В тени Рюджина
Шрифт:
Под действием техники Восьми Ветвей я не мог двигаться так же быстро, как и в человеческом теле, да и был слишком крупным, чтобы остаться незамеченным Кьюби. Поднявшись на ноги, биджу издал оглушительный рев, вызвавший ударную волну, помчавшуюся в мою сторону. Но взметнувшаяся вверх земля накрыла вызванный Курамой ураган и обрушилась на него, гася на корню. Но пока отвлекался на Дотондзюцу, Девятихвостый начал вновь собирать чакру для Бомбы Хвостатого.
Я никак не успевал его остановить, а затягивать бой отступлениями и попытками увернуться было нельзя. Моя чакра не бесконечна, и с биджу мне не сравниться. Тенсо исчерпала большую часть моих сил. Сейчас мне нужно было максимально быстро добраться до противника.
Все восемь шей взметнулись вверх, головы образовали
Два наполненных смертоносной чакрой шара встретились в воздухе на полпути ко мне. Взрыв превзошел все мои ожидания. Поток разрушительной энергии из Биджудама метнулся в стороны. Шар ослепительного света поглотил все вокруг, породив мощнейшую ударную волну, подхватившую и деревья, и землю. Моя техника, кажется, сплелась с Бомбой Хвостатого, испепеляя материю и разогревая воздух. Столп из молний ударил в небеса, поднимаясь над облаком пыли и дыма.
Чтобы сбежать от ударной волны, мне пришлось нырнуть в землю, используя Дотон: Могурагакуре. Ставшая мягкой и рассыпчатой земля вокруг меня приняла в себя гигантское восьмиглавое тело, словно вода. Не тратя времени, я под поверхностью почвы пополз в сторону Кьюби. Курама из-за взрыва не видел, куда я пропал, и сейчас явно пребывал в недоумении. Настороженно оглядываясь по сторонам, он пытался найти меня.
Аккуратно продвигаясь в толще земли, я чувствовал каждое движение Девятихвостого. Вибрации передавались по земле. Я видел его кецурьюганом. И, оказавшись ровно под Кьюби, рванул на поверхность.
Он почти успел сбежать. Лапы Кьюби уже были готовы оттолкнуться от земли и отбросить тело в сторону, но просто провалились в мягкую из-за моего дотондзюцу почву. Одна из пастей быстро вцепилась в загривок биджу, остальные обхватили тело, быстро закручиваясь вокруг туловища и лап, восемь хвостов перевились с девятью. За считанные секунды Кьюби оказался обездвижен и обвит змеиным телом. Он еще пытался вырваться, пытался порвать меня своими лапами, укусить или обжечь чакрой, но с каждым движением змеиные кольца на его теле сжимались только сильнее. Техника Чакра Кьюин позволяла потихоньку выкачивать чакру из Девятихвостого, она обжигала и причиняла боль, но это было терпимо. Главное сейчас — не отпускать лиса, иначе снова его поймать у меня может и не хватить сил.
Постепенно я смог начать блокировать чакру в Кьюби, лишая его сил. Его тело обмякло, из-за сжатой грудной клетки он уже не мог ни дышать, ни рычать. Я позволил себе расслабить челюсти на шее Девятихвостого, вместо этого обвив его одной из восьми ветвей. Освободив все восемь голов, я поднял их к морде Курамы. Он все еще был жив и в сознании, дыхание, похоже, не особо-то и нужно этому монстру. Он смотрел на меня горящими ненавистью глазами, будь возможность — и рычал бы еще.
Мои восемь голов остановились перед взором Кьюби. Во внезапно сгустившейся темноте восемь пар багряных глаз засияли еще ярче. Зрачки Курамы, который физически не мог отвести взгляда от моих глаз, постепенно замерли. Его радужка потеряла цвет, а по ее краю слабо сверкнуло кольцо алого цвета. Ощерившаяся в яростном оскале морда Девятихвостого медленно разгладилась, острые клыки скрылись под губами, глаза почти скрылись под веками.
Кагачи — сильнейшее гендзюцу, имеющееся в моем распоряжении, фактически это усиленное в восемь раз обычное гендзюцу кецурьюгана. И на биджу оно сработало не хуже максимально развитого шарингана. Так что теперь можно немного расслабиться и ждать прибытия моих шиноби.
Глава 17. Принуждение к диалогу
24 сентября 45 года от начала Эпохи Какурезато
Мне пришлось пролежать в обнимку с демоном около десяти минут, ожидая, пока мои подчиненные доберутся до места схватки
и завершат все приготовления, прежде чем далеко снизу донесся крик:— Рюджин-сама! У нас все готово!
Опустив одну из голов к кричащему, я увидел Акичи. Глава клана Узумаки была в непривычной для нее полевой форме. Обычно ее держат вдали от боев и опасностей, так как она одна из немногих, кто умеет пользоваться клановыми секретами и может их передать потомкам.
Под моим взглядом девушка сильно нервничала, что и не удивительно: одна моя голова больше нее раза в три. Отвернувшись от Акичи и осмотревшись по сторонам, я убедился, что группа захвата Кьюби собрана в полном составе и расставлена по своим местам. Хоть сегодня мы и не планировали захватывать биджу, но я готовился к этому. Лишними такие тренировки не были. Здесь же нашлись и Ринха, включая Малис. Вместе с ними была Кушина, которую успели здорово подлатать. Ноги уже на месте, цвет лица здоровый, но в сознание она еще не пришла и вообще, похоже, была сильно далека от этого, учитывая степень повреждений ее системы циркуляции чакры.
Удовлетворившись увиденным, я снова повернулся к Акичи и, распахнув рот, начал отменять технику Ямата. В змеиной пасти быстро выросло мое человеческое тело. Одежда, помимо трех нахлебниц в виде браслета и двух серег, не пережила жизненных перипетий, потому пришлось создавать временную замену из чакры. На время пойдет и так.
— Заковывайте его в цепи, — приказал я, выступив из пасти змея, которая начала стремительно облетать под порывами слабого ночного ветра, рассыпаясь в быстро исчезающий без следа белый песок. — Не забудьте вернуть половину Кушине, иначе ее лечение займет слишком много времени.
— Хорошо, господин, — как мне показалось, радостно ответила Акичи.
Неужели она все еще сомневалась, что я оставлю ее родственницу калекой после извлечения биджу? Думала, что просто так приказал приволочь сюда полумертвую джинчурики? Эти Узумаки все-таки слишком подвержены эмоциям, и иногда они мешают им думать.
Дальше процесс запечатывания должен был пройти без моего участия. Группа Узумаки из септа Мизучи быстро опутали цепями безвольное тело Курамы. У них за спинами еще один отряд шиноби из Отогакуре деловито готовил сосуд для запечатывания биджу. А Акичи, стоящая возле меня, достала из-за пазухи маску. Одну из тех, которые удалось забрать из Узушио. Девушка с сомнением посмотрела на артефакт в своих руках, не решаясь его надеть.
Насколько мне известно, она уже использовала эту маску. Как раз во время бегства с острова Водоворота. И с тех пор Акичи все время ждала каких-то неприятностей. По преданиям Узумаки Хашихиме, киджо разделения, любит портить судьбы призвавших ее и даже маска не всегда спасает от этого.
— Я с тобой, — негромко подбодрил я Акичи. — Действуй, не бойся ничего.
Может, я и не всесильный Рюджин и реальная помощь в случае проблем с призванным демоном с моей стороны ограниченна, но я точно знаю, что использование Хашихиме всяко безопаснее призыва Шинигами. По крайней мере, ни в одном изученном мною архиве Узумаки не сообщалось о реальных проблемах с судьбой после ее призыва. Если вызвать ее без использования маски, то проблемы могут появиться, но они вполне ощутимы и материальны: разделение пополам тела, отделение от него души, разрыв каналов системы циркуляции чакры или кровеносных сосудов. В общем, ничего непоправимого при наличии бригады медиков под рукой. Тем более наличие маски сводит риски к нулю.
В любом случае, выбора все равно не было. Иных способов разделить биджу надвое я пока не придумал. Можно, по идее, повторить технику Рикудо, с помощью которой тот хвостатых и создал, но я даже близко пока не представляю, как это сделать.
Как ни странно, мои слова поддержки подействовали, Узумаки заметно приободрилась.
— Да, Рюджин-сама, — коротко сказала она, решительно надевая изображающую лик демона маску.
Раньше мне не приходилось наблюдать за процессом, называемым красноволосыми камигакари. Акичи и ее ученики решались только на неполные техники, без полноценного призыва. Ритуал считался опасным, а опытных специалистов по нему после падения Водоворота не осталось, поэтому без серьезного повода к нему прибегать не стоило. Однако сегодня ситуация сложилась так, что без призыва не обойтись.