В зловещей тиши Сгамора
Шрифт:
– Тифтус и мне это говорил, - подтвердил Паркер. Риган поглядел на Паркера и внезапно заскучал. Он вновь заходил по гостиной.
– От чего, интересно, умер Джо Шардин?
– От сердечного приступа.
– Эту версию передо мной уже проиграли, это я слышал... Ну ладно. Все, Виллис. Меня интересовало, отчего ты раньше ни звука не проронил о Чамберсе... Ты дал мне ответ.
– Я сказал вам правду...
Риган, пожав плечами, повернулся к выходу, небрежно бросив:
– Не сомневаюсь... В конце концов у меня об этой истории голова болеть не должна. Легендарного Чамберса арестуют,
– Мне тоже, - вежливо вставил Паркер. Риган сказал уже в прихожей, стоя лицом к солнечному свету и затылком к Паркеру:
– С тобой было любопытно познакомиться. Виллис... ( Ответ на эту стереотипную фразу, произносимую столь часто и по самым разным поводам, - не предусматривался. Паркер отворил дверь. Риган повернул на пороге коротковолосую голову.
– Ты, видимо, скоро покинешь Сагамор?
– Не исключено...
– Ну - тогда до свидания, Чарльз Виллис.
– До свидания.
Глава 5
Ровно в три часа явился Янгер. Паркер не стал дожидаться, пока он вылезет, качая брюхом, из "форда", пока дойдет до крыльца и позвонит... едва завидя машину, он, взяв чемодан, легко сбежал с крыльца.
У поворота дорожки он через плечо посмотрел на дом старика: на окнах были всюду опущены шторы, словно веками прикрыты глаза.
Он открыл дверцу "форда", и Янгер с тревогой спросил:
– А зачем взял чемодан?
– Может, придется там ночевать... Пока доедем... А темнеет рано...
– Мог бы мне позвонить, я бы тоже взял, - обидчиво сказал Янгер.
В планах Паркера такое предусмотрено не было.
– Да какая разница? Что будет нужно - позаимствуешь у меня... Он положил на заднее сиденье свой чемодан, устроился рядом с Янгером, захлопнул дверцу и, стараясь не глядеть на осиротевший дом, произнес:
– Ну, поехали отсюда...
– Сей момент, только мотор заведу. Паркер насмешливо указал на "плимут", будто вросший в землю на изгибе дороги.
– Заодно хоть разбудим твоего часового...
– Что-что?
– В дневное время он, обыкновенно, отсыпается: видно, где-то промышляет ночами... Янгер свирепо спросил:
– И давно ты его просчитал?
– Да как только он встал тут.
– Гад полосатый!
– кулаком саданул по рулю Янгер. Он, все так же свирепо, завел "форд", развернул машину, и они оставили позади и стариковский дом, и злополучный "плимут".
– Что ж ты не смылся, узнав про слежку, тем паче, что этот сурок без просыпу спит?
– Деньги, - кратко напомнил Паркер.
Ответ вполне удовлетворил капитана. Он повернул к Паркеру голову в своей неизменной ковбойской шляпе. Пахло от него лошадью, которая курит сигары. Он как-то очень фривольно улыбнулся:
– Да, деньжонки теперь тебе ой как нужны! С дамами расходы большие...
– Ну да.
– Я это предполагал, - игриво сказал Янгер, которому явно понравилась тема. Но развить он ее не мог. Он стал внимательно следить за дорогой.
– Она, твоя дама, так здорово залепила про этого сукина сына Чамберса! Риган буквально отпал. Ты отлично поставил пьесу.
– Так она сыграла нормально?
– Ох, что ты... Одно слово - актриса! Я чуть сам нюни
не распустил... Но вот как быть, когда твоего Чамберса поймают?– Это исключено...
– Ты какой-то чересчур самоуверенный!
– Нет.
Некоторое время они ехали молча. Янгер все выбирал какие-то объезды, что было весьма кстати, - и правильно, что не поехал через центр, нечего чтобы видели их рядом в машине... Хотя сейчас это было уже без разницы.
Когда они выбрались на широченное шоссе, идущее на Омаху, Янгеру явно наскучило молчание.
– Слушай, так ты из Майами?
– Бываю там наездами...
– Я вот тоже так буду. Как только заполучу деньжищи, - уеду на фиг из Сагамора. Куда захочу. В Майами, на Ривьеру, в Акапулько, а? Не хило?
– Города все на одно лицо, - рассеянно заметил Паркер, зная, что говорит впустую. Так оно и вышло.
– Ну, не скажи, - протянул Янгер.
– Уж когда в кармане полмиллиона - это извините, подвиньтесь...
– Четверть миллиона, - корректно уточнил Паркер. Сдобное лицо Янгера стало лицом школьника, которого застукали, когда он прогуливал уроки.
Он лукаво и виновато засмеялся - только и всего.
– Ой, конечно, ты прав. Виллис, это я оговорился. Я совсем зарапортовался: хотел сказать "четверть миллиона", а вышло... Конечно, ты прав...
– Да что ты!
– Поверь мне, клянусь...
– Нет. Поверить я тебе никак не в состоянии. Ты это прекрасно знаешь и, в свою очередь, не доверяешь мне. Как вспомню твои "плимут" и "додж"!..
– А ты, что ль, и "додж" просек?
– Мы вовсе не верим друг другу. Призрак бешеных денег никак не дает нам покоя. Но учти, по-шакальски следя один за другим, - мы не сможем найти ничего. Убийца Тифтуса перебьет нас по одиночке...
– Да я его арестую, наверно, на днях...
– Ах, не в нем дело, не в нем одном дело...
Янгер не отрывал глаза от серебристо-серого полотна шоссе.
– Я понимаю. И ты абсолютно прав, мы должны - кровь из носу!
– научиться верить друг другу.
– О том и речь.
– Но как?
– Янгер повернул голову, искоса глянул на Паркера и опять обратился к дороге.
– Знаешь, Виллис, я тебе открытым текстом скажу: вот пускай ты, хоть положив руку на Библию, скажешь, что солнце взошло, - я непременно выйду на улицу и погляжу сам. На свете нет такой силы, которая велит мне поверить тебе...
– Один путь есть.
– Какой же?
– А я дам тебе в руки козырь, чтобы ты смог достать меня, если я куда-то свильну.
Янгер был ошеломлен. Он пробормотал:
– Не понял...
– Что ж тут не понять... Я составлю такое признание, например: "Я убил Адольфа Тифтуса при таких-то обстоятельствах..." и подпишусь. Это будет твой козырь, можно даже сказать - козырной туз... Можно назвать это - гарантийное письмо... Ты отдаешь это признание в запечатанном конверте своему адвокату, а хочешь - близкому человеку, и предупреждаешь: если что-то случится с тобой, письмо должно тут же уйти в полицию. И тут уж я получу, как ты выражаешься, "прямой наводкой и по полной схеме...". Следовательно, я даю тебе в руки гарантию твоей безопасности и не посмею причинить тебе ни малейшего вреда.