В третью стражу. Трилогия

– Барон Альбедиль-Николов, - поправила его Кайзерина.
– Он дома. Ему, видишь ли, трудно путешествовать.

– По возрасту или по состоянию здоровья?
– уточнил Баст.

– По обеим причинам, - без тени смущения ответила Кайзерина и выпустила дым из ноздрей. Очень "вкусно", надо сказать, выпустила, элегантно дрогнув крыльями носа. Красивого носа

"Болгария... А отец нынешнего царя..."

– Я вспомнил!
– улыбнулся Баст и тоже закурил. Почти с облегчением, но только почти.
– Ты же должна быть в родстве с царем Борисом. Он из Саксен-Кобургов...

– Да, он приходится мне четвероюродным дядей... Или... Не важно, - махнула она рукой.

Вероятно, ей и в самом деле, было неважно. Имея родственные связи с половиной дворов Европы, но, приходясь всем этим сильным мира сего седьмой водой на киселе, трудно найти правильную линию поведения. Но если уж нашел...

– А Эдуард?
– спросил он, чтобы не молчать.

– Ох, Баст!
– затягивалась она не менее "вкусно", чем выдыхала.
– Ты ему такой же родственник, как и я. Я была недавно в Лондоне, Эдуард связался с американкой - и внезапно добавила:

– Не быть ему королем...
– и словно споткнулась.

"Эдуард..." - что-то шевельнулось у Олега в памяти. Что-то важное.

Англия... год, наверное, восемьдесят седьмой, галерея... Портреты королей... Георг V...

"Точно! Георг V умер в тридцать шестом... Кажется, зимой. Наследовал ему Эдуард под номером VIII, но коронован не был, а на похороны Георга приехало пол-Европы и даже большая советская делегация: Литвинов, кто-то из военных... Е-мое! "

– А теперь, Кайзерина Эдле фон Лангенфельд Кински, - сказал он строго.
– Будьте любезны объяснить, что это значит? Откуда вы знаете фройлен Буссе? Что ты делала в Праге, Кисси? И какого дьявола взялась за мной следить?

– Э...
– вообще-то он знал таких женщин. И как Ицкович, и как Шаунбург знал. Красивые, стильные - гламурные - в меру циничные и, разумеется, умные. Обычно, они легко крутили и мужиками, и бабами, на беду свою попавшими в их сети. Но даже такие прожженные профессионалки высшего света, как Кисси Кински ломаются иногда, если знаешь, конечно, как их взять в оборот. Олег делать этого не умел, а вот Баст "сделал бы девушку" с первого подхода. За плечи, позвоночником на колено, и... Он даже услышал, как наяву, хруст ломаемых позвонков...

"Тьфу ты!"

– Нет, - покачал головой Олег.
– Ее зовут Жаннет. А "Э"... Что значит это твое "Э"?

– Мы познакомились в Париже.

– Великолепно!
– кивнул Олег.
– В Париже, в танцевальном клубе.

– Нет.

"Так что же ты скрываешь?"

По правде, Ицковичу начинали надоедать все эти тайны мадридского двора. Таня темнит, эта тоже темнит...

"Эта темнит, та темнит... Та и эта..."

И тут Олега "шарахнуло" нечто похожее на озарение, но, с другой стороны, за последние две недели Ицкович стал свидетелем таких невероятных совпадений, что мозг его автоматически искал теперь подобные "чудеса" везде, где только можно. И ведь Таня...

...За неделю до нового года неожиданно позвонила Таня. Голос был веселый, настроение, судя по всему, более чем приподнятое и, скорее всего, несколько разогретое алкоголем. "Вы что в Москве уже гуляете?" - поинтересовался Ицкович.
– "А я не в Москве уже".
– "А где?" - опешил он, пытаясь понять, что там - где-то там - происходит.
– "Я в поезде", - рассмеялась Таня.
– "Так ты, что по трубке говоришь?
– Олег был весь в мыле, Грейси сунула трубку чуть не в воду и на номер абонента на дисплее мобильника он не посмотрел.

– Разбогатела разом?" - "Никак нет! Я на минутку. Я в Прагу еду. С Ольгой договорились встретить в Праге католическое рождество".
– "С какой Ольгой?" - Не сразу врубился Олег.
– "С Ремизовой! Ну, помнишь, я тебе рассказывала?..."

И точно рассказывала.

"Ольга..." - впрочем, сейчас Олег помнил только то, что Таня и Ольга жили в одной комнате в общежитии, когда учились в университете. Только Ольга, похоже, была историком... И... Да! У нее же сестра замужем в Австрии. Могла поехать к сестре и договориться с Таней, встретиться на нейтральной территории. А Прага как раз...

"И выходит..."

Выходило странно и даже вычурно. Он договорился с Витькой и Степой встретить Новый Год в Амстердаме, и вот они здесь. Все трое. А Таня договорилась с Ольгой, и... Почему бы и нет? И "родственница" что-то не то про Эдуарда ляпнула: "

Не быть ему королем

"?!
– "Ты-то, мать твою, откуда это знать можешь при живом еще Георге?"

Но, с другой стороны, девицы-то вроде бы договаривались не на Новый год, а на Рождество. Неувязочка получается. Таня однозначно перешла в ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое, то есть, как раз в католическое Рождество, когда, если верить истории про Скруджа происходят очень разные чудеса.

"А не едет ли у вас, дорогой товарищ, ваша фашистская крыша? Или теперь вместо мальчиков вас на девочек потянуло, причем сразу на всех?"

– А хочешь, Кисси, я тебе анекдот расскажу?
– Олег вдруг обнаружил, что уже минут десять крутит в пальцах незажженную сигаретку, отчего та совсем уже потеряла товарный вид.

– Какой анекдот?
– подняла бровь, удивленная резкой сменой темы разговора Кайзерина.
– И не называй меня, пожалуйста, Кисси. Зови меня Кейт, если тебе не сложно.

– Сложно, - "широко" улыбнулся Ицкович.
– А анекдот хороший.

Как назло, в голову лезли какие-то убогие шутки, которые вполне могли оказаться на поверку старыми и бородатыми, как Карл Маркс и Фридрих Энгельс. А ему требовался знаковый анекдот из того - будущего - времени, который ни с чем не спутаешь, и неправильно не поймешь.

– Ну, рассказывай, коль приспичило, - пожала плечами Кайзерина. Очевидно, анекдот - последнее, в чем она сейчас нуждалась.

– Да, так вот, - Олег бросил в пепельницу измятые останки так и не зажженной сигареты, и, достав из пачки другую, неторопливо закурил.
– Сидит в Москве народный комиссар...

– Кто?
– удивленно подняла бровь Кайзерина.

– Народный комиссар, - повторил Олег.
– Министр...

– А!

– Я могу продолжать?

– Да.

– Сидит, значит, в своем кабинете министр, то есть, народный комиссар Путин...

– Кто?
– поперхнулась сигаретным дымом Кайзерина.

– Народный комиссар Путин, - объяснил Олег, внимательно следивший за реакциями своей дальней родственницы.
– Фамилию я, разумеется, придумал. Я не помню, как там его звали на самом деле. Какая-то еврейская фамилия. Ведь ты же знаешь, Кисси, все комиссары евреи.

– А Путин это еврейская фамилия?

– Не знаю, - пожал плечами Олег, изображая полного дебила, но не просто дебила, а качественного, то есть, национал-социалистического.