В тени Рюджина

— Еще один намек, и кто-то сожрет свой поганый язык, — холодно произнес Фугаку, смерив взглядом фигуру шиноби из Анбу. — Никто из Учиха не причастен к гибели Хокаге, я ручаюсь за всех, кто еще жив.

— Именно! — поддержал главу клана один из старейшин Учиха. — Кто еще жив. Но вы не постыдились вернуть Курама Ямато. И вас ничто не остановило бы, если бы вам понадобился Мангекьё. Где тело Мадары?! Энма говорил, что напавший на Хокаге имел лишь один глаз. Тогда где тела Наори, Рая, Бару и Наки?! Вы не дали нам их захоронить по-человечески, спрятав для себя! Трупоеды! Может, это Анбу и убили Хокаге? Или, может, это были остатки Корня?!

Масса Учиха, столпившаяся возле Фугаку, недовольно зашумела, злобно озираясь по сторонам. Все чаще в предрассветном сумраке вспыхивали алые огоньки Шарингана.

— А, проклятье, только примчался, а тут такой кипиш. Как же бесит, — спрыгнув с крыши замка Кикьё, нарушил зависшую на улице тревожную тишину Нара Шикаку. — Я так понял, кого-то поймали на месте преступления, и теперь он хватается за небылицы, чтобы оправдаться? Или, может, ты и мне попробуешь заткнуть рот угрозами, Фугаку?

— Я не угрожаю, я лишь предупреждаю, — бесстрастно ответил Учиха. — Но вопрос моего друга оправдан. Где тела наших отцов? Почему Шимура Данзо владел Шаринганом, а в лабораториях Анбу были найдены сотни глаз Учиха, но когда на Третьего напал кто-то с Шаринганом, все подозрения упали на нас? К сожалению или к счастью, мы не следуем традициям Хьюга. Наши глаза не гаснут после смерти. Я даже согласился принять волю покойного Обито, оставив глаз Хатаке Какаши. И теперь я думаю, что зря. Слишком много проблем от этого сейчас.

— Так. Я советую всем успокоиться, — мягко произнес Минато.

Несмотря на тон, в голосе были слышны нотки стали, которым немногие могли бы противостоять. Пара слов Минато заставила Нара проглотить уже просящиеся на язык слова, а клан Учиха притихнуть.

— Тайну смерти Третьего нам еще предстоит выяснить, — убедившись, что никто не собирается ему перечить, сказал Минато. — Пока я должен разобраться, что здесь только что произошло. Надеюсь, капитан полиции окажет содействие Хокаге?

— Конечно, — кивнув, ответил Фугаку. — Но Кушине нужна медицинская помощь.

— Я отведу ее к Цунаде, — предложила Микото. — Она должна быть уже в госпитале.

— Иди. Здесь я разберусь, — согласился Фугаку таким тоном, который не предполагал возражений со стороны даже Хокаге.

— Помогите ей, — отдал приказ Анбу и нескольким дежурным джонинам Минато, поняв невербальные намеки Учиха.

Естественно, Микото не нуждалась в помощи, чтобы доставить Кушину в госпиталь, ей не нужно было даже особо напрягаться. Но оставлять ее наедине с джинчурики Хокаге не стал, предоставив конвой, который должен был, если что, справиться с Учиха. Подруга осторожно приподняла Узумаки с земли, закинув ее на плечи. Кушина отчаянно скрежетала зубами, борясь с болью. Несмотря на медицинские техники и сильную кровопотерю, кости словно по-прежнему грыз рой древоточцев.

Несмотря на то, что Микото старалась быть осторожной, перемещение на ее плечах было не самым комфортным способом путешествовать. Кушину и без того неслабо начинало мутить, и лишняя тряска не добавляла ей здоровья. Радовало только, что облегчение она получила уже буквально через пару минут, оказавшись в операционной под присмотром Цунаде.

Сенджу, когда была зафиксирована вспышка чакры Хвостатого, не стала, в отличие от многих, мчаться к ее источнику. Следуя самой собой разработанным правилам, она примчалась в госпиталь, где уже стояли на ушах прочие ирьенины, готовые оказывать помощь пострадавшим. Никто не удосужился сообщить им, что там происходило. Чакра Кьюби появилась и пропала, разрушений и боя, вроде, при этом не наблюдалось. Что делать, было не совсем понятно. Оперативные группы были отправлены к месту происшествия, но их развернули отряды Анбу.

Наверное, поэтому появление Кушины здесь восприняли с облегчением — хоть какая-то ясность.

— Значит, это был кто-то из Курама? — уже после операции и вспышки ярости, выслушав рассказы Кушины и Микото, уточнила Цунаде, расхаживая из угла в угол больничной палаты.

— Не знаю, — удрученно покачав головой, ответила Микото. — Это было очень сильное гендзюцу, и оно оставило реальные травмы на теле Кушины. Я сама едва не угодила в него, несмотря на Шаринган. Только Мангекьё спас. Очень похоже на техники Курама. И Муракамо сказал, что ощутил чакру своего отца.

— Который уже мертв, — мрачно завершила мысль Учиха Цунаде. — Проклятье, я уже ничего не понимаю! Что за адская каша у нас заварилась? Черт! Стоило догадаться, что произойдет что-то чудовищно паршивое, когда я вытянула в храме предсказание с большой удачей!

— Странная удача, — сидя на стульчике в углу комнаты, устало заметила Микото.

— Странный храм! Дернуло же меня заглянуть туда… А! Не важно!!! — решительно рубанула воздух ладонью Цунаде. — Мне нужно идти разбираться с тем, что вы, мелкие, натворили. Вырвавшийся Кьюби. Мангекьё Шаринган. Почему вы не можете не вляпаться в какое-нибудь дерьмо? Оставайтесь здесь пока, чтоб не искать вас, если мне потребуются еще ответы.

— Очень смешно, — исподлобья посмотрела на Сенджу замотанная в бинты и гипс Кушина, которая даже встать сейчас могла бы лишь при очень большом желании.

— Кому-то из Учиха придется быть с Кушиной, пока ситуация не разрешится и нападавшего не поймают, — откинувшись на спинку стула, ответила Микото. — Могу и я. Только Итачи один…

— Я передам Нами, чтобы она о нем позаботилась, — поняла с полуслова Цунаде.

— Спасибо.

Сенджу ушла, и в палате повисла тишина, нарушаемая только чириканьем воробьев. За окном уже вовсю сияло солнце, длинные тени деревьев и зданий вытянулись по Конохе, укрыв ее чудным узором. И где-то в этих тенях прятались Анбу. И несколько шиноби клана Нара, кажется. Это кроме пары джонинов за дверьми. Несмотря на яркий восход и пение птиц, атмосфера становилась все более гнетущей.

— Курама? — внезапно вспомнив о биджу, про себя позвала заключенного в себе зверя Кушина. — Курама? Ты… как?

Узумаки чувствовала себя предельно глупо, просто общаясь с Кьюби и уж тем более задавая ему такой вопрос, но он же ее пытался спасти. Биджу пытался ее спасти. Звучит, как какая-то шутка, но он предупредил ее. И даже снял гендзюцу один раз, пока сам не угодил в него.

— Переживай о себе, — через некоторое время получила Узумаки ленивый ответ. — Со мной все в порядке. Если мое состояние можно вообще считать порядком.

Услышав этот не особо дружелюбный ответ, Кушина радостно улыбнулась. Биджу отвечал ей. Без ненависти. Без желания убить. В последнее время Кьюби часто говорил с ней, отпуская едкие шутки, стремясь уколоть или обидеть, но уже тогда Узумаки ощущала, что в нем что-то изменилось. А потом он назвал ей свое имя. Как говорил Орочимару, у Кьюби было имя! Этот треклятый змей все знал! Он, демоны его б забрали, всегда все знает!

— Ты помог мне сегодня, — вновь попробовала обратиться к биджу Кушина, затаив дыхание. — Скажи, тебя просил об этом Орочимару?

Прождав несколько секунд, Кушина так и не получила ответа. Кьюби не желал отвечать. Пока! Кушина была уверена, что сможет вытянуть из него ответ! Если Курама имел в виду Орочимару, говоря о том, чьи просьбы он не может не выполнить, то это что получается? Орочимару тогда просто… Да он просто Рюджин настоящий! Не может быть!

— Спасибо, — еще раз про себя произнесла Кушина. — Спасибо, что назвал мне свое имя, Курама.

И вновь в ответ было лишь молчание и тишина.

— Четыре года, — внезапно нарушила тишину Микото.