Чтение онлайн

ЖАНРЫ

В тени старой шелковицы
Шрифт:

Ничего, как-то устроились, зацепились мизинцем.

И тут пришло известие от Гали.

Они с мужем Семеном очень нуждались в Америке – поздний и тяжело обожаемый сынок отставал в физическом развитии и постоянно болел… Мальчик рос умненьким, очень добрым и совершенно беззащитным в Москве.

Старшая дочь Семена прислала папаше и его новой семье вызов из Нью-Йорка, но когда нужно было идти на собеседование в посольство, выяснилось, что обстоятельства изменились, и дочь Семена принять их никак не может. Они с мужем живут на пособие, работы нет… Жестокий оскал капитализма. Обычная жизнь.

– Боря, – сказала Ольга сыну. – Это семья моей сестры Сарры,

которая приняла нас, когда нам некуда было идти.

Борис кивнул. И прислал в Москву подтверждение, что готов принять Галю, Сеню и Юрочку в своей Айове. И сделал для Гали все, что смог, – и даже на несколько тысяч долларов больше.

Что сказать еще? Из четверых детей, выросших в комнате на Первомайской, в России осталась только Марина. Галя, Борис и Микун живут в Америке. Галя и Микун не разговаривают с Борисом: он не оказал им какой-то услуги. Микун за что-то обиделся на мать и за все пятнадцать лет, что Ольга прожила в Америке, ни разу с ней не поговорил. Он не приезжал, не навещал, не звонил. На Ольгиных похоронах ни он, ни его дети не появились.

Старое кладбище в Омске давно перестроено, и памятник из светлого мрамора на могиле Мэхла Ровинского остался только на фотографиях. Бобровское тюремное кладбище, где под номером Б-39 был похоронен Соломон Хоц, стерто с лица земли.

Дмитрий Борисович Хоц, Митя, внук Соломона, – вылитый дед. Если фотографии черно-белые, то можно и перепутать. Он чемпион штатов Массачусетс и Айова по шахматам среди старшеклассников. Однажды он проигрывал в общеамериканском турнире на первенство одного шахматного клуба, его соперником был какой-то чемпион, с высоким рейтингом… Мите уже не хватало времени – оставалось около трех минут на пятнадцать ходов, начинался цейтнот, а его соперник мог неспешно думать, у него в запасе было почти полчаса…

Митькин отец, Борис, нервничая, отошел в сторону: подсказка приравнивалась к дисквалификации, к тому же он понятия не имел, что именно подсказать. Проигрыш был неизбежен. И Борис Соломонович, взрослый Борька, поднял глаза к небу. Этот отчаянный взгляд означал примерно следующее: «Отец! Ну ты что, не видишь? Подскажи ему! Я вообще не знаю, как ему выкрутиться!»

Облака висели неподвижно. Борька отвел взгляд. Что я, в самом деле, как маленький… Пойду лучше мороженого куплю себе и Митьке. Утешительный приз.

Возвращаясь, вдруг увидел, что навстречу идет спокойный как слон Митяй. Где-то там, окруженный болельщиками, сидел красный как рак чемпион.

В ситуации эндшпиля Митька ухитрился поставить противнику мат.

– Не знаю… – попробовал он объяснить отцу. – Сидел, тупо смотрел на доску… И вдруг осенило! Осенило!.. Так прикольно…

Борис молча сунул в рот ложку мороженого. Второй раз в жизни он обратился к Соломону с просьбой о шахматной помощи. Первый раз это случилось еще в Москве, когда Митька играл в клубе имени Петросяна, чтобы получить звание кандидата в мастера спорта по шахматам. Митька тогда играл с девочкой – чемпионкой Москвы… И тоже проигрывал. К тому же – девочка… Митька смущался, потел и с трудом сосредотачивался на шахматах. Тогда Борис тоже обратился к Соломону. И Митька выиграл, и девочка плакала на скамейке в сквере у Большого театра…

Там, в Москве, Борис подумал: «Случайность. Совпадение. Не может быть». Теперь, в Айове, он молча ел мороженое и тайком, чтобы Митька не заметил, поглядывал на неподвижные облака. Отец?..

В 2006 году Митя защитил диссертацию по математике. У него подрастают два сына. Обоих крестили в местной уютной церкви.

А

всего-то сто лет прошло, как Шейна стояла под хупой с Мэхлом Ровинским …

Всего-то сто лет.

Бумажный солдат Соломон Хоц

«К Вам, как Председателю Верховного суда Союза ССР, которому Партия, Правительство и великий Сталин доверили руководить высшим судебным органом Страны Советов, лично к Вам я обращаюсь по поводу одного безобразного случая в судебной практике, когда меня, абсолютно и совершенно невиновного человека (к тому же тяжело больного) дважды судили по одному и тому же делу и приговорили: первый раз к двум годам лишения свободы без поражения в правах, а во второй раз к десяти годам лишения свободы, с конфискацией всего имущества и последующим поражением в правах на пять лет, причем моя полная и абсолютная невиновность легко доказывается с математической точностью».

Так начинается 24-страничная жалоба Соломона Хоца, написанная им на имя председателя Верховного суда Союза ССР А. А. Волина в колонии для инвалидов города Боброва Воронежской области 3 августа 1952 года.

Вкратце история его гибели такова.

Соломон Хоц был назначен главным бухгалтером Липецкого тракторного завода (ЛТЗ) в августе 1946 года. Чтобы навести порядок в бухгалтерских расчетах, дирекция ЛТЗ приобретает на Московской фабрике механизированного счета МПС тридцать восемь устаревших счетно-вычислительных машин «Мерседес», ремонтирует их, и с сентября 1947 года работа бухгалтерии налаживается.

Однако в 1948 году начинается борьба с космополитами, в стране разворачивается кампания по искоренению низкопоклонства перед Западом, и главного бухгалтера завода Соломона Хоца обвиняют в том, что он купил неработающие импортные машинки, чем причинил серьезный ущерб государству. Во время проверок были выявлены нарушения в работе бухгалтерии, допущенные в 1943—1944 годах, и в них тоже обвинили Хоца, который в это время работал в Омске и Коломне. В июне 1949 года Соломон Хоц был арестован.

Не назначив технической экспертизы и основываясь на показаниях эксперта, который никогда не работал на заводах и ничего не знал о машинизированном бухгалтерском учете, суд приговорил Хоца в октябре 1950 года к двум годам лишения свободы без поражения в правах по статье 111 («халатность»). Отсидев срок в Липецкой тюрьме № 6 и в Липецкой исправительно-трудовой колонии № 33, в июне 1951 года Соломон Хоц вернулся домой, к семье.

Через две недели после возвращения у него случился гипертонический криз, а в сентябре 1951 года – инфаркт. В декабре 1951 года Соломон Хоц был признан инвалидом.

В это время дело Хоца повторно затребовали к рассмотрению. 28 декабря 1951 выездная сессия Воронежского областного суда, не добавив ни одного нового эпизода, приговаривает Хоца к десяти годам лишения свободы и пяти годам поражения в правах с конфискацией всего имущества. В тот же день он был взят под стражу в зале суда и этапирован в колонию для инвалидов города Боброва Воронежской области, где умер от инсульта в ноябре 1952 года.

В результате реорганизации работы бухгалтерии ЛТЗ, проведенной С. Хоцем, была ликвидирована многолетняя неразбериха в аналитическом бухгалтерском учете; ускорена и качественно улучшена обработка бухгалтерских документов; подготовлены квалифицированные работники, и все нововведения сэкономили госбюджету 240 тысяч рублей в год. Таким образом, на ЛТЗ был создан единственный на всю Воронежскую область цех механизированного учета, о чем с гордостью написала областная газета.

Поделиться с друзьями: