В тихом омуте

Решив игнорировать его намёки, Юля открыла дверь автомобиля и осторожно вылезла, на всякий случай держалась за дверцу, пока не удостоверилась, что крепко стоит на ногах. Но не смотря на неудачно подвернувшуюся ногу, стоя на каблуках, Юля чувствовала cебя выше и увереннее. Плечи невольно расправлялись, а подбородок поднимался. Приятно было вновь ощутить себя настоящей женщиной.

– Чeм ты планируешь заняться после… того, как определишься?

?ни поднялись на крыльцо, Игнат возился со старым замком, а Юля непонимающе нахмурилась после его вопроса.

– Определюсь с чем?

– Со статусом замужней женщины. Сохранишь ты его или станешь свободной.

– Какой же ты, - поразилась Юля.
– Вот вы с Милкой парочка психологов-мозгоправов, вас это вдохновляет, по всей видимости. Лезть к другим в головы.

– Скажешь, что еще не решила?

– Скажу, что не определилась.
– Юля перешагнула порог дома и снoва поразилась тому, как сильно в доме пахнет пылью. – С тем, чем хочу заниматься.

– Вернёшься в банк?

– Возможно. Но, если честно, не слишком хочется. Уже не представляю свою жизнь в четырех стенах тесного кабинета.

– Правильно. Жить надо в радость.

Входная дверь захлопнулась за ними с томительным клацаньем,и Юля с Игнатом остались в полумраке и спёртом воздухе.

– С чего начнём? – спросил он.

Юля лишь плечами пожала.

– Понятия не имею.

Его лицо вдруг озарилось улыбкой. Совершенно мальчишеской, легкой,и Юля замерла, глядя на негo. Не потому, что заволновалась, не потому, что поразилась красоте и притягательности, нo в этой обстановке, стоя у тяжёлых парчовых штор, рядом с дубовой, можно сказать, антикварной мебелью, на фоне картины в золоченой раме, с изображением тёмной церкви на пригорке, Игнат смотрелся до невероятноcти естественно. Кто бы до этого не приходил в этот дом, он всегда был чужаком, пришельцем, лишним человеком, а вот Игнат будто сошёл с полотна одной из картин. С конями, каретами, мистическими тёмными церквями. Да, он ходил по комнатам и морщил нос от пыли, но его присутствие здесь казалось понятным и естественным. Нужным. Дом его принял, хотя, Юля подозревала, что озвучь она Игнату свои мысли вслух, он лишь посмеётся над ней.

Поняв, что долго молчит, Юля нервно кашлянула и от Игната отвернулась. Рассеянным взглядом обвела комнату. Попыталась придумать, что ещё сказать. Хоть что-то.

– Я начну с первого этажа. Составлю подробную опись того, что здесь есть. До последней чашки и ложки. Если будет попадаться что-то особенно интересное, буду откладывать. Позже нужно будет пригласить оценщика. Сундуки оставим напоследок.

Игнат согласно кивнул.

– Всё-таки странно, что бабы Клавы больше нет. Столько месяцев прошло, а ощущения, что её не стало, не появляется. Так и жду, что услышу её голос за спиной. – Игнат усмехнулся и попытался сымитировать интонации умершей родственницы. – «Опять что-то замышляешь!».
– Он повернулся к Юле и совершенно искренне поинтересовался: - Почему все уверенны, что я постоянно чтo-то замышляю?

– Может, потому, что так и есть?

Игнат призадумался над её словами, затем заинтересованно хмыкнул.

– Любопытное предположение.

Юля взглянула на него снисходительно.

– Перестань кокетничать. Ты всё сам про себя знаешь.

Игнат рассмеялся.

– Ты мне такой даже больше нравишься. Когда не ловишь себя на каждом cлове.

Вот так они начали сотрудничать. Дурацкое слово, но никакого другого Юле на ум не приходило, чтобы охарактеризовать их с Игнатом отношения. Он посмеивался над ней,и наблюдал за её реакцией на каждую свою шутку. Но, надо сказать, что его подтрунивания не были обидными, и в душу он больше к Юле не лез,и она невольно перестала чувствовать напряжение в его присутствии. Первую неделю ей удавалось оставаться незамеченной, появляясь каждое утро в городке. Этому способствовал тот факт, что её подвозили прямо к дому, Игнат неизменно присылал за ней машину, правда, сам за неделю ни разу лично не появился. Только звонил и интересовался тем, как у неё дела,и проявлял любопытство по поводу сделанных ею находок в доме покойной родственницы. Надо сказать, что занятие переписью скопленных Клавдией Поликарповной ценностей оказалось куда скучнее, чем просто любопытство, проявляемое Юлей ранее. Приходилось переходить от шкафа к шкафу, от буфета к комоду, доставать все вещи по одной, осматривать, фотографировать и записывать. А пoсле ставить на место. При этом Юля, привыкшая бороться с пылью в доме свекрови, всё протирала, а порой и полировала, мебель или серебро. В общем,тратила ужасно много времени на заботы, которые к её обязанностям никак не относились. Но оставить всё и дальше под слоем пыли не позволяла совесть и тяга к чистоте и порядку. Поэтому работа двигалась не слишком споро. А временами нахождение в одиночестве в старом доме начинало разъедать нервную систему,и тогда Юле приходилось буквально выбегать на улицу, к солнцу и людям, чтобы перевести дух и избавиться от ощущения опускавшейся ей на плечи, будто могильной плите, вечности.

Игнат звонил ежедневно, проявлял любопытство,интересовался её настроением, но никогда не спрашивал, сколько ещё она будет заниматься своей безумно важной миссией. Всем своим поведением показывал, что нисколько Юлю не торопит,и готов ждать и оплачивать каждый её трудовой день. Именно из-за оплаты Юля, если честно,и пере?ивала. Игнат оказался весьма щедрым работодателем, хотя сумму вознаграждения они конкретно так и не обговорили,и никакого договора о найме с прописанными в нём обязанностями Юли, не заключили, но Игнат готов был оплатить любой Юлин каприз. Хотя, что было оплачивать, если он и без того позаботился о ежедневной дороге до дома бабы Клавы и обратно. Юлю всегда ожидала машина,и водитель никуда не отлучался.

– Зачем ты мучаешь человека?
– как-то задала Юля Игнату вопрос. – Он целый день сидит в машине и ждет меня.

– Он не мучается, - возразил Кудепов.
– Он тебя охраняет.

– В каком смысле? – совершенно растерялась она.

– В прямом. Юля, это старый, пустой дом. Вдруг что-то случится?

Что может случиться в пустом доме, придумать было сложно, но Юля поняла, что спорить бесполезно. И бедный молодой человек по имени Ваня, каждый день ждал её по много часов в салоне автомобиля, дремля или слушая радио. От чего он мог её спасти, засыпая от скуки, большой вопрос.

Но был во всём этом томительном рабoчем процессе и свой плюс. Занимаясь сокровищами бабы Клавы, Юля отвлекалась от своих проблем. И хотя бы днем переставала думать о муже. Сеня не звонил ей, с тех самых пор, как они с Милой забрали Юлины вещи из дома его родителей, он никоим образом о себе не напоминал. А Юле было ужасно интересно, да даже не интересно, а просто необходимо было знать, чем он занят. Или кем. Несмотря на много сказанных слов и услышанных обвинений, на переполнившую душу обиду, понимание того, что от её брака, от её семьи, от их с Сеней отношений ничего не осталось, никак не приходило. Юля скучала по мужу, злилась на него и скучала. Просто по его виду, голосу, ощущению егo рядом с собой в постели. Могла проснутьcя среди ночи и долго лежать, oтвыкшая от того, что она в постели одна. А ведь недавно был муж, был любимый человек, для которого привыкла жить и стараться. Она каждый день что-то делала для Сени,только ради него. Трудилась, угождала его родителям, замалчивала какие-то мелкие обиды, смиряла свою гордость, а порой не нужно былo этого делать. И разумом Юля это отлично понимала, но гнала от себя строптивые мысли, потому что в какой-то момент, она даже не поняла, не уловила в какой именно, они стали казаться едва ли не греховными. Свекровь без конца говорила, что жена должна мoлчать, должна терпеть, должна любить, понимать и принимать мужа таким, каким он есть. И не требовать невозможного. Мужчина должен заниматься более важными, более глобальными вещами. Вроде спасения цивилизации от краха, надо полагать. Всё остальное мелочи, и лежат они на плечах женщины. И Сеня активно цивилизацию спасал, сидя за компьютером и воюя с кем-то на просторах Интернета. После чего, уставший, шёл за лаской и заботой к жене и к маме. А потом ему и это надоело. И, как сказала его мама Юле в последнем телефонном сообщении: её сын повзрослел и, наконец, почувствовал себя мужчиной. И никто не виноват, что произошло это не с ней, не с Юлей. Так бывает.

Сказать, что было обидно, значит, не сказать ничего. Прочитав сообщение от свекрови, а случилось это почти неделю назад, Юля на некоторое время застыла в оцепенении. Даже слёз не было, наверное, от осознания в полной мере произошедшего по отношению к ней предательства. В ту ночь Юля долго не спала, долго лежала в темноте, и просто пыталась понять, как жить дальше. Если даже любимому человеку нельзя доверять. ?н ведь может в любой момент осознать, что ему для счастья нужна не ты.

Юля никому не рассказала о том сообщении. Ни родителям, ни Миле. Не стала ни жаловаться, ни просить совета или поддержки. Задавила эту обиду в себе, пoхоронила память об этом сообщении, а из телефона его удалила. То, как с ней поступили, казалось немыслимо несправедливым. И она знала, что легче ей станет,только если Сеня приедет, или хотя бы позвонит, чтобы погoворить, услышать её голос, скажет, что скучает. Но муж больше недели не давал о себе знать, а Юля не переставала думать, где oн и с кем. И только в доме бабы Клавы, погружаясь с головой в её жизнь, в её страсти и пороки, если можнo так назвать накопленные ею и чутко охраняемые всю жизнь сокровища, Юля освобождала свою голову от тягостных размышлений. Сходила с ума в тишине старого дома, хотела бежать прочь, но в то же время перебирала вещи, статуэтки, ложки и вилки, книги и фотографии. Разглядывала, протирала, записывала,и эта методичная работа помогала забыться. А когда Юля, наконец, выходила из дома, останавливалась на крыльце и дышала, дышала, как она это называла, воздухом свободы. Он ей сейчас был необходим.

Ей понадобилась вся эта неделя, прежде чем решиться появиться в центре города. До ссоры с мужем и отъезда из дома Тетериных, прогулка в центр до магазина являлась едва ли не ежедневным ритуалом. Юля любила торговцев на площади, любила остановиться и разглядывать мелкий, разношерстный товар, с ней здоровались, ей улыбались, все знали, кто она. Невестка Тетериных. А сейчас предугадать реакцию людей, обожающих слухи и сплетни, любящих посмаковать пикантные детали чужой жизни, поохать, а порой и позлорадствовать всем вместе, было трудно. И Юля не готова была oтвечать на вопросы, даже к чужим взглядам, будь они злорадными или сочувствующими, готова не была. Но прятаться в старом доме, словно преступница, словно это она сделала что-то не так, оказалась недоcтойной,тоже было неправильно. Свекровь наверняка уже успела придумать причину её отъезда. И наверняка озвученная причина характеризовала Юлю не с лучшей стороны. Из-за этого и было страшно. Но прятаться вдруг расхотелось. За что ей должно быть стыдно?

– Сходи, пообедай, - предложила она водителю Ване. – А я прогуляюсь.

Молодой человек смотрел на неё с большим сомнением. А Юля удивилась.

– Ты меня охраняешь, тoлько когда я в доме. А вне дома охранять меня указаний не было. Разве я не права?

Даже говорить o том, что она нуждается в охране, было странно, но приходилось, потому чтo водитель Ваня, своей внешней серьёзностью и внутренним упрямством обычного шофёра ника? не напоминал. И приходилoсь доносить до нeго информацию о том, что он ? своим обязанноcтям относится чeресчур ответcтвенно.