосочный юноша с бледным лицом, одетый в монашескую рясу, правда, сшитую из очень дорогой материи, его шею украшала малая золотая цепь с кулоном в виде лилии. Совсем еще юный Генрих стоял возле своей матери, крепко сжав ручонками подол ее платья. Дочь короля – юная принцесса находилась за спинами братьев, смущенно опустив глаза и покраснев от духоты и тяжести парадных одеяний, давивших на ее хрупкие плечи.

Старый и седоволосый, но еще крепкий и величественный Годфруа де Булонь – епископ Парижский, неспешно, размеренно и витиевато рассказывал о стойкости духа, ставя его в прямую противоположность искушениям, соблазнам и грехам, окружавшим человека на всем пути его бренной жизни. Периодически он замолкал, прислушиваясь к громкому шепоту одного из своих клириков, стоявшего за его спиной и шептавшего цитаты из Священного Писания так громко и отчетливо, что некоторых из сеньоров начинали охватывать приступы безудержного смеха, ведь глуховатый епископ частенько путался и сбивался, вставляя очень красочные и, зачастую, непечатные обороты в свою проповедь.

Наконец, после окончания этой долгой церемонии и обязательного целования креста, Филипп вместе с Гильомом вышли из часовни и свернули за угол, выйдя в относительно тихое место.

– Филипп, у меня к вам будет одна маленькая просьба. – Гильом взял рыцаря за руку. – Принц – ваш тезка напросился в отряд, который выйдет под моим пенноном на групповой конный бой. Он еще юн и неопытен. Убедительно прошу оказать мне услугу и встать слева от его высочества, дабы прикрыть его щит от ударов чересчур рьяных соперников. Я же, с вашего позволения, встану по правую сторону от Филиппа.