V - значит наvсегда

Иви медленно поднялась на ноги и, осторожно проведя руками по стене и продолжая задерживать дыхание, постаралась нащупать выключатель. Но кроме гладкой и холодной преграды ни на что не наткнулась. Девушка лихорадочно шарила руками вокруг, касаясь непонятных и неразличимых предметов, с каждой секундой теряя надежду на спасение. Её лёгкие сдавило тесными тисками, грудь пробивал жуткий кашель. Не справляясь с нарастающей паникой, Иви схватилась за ручку двери и дёрнула её на себя. Дверь не поддалась. На голову девушке лишь свалился кусок штукатурки. Она закашляла ещё сильнее не то от пыли, не то от чего-то зловещего, витавшего в воздухе. Иви металась в какой-то необъяснимой лихорадке, обхватив себя руками, словно это могло защитить её от любой угрозы. Ей мерещилось, будто её вот-вот разорвёт на части. Съёжившись у стены, Иви прикрыла глаза, и вдруг ей показалось, что в помещении стало светлее, а чьи-то сильные руки подняли её вверх и понесли прочь от удушающей атмосферы подвала.

ДАЛЕКО НЕ КОНЕЦ

Туман, окутывающий уснувшее сознание. Вспышки света, режущие и слепящие глаза. Тени, мечущиеся туда-сюда, точно неугомонный маятник. Ритмичный стук незнакомых шагов, ускоряющийся временами, а затем пугающе затихающий. Как странно, что этот стук так напоминает удары сердца: то спокойные и безмятежные, то тревожные и полные ожидания.

— Нам удалось вывести яд из организма, но она пока очень слаба, — донёсся женский голос откуда-то издалека.

— Ясно, — отозвался мужской голос после наигранного вздоха, — если Мисс Хэммонд придёт в себя, дайте знать.

— Конечно, Мистер Грэтхем.

Далее последовало глубокое и затяжное молчание, резко сменившееся грохотом закрывающейся двери, который одним махом покончил с полуобморочным состоянием Иви. Девушка легонько пошевелила пальцами рук и ног, будто стараясь понять, что её душа по-прежнему находилась в её теле. После этого Иви медленно и осторожно открыла глаза и осмотрелась: повсюду приторно белые стены и запах дешёвых лекарств, пропитавший постельное бельё. Девушка усмехнулась и попыталась перевернуться на бок, но длинные трубки, утыкавшее всё тело, сковывали любое движение. Иви вынуждена была принять прежнее положение, хотя мышцы жутко затекли и, судя по неприятно колющим ощущениям, в больнице под присмотром врачей она находилась не менее трёх суток. Но как девушка оказалась здесь, и долго ли продлится её исцеляющее заточение?

Стоило Иви прокрутить вопрос в голове, как ответ тяжёлой лавиной накрыл девушку, припечатав каждый мускул к картине, сложившейся из ужасных событий прошедших дней. Сколько всего случилось и сколько всего ещё может случиться, пока она смирно будет лежать в палате. Иви необходимо срочно выбираться отсюда. Но каким образом, если ей даже не встать на ноги без посторонней помощи? Девушка, конечно, может выдернуть трубки и предпринять очередную попытку пошевелиться, но вряд ли у неё получится, ведь, несмотря на продолжительный сон, который должен был улучшить её состояние, здоровьем и энергией от Иви пока что не веяло.

Внезапно послышался звук открывающейся двери, и девушка поспешила прикрыть глаза.

— Я же говорила: никаких изменений, — раздался уже знакомый женский голос, по-видимому, принадлежавший лечащему врачу.

— Нужно переставить капельницу, — ответил другой, более молодой голос, которым, скорее всего, обладала медсестра.

— Позже. Ты слышала, что произошло на самом деле?

— Её заперли в чулане и отравили ядом.

— Да нет же, — возразила врач, слегка понизив тон, — Я говорю про безумца в маске.

Расслышав хорошо известные и успевшие изрядно надоесть слова, Иви напрягла свой слух, чтобы не упустить ни одну деталь из разговора двух медработниц.

— Говорят, он поджёг London Eye, — увлечённо подхватила медсестра, — и заявил, что, когда от него останется пепел, подорвёт весь город.

— Хорошо, что у него ничего не вышло.

— Ну как сказать… Колесо обозрения всё же сгорело. К тому же, там появился тот, второй.

— У, — протянула врач, — они так сцепились. Как жаль, что ни один не выжил.

Иви закусила губу, чтобы сдержать хрип удивления и печали.

— Я слышала в новостях, что, когда безумец понял, что время на исходе, попытался прыгнуть в воду, но второй помешал ему, и в итоге пепел остался от обоих.

Иви ещё сильнее закусила губу и зажмурила глаза. Ей вдруг стало трудно дышать, как будто яд так и не вышел из организма, а подобно змее выжидал удобного момента, чтобы лишить её лёгкие воздуха, наполнив нестерпимой болью.

— Да, — подтвердила врач, — но, похоже, он и не собирался взрывать город.

— Я помню, как на улицах заиграла странная песня, и все жители буквально с ума посходили, стоило им услышать её.

— Полиция заявила, будто бы на одной частоте с песней пропустили какие-то гипнотические волны. Они-то и подействовали на людей.

— Но вот что странно, — медленно произнесла медсестра, — никто из нас не перебил друг друга и не создал хаос, как можно было бы ожидать. Напротив, мы лишь погрузились в небольшой транс.

— Зато шикарный промыв мозгов получился: длился целых пять часов.

— Кстати, безумцы в масках, оказывается, не единственные пострадавшие.

— Правда? Кто ещё?

— Комиссар преследовал какую-то девочку. Она, вроде бы, позвонила ему и призналась в попытке убийства, а потом сказала, мол, если хочет поймать, пусть отследит входящий звонок.

— А дальше?

— Ну, дальше он приехал на какой-то заброшенный склад и получил пулю в лоб.

— Ничего себе, — вскрикнула врач, но медсестра громко зашикала, возвращая коллегу в реальность, и продолжила рассказ:

— Самое главное, что девчонка сбежала, а личности безумцев в масках установить не удалось.

— А как же звали комиссара?

— Кажется, Стинг… Нет, Стинч. Ах, нет же, Финч. Его звали Эрик Финч.

Не в силах больше притворяться и сдерживать нахлынувшие эмоции, Иви резко вскочила с постели с воплем: «Это невозможно!». Врач и медсестра, увлечённые пересказом недавних происшествий, застыли на месте от неожиданности. Девушка же тем временем одним рывком освободилась от трубок и понеслась к выходу, как будто страдания от настигнувшей её столь непредвиденно утраты придали ей невиданную доселе мощь. Когда же врачи кинулись девушке наперерез, она ловко увернулась от их рук, отчего-то наводящих неистовый ужас, и, обойдя все препятствия, вырвалась наружу.

Не обращая внимание на усмехающихся прохожих, сигналящих ей автомобилей, не вовремя перемигивающие светофоры, Иви бежала вперёд. Ступни натыкались на лужи с ледяной водой, камушки, болезненно впивающиеся в кожу, неприятные разводы грязи на асфальте. Влажный и слегка морозный воздух окутывал ничем не прикрытые лодыжки, оставляя крупные мурашки, образующие странные узоры. Иви рисковала подхватить простуду или ревматизм и довести себя до полного физического изнеможения, но всё это вовсе не волновало её. Единственно важной на тот момент вещью было желание проверить достоверность услышанных слов. Но что, если Виктор действительно погиб? Что, если последний человек на всём земном шаре, хоть как-то связывавший её с жизнью любимого, подаривший пусть и слабую, но так необходимую надежду на будущее, покинул Иви точно так же, как когда-то покинул его брат?