В жарких объятиях Дерзкого

— Кто это?

Вроде как и не реагируя на примитивный вопрос, бывалый механик склонился к прогретому до рабочего состояния двигателю и, сосредоточенно прислушиваясь, просипел:

— Алекс. Алекс Романов.

Медленно отмирая, словно выплывая из гипнотического сна, Илья в усмешке вскинул бровь и несмело выдавил:

— А кто он? Похож на самого Бога.

Подобное заявление так развеселило Митрича, что он расшаркался своим хрипучим, прокуренным голосом и закашлявшись протянул:

— Бог? Аха-ха… Да нет. Он скорее наоборот — Дьявол.

— Дьявол? Серьёзный дядька.

— А то, усмехнулся Митрич. — Он опер. В отделе по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Обноновец проще говоря.

— Ого! Тогда понятно. Работка не из лёгких.

— Не работка, малыш, а служба. Да уж. Достаётся парню.

— Вы давно знакомы?

— Достаточно, — на мгновение, мужчина погрузился в свои воспоминания, а затем прошаркал хрипуче: — Помог он мне однажды. Очень помог. Я ему по гроб жизни обязан.

— Понимаю.

— Да нет, сынок, не понимаешь. Если бы не он… — на лицо мужчины легла тень сожаления и ещё неунявшейся ноющей боли. — У меня же дочь строптивица. Такое учудила, что и вспомнить страшно. Да.

Ключ прекратил вращение, а плечи мастера безвольно опустились, расправляя руки вдоль сжавшегося торса.

— Ну да ладно. Не будем ворошить былое. Хороший он человек одним словом. Надёжный. Проверенный. Правда, справедливости ради, надо сказать, что сложный. Очень сложный. К нему так легко не подберёшься. Да и не стоит пробовать. Не подпустит и близко.

— Замкнутый?

— Я бы сказал — осторожный.

— Понятно. Ну конечно, с такой раб… службой, любой будет подстраховываться.

— Да дело не только в службе. Судьба у него не простая. Впрочем, не будем сейчас. Давай глянем, что тут у него, а тогда свои дела продолжим. Поможешь?

— Да без вопросов.

— Ну и где ты ночь болталась?

— Я?.. Я… у Гали была, — промямлила Лиля заикаясь.

— Да что ты? — развела мама руками и наигранно фальшиво пропела: — Надо же. Илья тоже был у неё. Представляешь? Где вы там все поместились? На кухне наверное спала? Не иначе.

— Мам, вот только давай сегодня без нравоучений. Башка и так трещит.

— Башка у неё видите ли трещит! С чего бы это интересно? Куралесили наверняка оба? А? — подпирая бока кулачками, мама, как всегда, пыталась напустить грозности. Выходило у неё так себе.

— Мам, давай я посплю, а завтра с утра мы с тобой поговорим и обсудим всё. Оки? — растягивая вымученную улыбку, девушка с таким напряжением втянула щёки, что казалось рот вот-вот треснет.

— Мне, в отличие от тебя, завтра на работу.

— Ну, значит вечером поговорим.

— Ладно. Иди ложись. Выпускной-то хоть как прошёл?

— Да норм всё.

— Господи. Вы с Ильёй даже разговариваете заученными фразами: Всё норм. Мы ок. Покедава. Чавики. Чё пожрать?

— Мам, это не мы с Ильёй. Сейчас вся молодёжь так разговаривает.

— Спи иди уже. Молодёжь. Распустились совсем.

— Эх, мама. Не знаешь ты, что такое распустились — в наше время.

— Ой, вот только пуху не накидывай. Девочка-пай. Небось откутили всю ночь. В кабаке каком-нибудь.

— Ма-а-ама дорогая… — девушка, вроде как удивившись, прикрыла рот ладошкой… — А ты случайно не следователем подрабатываешь? Просто Шерлок Холмс какой-то.

И только продолжительное покачивание головой и тяжёлый вздох возмущения, охарактеризовали сейчас состояние родительницы.

Но Лилю уже мало это интересовало. Она погрузилась в свои более приятные воспоминания и ощущения.

Глава 7 Ультиматум

— Мама сказала, что ты хотел меня видеть?

В гнетущей тишине домашней библиотеки Калугиных отец сидел низко склонившись над раскрытой книгой и в привычной манере оставлял пометки на полях.

— Нет. Если я не нужен… — начал было Андрей нетерпеливо, но суровый взгляд мужчины тут же осадил всю спесь отпрыска.

— Хватит здесь расшаркиваться: нужен, не нужен. Садись давай. Разговор будет долгим, — голос мужчины зловещим эхо пронёсся по помещению, с треском разбиваясь о глухие стены. — Сакуровы, сынок, очень влиятельные и нужные нам люди. Если ты понимаешь о чём я.

— Понимаю. Не сомневайся.

— Ну и замечательно, — на суровом лице Игоря Михайловича мелькнула тень просветления. Но временно и обманчиво. — Ты должен на ней жениться.

А вот это уже удар ниже пояса. Запрещённый приём от родителя. Пытаясь собрать мысли воедино и воспроизвести хоть каким-то звуком, Андрей озадаченно хмурил брови и нервно теребил пальцы рук. Это привычка с детства. Его руки, словно индикатор настроения. И сейчас прибор зашкаливал, моргая сигнальными огнями красного уровня опасности.

— Отец, ты сам-то понимаешь на что меня толкаешь?

— Представь себе.

— Но это… это абсурд какой-то. Почему я должен исполнять твои прихоти и жениться на какой-то посторонней девушке.

— Это поправимо. Сейчас малознакомая, а завтра… Пообщаться надо. Притереться друг к другу.

— Господи, отец. Ты бред какой-то несёшь. У меня Лиля и вообще.

— Прошу, не произноси при мне имя этой плебейки, — фыркнул Игорь Михайлович раздражённо.

— А я попрошу не оскорблять мою девушку.

— Я понял. По-доброму ты не понимаешь. Хорошо. Значит будем действовать другими методами. У меня ультиматум. Либо эта девка, либо семья.

Глаза Андрея полезли на лоб, утягивая за собой плавно раскрывающийся рот.

— Ты сейчас серьёзно?

— Более чем. Ты даже не представляешь, как мне нужен этот союз. Нам нужен.

— Отец, ну я не могу служить разменной монетой в твоих карьерных играх.

— Ты часть нашей семьи, пользующийся всеми благами и живущий за счёт дивидендов компании, Андрей!