В третью стражу. Трилогия

– А!
– кивнула уже порядком дезориентированная Кайзерина.
– Да. Я поняла.

– Хорошо!
– улыбнулся Олег.
– И вот сидит этот Путин в своем кабинете, а к нему другой комиссар приходит. Мн... Как бы его назвать? Ну, пусть будет, Березовский.

– Как ты сказал?
– она побледнела. Нет, это слабо сказано. У нее кровь от лица отлила. Или как говорят? Ни кровинки в лице?

– Ну, не знаю, я их еврейских фамилий!
– взмолился Баст.
– Гусинский, Абрамович, Березовский, Черномырдин, Ходорковский...

Олег перечислял все фамилии, которые знал, из тех, что на слуху, и которые что-то могли сказать тому, кто знает, о чем, собственно, речь.

– Ты...
– Кайзерина внезапно охрипла, а в зеленых - все-таки они были зелеными - глазах... Ну, пожалуй, Олег мог бы описать это выражение одним словом - безумие.

– Я...
– кивнул он.
– А ты... Ольга? Только без истерики!

Черт! Кто же знал, что ее так проберет, но, слава богу, оклемалась она довольно быстро, и Ицкович - от греха подальше - увел ее из кондитерской на воздух.

***

"Любопытная ситуация..."

Любопытная? Ну, вы и скажете, сударь! Ведь это, положа руку на сердце, никакая и не ситуация вовсе, а сплошное безобразие. Фантасмагория и сон разума, вот что это такое! Однако же факт: как минимум дважды на протяжении очень короткого времени: в католическое Рождество и в Новогоднюю ночь в Европе случилось что-то такое, что, как говаривали русские народные сказочники, ни в сказке рассказать, ни пером описать! Или, может быть, случилось это не там и тогда, а здесь и сейчас: в смысле, при переходе 1935 в 1936?

"Нет, это глупость и дебилизм!" - Ицкович выбросил окурок и потянулся за новой сигаретой.
– Все это ведь совершенно условно. Вон в России старый новый год вообще десятого января отмечают... или тринадцатого?
– не важно..."

И потом, дело ведь не в дате, а в сути происшедшего. И почему именно они? Чем таким заслужил это приключение доктор Ицкович из Израиля или профессор Матвеев из России? Почему Таня и почему Ольга? И почему именно русские, хотя он-то как раз русский лишь условно и в кавычках, но все-таки почему? А что если и в январе - в православное Рождество - тоже кто-то?... И, может быть, не в одной Европе... В Израиле вообще Новый Год в октябре! Вот будет весело, когда все мы начнем раскачивать лодку... каждый в свою сторону.

Он взглянул на Ольгу и мысленно вздохнул.

"Кажется, пронесло..."

Ну отчего именно у таких ярких женщин, как Кейт, случаются такие вот постыдные срывы? Или истерику следует приписать Ольге? Или все дело в том, что они слишком разные, тихая и славная, бесконфликтная "белая мышь" Ольга Ремизова - библиотекарь из Питера и яркая, пожалуй, даже экзотичная Кайзерина Кински, жадная до удовольствий, циничная и шумная нимфоманка? Все может быть, но одно совершенно очевидно. Когда Ольга ехала в Вену, где жила ее более успешная младшая сестра, удачно вышедшая замуж за итальянца, работающего в аппарате Евросоюза, ей и в голову не могло прийти, что встреча со старой подругой под новый год в Праге, закончится таким вот кунштюком. На самом деле, как подозревал Олег, Ольге новое амплуа поначалу даже понравилось, не могло, не понравится! Во всяком случае, все, что он знал о ее прошлой жизни со слов Татьяны, говорило в пользу такого предположения. Таня несколько раз упоминала свою старую подругу - они жили в одной комнате в университетском общежитии - и, хотя у нее не было повода подробно рассказывать Ицковичу об Ольге, рассказала все-таки достаточно, чтобы составить представление об этой совершенно незнакомой женщине. "Ольга хорошая", - вот главное, что запомнил Олег. Остроумная и симпатичная - даже в команде КВН играла, - но при этом мягкая, интеллигентная, сначала просто спокойная и неконфликтная, а позже - робкая уже, тихая. Такое случается иногда с людьми, у которых жизнь не задалась. Вот вроде бы все стартовые условия имеются, а не пошло. Почему так? Кто же знает. Ицкович и сам таких людей немало повидал. И даже то, что в связи с несчастным кратковременным браком Ольга попала в Питер, где у нее ни родных, ни знакомых, даже это было, что называется "в струю". Если уж не заладилось, так во всем.

– Еще кофе?
– спросил он, увидев, как, промокнув глаза кружевным платочком, Кейт тянется за очередной сигаретой.
– Или лучше коньяк?

– А это смотря, кого ты спрашиваешь...
– грустно улыбнулась Кейт, но глаза уже ожили, засветились.
– Если Ольгу, то лучше чай, а если эту твою Кисси, то заказывай коньяк, не ошибешься.

– Значит, коньяк, - и властным движением кисти Олег подозвал кельнера.
– Повторить!

– Сей минут!

– А ты, Кейт, запомни, - сказал он тихо, когда кельнер оставил их наедине.
– Никаких Ольг, Тань и прочих Маргарит больше нет.

– Да знаю, я!
– отмахнулась Кайзерина Кински.
– Ты лучше скажи, милый кузен... у вас?...

– "А у нас в квартире газ"...
– ну и что он должен был ей сказать?
– У нас... Мы этот вопрос пока не выясняли.

– Понятно, - казалось, его ответ ее ничуть не удивил.
– А что это был за концерт на публике?

– Слышала?
– удивился Олег.

– Нет, к сожалению, - она благосклонно приняла предложенный огонь и прикурила.
– Только видела. Но впечатление, - она коротко затянулась и снова выпустила дым через нос.
– Впечатление вы там произвели. Знать бы зачем!

– А ни зачем!
– усмехнулся Олег.
– Зачем люди целуются?

– Ты не знаешь!?
– фыркнула, раздосадованная ответом, Кисси.

– Вот и мы пели, - улыбнулся ей Ицкович.
– И с той же целью. Считай, что застукала нас на балконе целующимися.

Сформулировалось на редкость удачно, потому что, как бы ни сложились их с Таней отношения, заводить роман с неизвестной ему Ольгой и вполне понятной Кисси Олег не собирался. А раз так, то лучше было сразу же расставить все точки над "I", и к вопросу этому более не возвращаться.

– Значит, поцелуй...
– затяжка, намек на улыбку, выдох с прищуром...

"Стерва!"

– Намек поняла...
–

оценивающий

взгляд красивых глаз, сияющих то ли от непролитых слез, то ли от играющих в крови гормонов.

– Ладно, кузен, насиловать я тебя не стану...
–

циничная

улыбочка

.
– И соблазнять тоже.

– А чем же ты сейчас занимаешься?
– Олег кивнул кельнеру, поблагодарив за оперативность, и поднял рюмку.

– Я тренируюсь...
– она тоже взяла рюмку.

– За знакомство!
– предложил Олег.

– За встречу!
– серьезно кивнула Кайзерина и медленно "вытянула" все пятьдесят граммов коньяка.

"Алкоголичка?"

– Не бери в голову!
– усмехнулась Кейт, перехватив его взгляд.
– До алкоголизма еще далеко... но, если ничего не менять, думаю, он не за горами.

– Тогда меняй.

– Договорились...

– А почему Таня мне о тебе ничего не рассказала?
–

вот

, значит, что ее волновало больше всего

.

– Мне она о тебе тоже ничего...

"А я ей о парнях... И выходит, каждый из нас сам себе на уме... Или все дело в чужих тайнах?"

В принципе, последнее предположение было не лишено смысла. Одно дело рассказать Тане о себе, и совсем другое - о людях, с которыми ее ничего не связывает. Иди знай, кто и как поведет себя в стрессовой ситуации или на допросе... Меньше знаешь, крепче спишь, не так ли?