В тихом омуте

Юля смотрела на отца, первые секунды в полной прострации, затем сердце сжалось. Первым делом подумала на Арсения. Ему тоскливое сидение под окнами и ожидание непонятно чего, по характеру вполне подходило. Юля поднялась со стула, прижалась носом к холодному стеклу, чтобы увидеть происходящее у подъезда. На лавочке никого не обнаружилось, зато неподалёку была припаркована машина. И совсем не Арсения. Признаться, от осознания того, кто сидит и зачем-то ждёт её под окнами, у Юли засосало под ложечкой. Игнату Кудепову под её окнами совершенно нечего было делать.

Юля села обратно на стул, пригладила ладонью слегка помятые страницы книжки. А у отца спросила:

– Ты с ним говорил?

– Говорил. Предложил зайти, раз уж приехал, а он отказывается. Говорит: пoдожду на улице.

– Интересно, чего он собрался ждать? – решила удивиться Юля.

А Владимир Иванович взял и погрозил дочери пальцем, как в детстве.

– Юлька, не включай упрямицу. Ты можешь, я знаю. Но держать мужика под ок?ами, это неправильно. Выйди и поговори.

– Не хочу я с ним говорить.

– Тогда выйди,и скажи ему, что не хочешь. Нечего детский сад устраивать.
– Владимир Иванович это сказал и с кухни вышел, а Юля осталась сидеть, обдумывая его слова. Затем снова со стула привстала и выглянула из окна вниз. Машина Игната так и стояла на прежнем месте. Интересно, давно он там сидит?

Минут через пять всё же спустилась вниз, вышла из подъезда,и секунду помедлила, прежде чем направиться к машине. Совершенно не представляла, что Игнату скажет. Но куда страшнее было, что он скажет ей. Опять станет намекать на её разыгравшуюся на его счет фантазию?

Он сам открыл ей дверь автомобиля, стоило Юле приблизиться. ?на вздохнула, как перед прыжком в воду,и села на сидение. Мельком глянула ?а Игната. Он показался ей мрачным, хмурым и недовольным. Но голос его прозвучал примирительно.

– Привет, – сказал он.

Юля кивнула и повторила за ним:

– Привет.
– И тут же поинтересовалась: - Зачем ты здесь сидишь?

– Хoтел с тобой поговорить. А на мои звонки ты не отвечаешь.

– Я никому не отвечаю, – соврала она, будто ей звонит огромное количество людей.
– Настроения нет.

– Как прошёл развод? Ты отказалась от присутствия Олега Станиславовича…

– В нём не было необходимости. Нас взяли и развели, без всяких вопросов.

Игнат разглядывал её, очень пристально и настойчиво.

– Ты переживаешь?

Юля, в конце концов, не выдержала, повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.

– Игнат, что ты хочешь?

– Поддержать.

– Вряд ли твоя поддержка мне нужна.

– Почему?

– Потому что, в таких ситуациях, нуждаются в поддержке близких людей.

– ? я не близкий, - то ли спросил,то ли обиделся он. Даже отвернулся от Юли.

Она же спокойно покачала головой.

– Нет. По сути, мы с тобой едва знакомы.

– Понятно.

Юля якобы равнодушно пожала плечами, не зная, что отвечать на его обиды и замечания. ? Игнат вдруг сказал:

– Я всё прочитал.
– Она посмотрела на него,и он пояснил: - Дневник Марты, что ты дала. Я его прочитал.

Его смятение становилось понятным. Юля разглядывала задумчивую физиономию Игната.

– Тебе стало легче?
– поинтересовалась она.

Он удивился.

– А должно было?

– Я не знаю. По крайней мере, он всё объяснил. Ты теперь можешь с уверенностью утверждать, что ты Тетерин.

Игнат помолчал, разглядывал что-то за окном, после чего сказал:

– Самое странное, что это оказалось неважным. Да, я могу это утверждать, кому-то что-то доказать, но кому я пойду доказывать? ?тцу, его семье? Или буду ходить с этим дневником по городу? Слишком поздно.

– Может быть ты и прав.

– Для моей матери этo тоже ничего не меняет, её жизнь давно испорчена,и она с этим смирилась.

Они замолчали, Юля совершенно не знала, что сказать. Утешать, успокаивать, пожалеть его? Жалеть Игната совсем не хотелось. И не потому, что она злилась на него или он был недостоин жалости. Но рядом с Юлей в данный момент сидел большой, взрослый, сильный мужчина, который хмурился и снова злился на свою жизнь, на какие-то несчастья и злоключения, которые свалились на него кoгда-то по чьей-то чужой вине. Из-за тайн, которые лично к нему не имели никакого отношения. ?н всё это понимал и осознавал, что злиться ему, по сути, не на кого. Просто так сложилось. И поэтому жалеть его надобности не было. Нужно было лишь подождать, когда он соберётся, перешагнёт через всё это и начнёт жить дальше.

– Я заказал в архиве сведения о Марте и её детях. Тебе любопытно?

– Тебе дадут такую информацию?

– А почему нет? Она же не секретная. – Игнат на Юлю глянул. Напрямую попроcить у него почему-то не получалось,и вышло как-то грубовато: - Съездишь cо мной?

– Сейчас?

Он кивнул.

– Хорошо. Я ничем не занята.

Он улыбнулся.

– Вот и отлично.

Игнату прямо видимо полегчало от её согласия, он даже обрадовался. Улыбкой практически ослепил. Что Юлю несколько насторожило. Стoль бурная радость, конечно, любой женщине польстит, но откуда она взялась, непонятно. Ещё совсем недавно Игнат разгoваривал с ней свысока и насмешничал. ? теперь радуется.

Машина тронулась с места, а Юля вдруг опомнилась.

– Моя сумка и телефон… - попыталась намекнуть она на оставшиеся дома вещи. Но Игнат лишь отмахнулся.

– Зачем они? Ты же со мной.

Ну да, она с ним. Наличие телефона и губной пoмады он ей вполне заменит. Но спoрить не стала, лишь вздохнула про себя.

До города они домчали меньше, чем за полчаса. Причём Игнат вовсю развлекал Юлю беседой. Рассказывал смешные истории из своего детства, говорил о Клавдии Поликарповне, как она всегда его защищала, даже перед матерью, и не ругала за шалости. А еще без конца совала в карманы конфеты и леденцы.

– Готовила она ужасно, – сказал Игнат. — Не то что другие бабушки. У неё ни пирогов, ни блинов отведать было невозможно. А вот конфет всегда было полно, на кухне в буфете всегда целый пакет. И я их без зазрения совести таскал. В карман наберу и гулять. Мать ругалась всегда, а бабка лишь смеялась.

Конечно же, местный архив располагался в самом центре городка. Ну, где ещё ему быть? Они с Игнатом вышли на торговой площади, и Юля тут же почувствовала себя словно на сцене. С ней здоровались, кивали, даже улыбались, но улыбки все были настороженные и будто приклеенные к лицам, а всё потому, что рядом с ней был Игнат. На него посматривали с тревогой и поспешно отводили глаза, лишь бы он не заметил столь пристального интереса с их стороны. Подобное поведение казалось неловким и опять же несправедливым. Наверное, поэтому, в попытке поддержать и из-за внутреннего сопротивления, Юля бодро вышагивала рядом с Игнатом, держась к нему максимально близко. Чувствовала себя вполне уверенно, вплоть до того момента, когда на конце торгового ряда не увидела Марию Степановну, бабушку ?рсения. Та стояла и разговаривала со знакомой женщиной, они что-то эмоционально обсуждали, Юля бы совсем не удивилась, если бы Мария Степановна обсуждала её и свершившийся вчера развод внука. И тут она, как назло, чёрт принёс. Причём чёрт спокойно вышагивал за её спиной и, кажется, начал ухмыляться. Привычным, нахальным оскалом. Юля на Игната не оборачивалась, но его настроение и без того чувствовала. И Мария Степановна замолкла при виде них, на полуслове. Правда, Юля этой встречей впечатлилась не меньше, потому что в первый момент, поняв, кто перед ней, едва не споткнулась. В последний момент успела взять себя в руки, к тому же, Игнат под локоть поддержал.