В тени Рюджина

— Физически я здоров, так что не думаю, что это в твоих силах, — отмахнулся я.

— Тогда, может, я? — раздался неожиданный вопрос позади меня.

— Мататаби? — удивленно вскинул я бровь. — Не помню, чтобы ты когда-либо отличалась медицинскими способностями.

— Ирьениндзюцу — интересное направление, но я и в самом деле им не владею, — согласилась Мататаби, подойдя к моему креслу сзади и положив теплые ладони мне на плечи, — но вы сами недавно показали нам способ, как действовать при проблемах с нарушениями в каналах чакры.

От ладоней Мататаби словно разошлись волны вибрации по моему телу. Это походило на кошачье мурчание. Она не вливала свою чакру в меня, но ее энергия приходила в резонанс с моей, касаясь тенкецу.

Похоже, Двухвостая решила попробовать на мне тот же способ, которым они помогали Треххвостому быстрее восстановиться после гибели джинчурики. Стимулируя ток чакры определенным образом, можно было помочь ей быстрее восстанавливать меридианы. Правда, я уверен, что подобным образом человеку не помочь. Биджу все-таки изначально состоят из чакры, у них все процессы протекают в той или иной степени иначе.

— Легче? — поинтересовалась Мататаби.

— Да, спасибо.

Пусть ее усилия и не помогают в той же степени, что и самим биджу, но хотя бы в качестве рефлексотерапии эффект есть. Касания и движение чакры отвлекают от боли.

— Кстати говоря, Ясунеко, — обратился я к молчавшему до этого некомате, — ниннеко из Сора-ку не выходили на связь? Насколько я помню, начавшаяся в Стране Горячих Источников котобоязнь распространилась на Страну Пламени.

— Земли, где поселились ниннеко, были покинуты людьми после падения Страны Неба, — ответил Кайбьё. — В Сора-ку обитают только какие-то отшельники да изгои. Пока проблем у ниннеко с ними нет.

— Хорошо. Но если я прав, то Страна Неба может скоро вернуться на свои территории. Думаю, для них Сора-ку может быть тем же, что Узушио для Узумаки. Предупреди их Некомату.

— Непременно. Хотя не уверен, что этот дурень воспримет предупреждение, — недовольно ответил Ясунеко. — Не понимаю, на что он вообще рассчитывает.

В этом я с Кайбьё согласен. В последнее время пришлось сократить частоту использования ниннеко в качестве разведчиков. Хотя поначалу они были эффективны, но потом в Кири, а за ними и у прочих ниндзя, начали возникать подозрения ко всем кошкам, как до этого вызывали подозрения змеи. К счастью, пока на ворон никто не ополчился, но если все пойдет в том же ключе, то это только вопрос времени. Интересно, а с прибавлением Инузука в стан моих шиноби, как будут относиться к собакам? Надеюсь, народ не сойдет с ума окончательно.

— Ладно. Давайте подумаем, как нам действовать в текущей ситуации. Должны уже были поступить данные из Страны Дождя, рассказывай, Хиро, что там. А то мне сегодня еще встретиться с коноховцами нужно, а мы с мертвой точки не сдвинулись.

Амегакуре меня сейчас интересовала даже более новообразованной Страны Пламени, потому что если в последней был только один человек-загадка, Като Дан, то Страна Дождя вся стала загадкой. Перекрытые границы, жесткий пограничный контроль и совсем непростой дождь — очень настораживающие признаки. Внедрение шпионов в саму какурезато весьма затруднительно, от змей тоже много толка нет. Их, конечно, не засекают сенсоры, но не такие они незаметные, чтобы прослушивать все самые интересные разговоры.

Пока известно, что этим летом были волнения в стране. Несколько деревень было разрушено и разорено. Не совсем понятно, были ли это столкновения шиноби, которые затронули мирных жителей, или бесчинства нукенинов, или и вовсе внутренние разборки. Учитывая, сколько там было создано отдельных групп йохей-ниндзя, последнее бы тоже не удивило. Однако примерно тогда же силы Конохи вблизи Амегакуре едва не были отброшены вглубь Страны Огня, тогда Кизаши пришлось взять руководство на себя.

С тех пор ничего выдающегося, похоже, не происходило. Тишина и покой. В это можно даже было бы поверить, если бы не выяснилось, что в последнее время в Стране Дождя особо на слуху была группа шиноби, называемая Акацки. Кажется, они занимались охраной деревень и помощью крестьянам, чем и прославились. Все бы ничего, но название слишком уж знакомое.

Нужно более внимательно следить за Амегакуре. Примерно на этом и этими же словами завершилась моя встреча с представителями разведки. К этому времени меня уже ждал старейшина Хьюга. Переговоры с ним не должны были нести какой-то глубокий смысл, просто уточнение некоторых ранее оговоренных моментов насчет присоединения к Унии Дракона. В целом, Коноха-то официально в этом вопросе вообще участвовать не должна была бы, решение остается за дайме. И в самой Конохе пока нет большой ясности, кто и как осуществляет управление. Собственно, насчет этого-то и шли переговоры. Подчиненность Конохи в случае присоединения Страны Огня к Унии и предполагаемая структура шиноби и самураев.

Вопрос совершенно не праздный и требующий внимательного изучения, согласен, но сегодня он был ровно также не вовремя, как и вчера. И вообще, пока, думаю, в Стране Огня немногое поменяется. Для начала там нужно усвоить основные понятия принятого в Стране Звука права, чтобы понимать, в каком государстве они живут. А там посмотрим. Скорее всего, Страна Огня будет выделена в отдельный военный округ, командование которым будет осуществляться из Конохи, живущей под статусом военного городка. Помимо нее также необходимо пересмотреть подчиненность других какурезато. В общем, дел много, и от них глаза на лоб лезут. Причем у некоторых чуть ли не буквально.

Во время всей встречи глаза присутствовавшей на ней Кушины были по пять копеек. Выглядело это забавно, если честно. Столь отрешенное и глупое выражение лица еще состроить нужно. Правда, с чего бы это? При первом же взгляде на меня вскинуты брови, глаза расширены — словно кролик перед удавом, честное слово. Еще и застенчиво покраснела.

Вот честно, я сначала думал, что это была реакция на Мататаби, которая продолжала делать мне массаж, отвлекая от боли и во время встречи с делегацией Конохи. И лучше бы я продолжал так думать. Конечно, убегать от проблем — это не выход, но иногда все же лучше о них не знать.

Я прочел отголоски мыслей Кушины.

С трудом завершив переговоры, раскланявшись со старейшиной Хьюга, я негромко, но не терпящим пререкания тоном, попросил:

— Кушина, задержись немного, пожалуйста.

— Х-хорошо, — с совсем не присущей девушке робостью ответила она, неловко замерев, пока остальные шиноби проходили мимо нее к выходу.

— Надеюсь, дитя вчера ничего не натворила во время праздника? — только уточнил старейшина. — Не будьте с ней строги, если так.

— Конечно, — согласился я с Хьюга. — Мататаби, будь добра, поймай для меня Кураму.

— Поймать? — удивившись формулировке, уточнила биджу.

— Да.

— Хорошо…

Заинтересованно окинув меня и Кушину взглядом, Мататаби покинула комнату, аккуратно задвинув за собой дверь и оставив нас наедине. Я же, вновь в полной мере ощутив тупую боль в голове, откинулся назад, уперев руки в татами, и запрокинул голову. Переговоры проходили в одной из комнат дворца Кейдзана, оформленной в классическом виде. Потолок встретил мой взгляд ровными деревянными панелями, лежащими на поперечных перекладинах. На бумажных люстрах, кстати, видна пыль. Похоже, работники немного ленятся. Если украшенные цветочным рисунком двери и ширмы чисты, также как и свиток с живописью в стеной нише, то за потолком они следят похуже.