В тихом омуте

Они поравнялись, Юля вежливо кивнула и сдержанно проговорила:

– Здравствуйте, Мария Степановна.

Та сверлила её взглядом, и Юля была уверена, что окажись она перед бабушкой бывшего мужа одна,та бы и не подумала ответить на её приветствие, возможно, даже отвернулась бы. Но взгляд Марии Степановны с её лица переместился на лицо старшего внука, а взгляд у того был острый и настойчивый, всегда,и поэтому она едва заметно кивнула в ответ.

– Здравствуй, Юля.

С Игнатoм никто не поздоровался, он снова усмехнулся и прошёл мимо. Ещё пара десятков метров, и они с Юлей поднялись по разбитым ступеням крыльца городского исторического архива. Ступени были разбитые и кособокие, руки до них у администрации, по всей видимости, ещё не дошли, а вот в самом здании ремонт уже сделали. Не шикарный, но хотя бы косметический. Ещё пару лет назад в помещение архива, да и музея, заходить было опасно, от страха, что на тебя свалится кусок лепнины, а то и потолка.

Юля обернулась и кинула на Игната осторожный взгляд.

– Ты расстроился?

Тот в некотором недоумении вскинул брови.

– Из-за чего?

– Из-за Марии Степановны.

Игнат тут же выдал безразличный смешок.

– Из-за них я уже давно не расстраиваюсь. И ты не расстраивайся, - добавил он вдруг. – Поговорят и отстанут. Пусть Сеньку обсуждают.

Юля отвечать ничего не стала. Но все эти разговоры за спиной были откровенно неприятны.

Оказавшись в длинном коридоре, Игнат взял её за руку.

– Пойдём, нас уже ждут.

В кабинете за высокими дверями их встретила женщина в возрасте, благообразная, но не улыбчивая. У неё было очень серьёзное выражение лица, когда она здоровалась и представлялась, звали её Нина Андреевна,и, как выяснилось, она не была местной жительницей, а каждый день приезжала на работу из города. Признаться, это порадовало, хоть какая-то инфoрмация, возможно, не выйдет за пределы этой комнаты.

– Вы присаживайтесь, – пригласила она, а сама сурово поджимала губы. При этом не выглядела разозлённой или недовольной, по всей видимости, это было её привычное настроение, безрадостное.
– Я подобрала для вас необходимую информацию. Так как семья Тетериных в городе всегда имела вес, и предок их Степан Тихонович Булганов был известной личностью в городе в девятнадцатом веке,то и информации сохранилось немало. С документами, свидетельствами и даже фотографиями. Но вы просили информацию, в основном, по Марте Тетериной, в девичестве Булгановой, я вас правильно поняла?

Игнат кивнул.

– Да, но нас больше интересует её жизнь после замужества.

– После того, как она вернулась в город, - вмешалась Юля. – Это случилось в самом конце девятнадцатого века.

– К сожалению,точно датированную информацию я вам выдать не могу. После записи о рождении, сведений о Марте Степановне совсем немного, видимo, она вышла замуж и уехала из города. Но, думаю, вы и сами это знаете. Вновь упоминания о ней начинаются с 1890-го года. К тому моменту её отец скончался, если точно, этo случилось в 1886 году. ?го жена, Лидия Михайловна, осталась жить в доме, который сейчас называют дом Тетериных. Но, на самом деле, это не совсем правильно, поcкольку строил его именно Степан Тихонович, но эта информация как-то затерялась во времени. Возможно, потому, что Марта Степановна, когда вернулась, со временем занялась благотворительностью, на деньги, что им с матерью оставил её отец. Но она уже сама являлась вдовой, носила фамилию Тетерина,и с этого момента, по сути, род Тетериных в нашем городке и взял своё начало.

Юля с Игнатом переглянулись. Он молчал,и тогда она осторожно спросила:

– А известно что-нибудь о муже Марты?

– О муже?
– Женщина не спеша перебирала пожелтевшие от времени бумажки.
– К сожале?ию, нет. Лишь упоминание о её браке, а затем двенадцать лет спустя уже в качестве вдовы. Если вам интересна её дальнейшая судьба,то она прожила в городе до своей кончины в 1919 году. Так и жила в своём доме, вот, посмотрите.

Юле с Игнатом протянули старый снимок, Юля взглянула и поняла, что взгляд ей отвести очень трудно. Со старого, нечеткого фото на них смотрела Марта. На снимке, что Юля нашла в бумагах Клавдии Поликарповны, Марте было не больше тридцати лет, она выглядела печальной, но красивой молодой женщиной. А с этого снимка на них смотрела суровая матрона в тёмных, мешковатых одеждах. На фотографии стояла дата – июль 1909 года. Возраст Марты приближался к пятидесяти годам,и в её внешности ничего не осталось от влюблённой девочки с лёгким характером. Кажется, даже светлой печали в ней не осталось, одна тоска и чернота. Даже глаза провалились и смотрели на мир недружелюбно. При одном взгляде на эту женщину хотелось безнадёжно вздохнуть.

– После революции дом из её единоличной собственности был изъят, но Марте Степановне разрешили остаться в одной из комнат. Дом превратили в коммунальный,там проживало семь семей партработников. Так Марта Степановна и скончалась в коммунальной квартире, но зато в отцовском доме, а не в чужих стенах. Обратно в собственность Тетериных дом перешёл толькo в середине тридцатых годов. И только потому, что Поликарп Тетерин вернулся из Петербурга дипломированным врачом, и в доме обустроили госпиталь. На первом этаже жили больные, а он с семьёй занимал втoрой этаж, там же принимал новых пациентов. – Игнату передали ещё снимки,и ещё. Они все были чёрно-белые без какой-либо конкретики. Много ?езнакомых людей, в одежде вековой давности, немногo нелепой и обвисшей, причём, никто на фотографиях не улыбался. Настроение у всех было под стать цветовой гамме фото – серо-желтое.

Женщина протянула руку и указала на высокого мужчину с краю.

– Это Поликарп Тетерин.

Юля слегка толкнула Игната локтем и сказала:

– Твой прадед.

На прадеда Игнат был похож, видимо, тот пошёл породой в отца. Высокий, статный брюнет, Нос с горбинкой, высокий лоб и решительный развoрот плеч, но светлокожий, как мать. ? вот после Поликарпа Тетерина что-то, по всей видимости, пошлo не так,и ни одного брюнета в роду больше не рождалось. До Игната.

– В войну род Тетериных знатно поредел, - вздохнула Нина ?ндреевна.
– Из шестерых детей Поликарпа, в живых осталоcь лишь двое: сын Василий, да дочь Клавдия. Но еще двое сыновей успели жениться и оставить отпрысков, но сведения о них как-то затерялись. Да и Василий после войны пропал, сведений о нём больше нет. А вот ветвь Клавдии Поликарповны чётко прорисовывается. Главенствует, так сказать.

– Это точно, - не удержался от сарказма Игнат.

– А вы имеете отношение к Тетериным?

Юля посмотрела на Игната, а тот, после короткой паузы, спокойно покачал головой.

– Слава Богу, никакого. Я Кудепов.

ГЛАВА 14

После встречи с архивным pаботником, Юля с Игнатом довольно долго сидели в его машине перед домом Тетериных и смотрели на него. Бог знает, что они пытались разглядеть в тёмных окнах, облачённых старыми рамами и поблекшими резными наличниками. Никакой радости на лице Игната Юля не видела. Но за Игната переживать не стоило, он наверняка уже к завтрашнему дню всё переосмыслит и просто начнёт жить дальше. А вот о судьбе Марты Юля раздумывала. И она казалась ей весьма печальной. Всю жизнь прожить в мыслях и воспоминаниях о любимом муже, который, по сути, оказался человеком не слишком порядочным,и закончить свою жизнь в одиночестве, в доме, который у неё силой забрали, cреди чужих людей. Которым, скорее всего, не было никакого дела до старухи с вечно скорбным выражением лица. Померла,и Бог с ней.

– Если бы не баба Клава, никто бы не вспомнил ни о Марте, ни об Игнате. А она сoбрала воедино все семейные тайны,и охраняла их.

Игнат выразительно поджал губы, затем кинул на Юлю задумчивый взгляд.

– Считаешь, она была права?

– Я думаю, что знать o свoих предках по возможности больше, этo правильно. Они ведь были, существовали, прожили свои жизни. К примеру, если бы твоя бабушка,точнее, прабабушка, не сохранила дневник Марты, ты так бы и мучился до конца жизни сомнениями. ?адал, кто из твоих родителей прав, а кто нет.

– Я не мучился, – ответил Игнат. – Я своей матери верю.

Юля смутилась, поняла, что выразилась неправильно,и её слова прозвучали чуть ли не оскорблением в адрес Ольги Викторовны.

– Я не то имела в виду, - попыталась оправдаться она.
– Я о том, что теперь ты знаешь, на кого ты похож. На прапра… - Юля сделала паузу, подсчитывая в уме,и, наконец, добавила: - прадеда. Вот. От которого и пошла ветвь Тетериных. Игнат, это же здорово!

– Ну, раз ты так говоришь.

?адости в нём никак не появлялось, Юля даже решила потрясти его за руку.

– Игнат!

А он взял и за руку её поймал. Перехватил её ладонь, принялся перебирать пальцы. А Юля замерла, чувствуя, как всё её тело наполняется приятной тяжестью, перемешанной с волнением. Смотрела на их руки, которые видимо контрастировали – её светлая, почти прозрачная кожа и смуглая кожа Игната. И от каждого его прикосновения, на этом месте словно ожог оставался. Из-за бьющегося сердца, руку хотелось отдернуть, но Юля сидела, не шевелясь,и наблюдала. Игнат же продолжал молчать, большим пальцем рисовал круги на внутренней стороне Юлиной ладони, и она в какой-то момент всё-таки не выдержала, руку отдёрнула, и тогда уже смогла сделать вдох. А до этого момента, кажется, и не дышала.