В тени престола. Компиляция 1-12 книга

– Год пройдет в приграничных стычках, а вот к лету, скорее всего, войска выйдут на открытую войну. – Вялым и равнодушным голосом ответил ей Филипп. – Мне на все это глубоко наплевать…

– Почему, милый?..

– Мне надо, чтобы наш ребенок успел родиться, подрасти и окрепнуть… – он зловеще засмеялся, напугав еще сильнее свою жену. – Я, как-никак, нормандец!..

– Господи… – он резко поднялась и, всплеснув руками, ответила. – Какой же ты нормандец? Ты – мой Филипп!..

Он приложил ей палец к губам и произнес:

– Я же просил и умолял тебя, милая. Для всех и для тебя я – Робер Бюрдет, нормандский рыцарь и граф Таррагона…

– Но, зачем? Зачем весь этот маскарад?.. – не унималась женщина.

– Скажу лишь, что так и тебе, и всем остальным будет легче, проще и спокойнее жить… – он встал с постели и, подойдя к открытому стрельчатому окну, вдохнул свежесть летнего воздуха, напоенного ароматами созревающих плодов, ягод и цветов. – Я думаю, что скоро к нам могут прибыть гости с далекого севера…

– Зачем?.. – она подошла к нему сзади и, обняв за талию, положила голову на его плечо.

– Проверять будут… – мрачно ответил он, глядя за линию горизонта. – Жив я или умер…

Норфолк. Англия. 26 июля 1129г.

Большой четырехэтажный квадратный донжон, его называли норманнским, был выстроен еще отцом теперешнего владельца – покойным Гуго де Биго старшим. Это была высокая и массивная, до неуклюжести, квадратная махина с прямоугольными башенками, в которых располагались винтовые лестницы, соединявшие этажи главной башни. Сложенный из грязно-серых камней, северная кладка которых уже успела местами покрытья темно-зеленым мхом, донжон возвышался над башнями и куртинами цитадели и создавал гнетущее впечатление на всех жителей и гостей Норфолка. А другого от него и не требовалось. Владелец явно и неприкрыто демонстрировал всей округе свою силу и мощь.

Черная и непроглядная английская ночь поглотила город, залила тихим мраком улицы и дома, посеревшие и помрачневшие больше прежнего, ведь они и днем не сильно радовали глаз пестротой красок.

Только крепостные стены города и замка были кое-где освещены мерцающим светом факелов, нещадно чадивших и добавлявших и без того вонючей атмосфере примесь дегтя и сгоревшей смолы.

Донжон был погружен во мрак. Лишь небольшое стрельчатое оконце на четвертом этаже башни ярко светилось и напоминало маяк, светивший кораблям посреди черноты бушующего моря и служивший путеводной звездой, дарящей спасительный путь к тихой и безмятежной пристани.

Стражники, кутавшиеся в теплые провощенные тканевые камзолы, надетые поверх кольчуг, с опаской и страхом поглядывали на этот свет, лившийся из окна донжона. Когда Гуго не спал, а он частенько страдал бессонницей, на их головы сваливалось столько забот и напастей, что в пору было кричать караул. Хозяин замка и граф Норфолка медленно и верно превращался в вечно недовольного брюзгу, а его манера придираться к каждой мелочи уже становилась легендой, вот стражники и косились, опасаясь, как бы он не выглянул из башни и, пройдясь, по замку, не превратил их спокойную ночную смену в кошмар.

– Господи, да когда же он заснет?.. – проворчал молодой копейщик, обращаясь к своему более зрелому возрастом напарнику. – Этак, у нас вся ночь наперекосяк пойдет…

– Не ворчи и успокойся… – отрезал пожилой воин. – Хрен с ним, пусть колобродит хоть всю ночь напролет, лишь бы не удумал проверять гарнизон и выдумывать разную дребедень, вроде ночной атаки и налета врагов…

Он с опаской покосился в сторону освещенного окна донжона и перекрестился.

– Батюшка его, помнится, также чудил в старости… – прибавил он вслух. – Упокой Господь его душу…

Молодой копейщик вздохнул и, опершись туловищем на копье, ответил:

– Так тот уже старый был… – он вздохнул, – а, наш-то, только седеть начать…

Над их головами с противным повизгиванием пролетела стайка летучих мышей. Молодой стражник поежился, осенил себя крестным знамением, и, плюнув в их сторону, сказал:

– Жуть-то, какая… – он поежился, – не ночь, а прямо адский шабаш, прости меня Господи…

– Тихо ты, дубина… – цыкнул на него второй стражник. – Слышишь, шаги? – молодой отрицательно покачал головой. – Небось, рыцарь охраны пошел проверять посты…

– Пойду, пожалуй, встану возле лестницы на куртину. – Ответил молодой, поежился и, крепко сжав древко копья, направился к зияющей черноте лестницы, соединявшей куртину с башней.

– Пошуми, если что… – напутствовал его старый стражник…

Гуго де Биго не спалось. Он сидел в небольшой комнатке донжона, которую он переоборудовал в некое подобие кабинета. Стол его был завален рулонами пергаментов и заставлен чернильницами. Он сидел, опустив голову и уткнув лицо в пергамент, развернутый перед ним на столе и прижатый, чтобы не свернулся, кинжалом и шпорами, которые он снял со своих сапог, чтобы не греметь.

Его жена обладала удивительнейшей способностью ворчать и ругаться по любому поводу, изводя и его самого, и слуг, живших рядом с ними, а об ее чутком сне вообще не стоило и упоминать. Вот Гуго и решил, что лучше спокойно походить без шпор, чем громыхнуть ими по каменным плитам донжона, разбудить ее и услышать в свой адрес столько «лестных» слов, что, хоть волком вой после этого.

– Врет или нет… – вслух прошептал он, снова и снова пробегая глазами пергамент. – Сугерию поверить – себя обмануть, – он криво усмехнулся, – так уже, вроде бы, поговаривают. Хотя… – Он кого-то ожидал, то и дело, бросая взгляды на дверь и прислушиваясь к шорохам, едва слышным из-за плотно закрытой двери. – Пора бы уже ему и появиться.

Гуго уставился в пергамент и незаметно задремал…

– Ваша светлость! – Гуго даже подскочил от неожиданности, услышав возле уха громкий голос одного из рыцарей ночной стражи. – Изволите пропустить?..

– А? Чего? Я не сплю… – машинально ответил он и часто заморгал глазами. – Задумался, знаешь…

Рыцарь невозмутимо пожал плечами. Ему было абсолютно все равно, спит Гуго или нет. Ему приказали проводить ночного гонца, который предъявит ему оттиск печати, принадлежащей де Биго, только и всего…

– Впускай, горлопан… – зевнул де Биго. Он посмотрел на рыцаря, улыбающееся лицо которого не выражало никаких других эмоций, кроме желания поесть, выпить покрепче и задрать юбку какой-нибудь горожанке, вздохнул и прибавил. – Рауль, ну когда ты, наконец, поумнеешь?..

Рауль, так звали рыцаря охраны, улыбнулся, обнажая крупные кривые зубы, но ничего не ответил, отступил два шага назад и, резко распахнув дверь, сказал кому-то, стоящему в темноте коридора:

– Его светлость ожидает вас, – после чего, поклонившись, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.